куда-то ушёл. К Насте пошла её мать, но прежде она подошла ко мне и сказала:

— Саша, пошли к ней. Я знаю, она хотела бы его первого увидеть тебя.

Мы пошли к ней.

Глава семнадцатая

Диктофон

Мы зашли в палату. Доктор разрешил нам побыть с ней десять минут. Я сразу увидел её, лежащую на кровати и подключенную к аппаратам. При взгляде на неё слёзы полились сильнее. «Боже, что же я натворил? Зачем я её уговорил уехать? — говорил я про себя. — Почему не я, а она? За что?» Я сел на стул с одной стороны, а её мама — с другой. Я смотрел на Настю. На её глаза, что были закрыты, руки, что лежали на кровати. Я смотрел и беззвучно плакал. Наконец, решил прикоснуться к ней. Взял её руку и почувствовал всю её нежность. У меня появилось чувство, что она почувствовала, что я к ней прикоснулся. Я гладил её руку, пальчики и не мог понять, как же так? Почему? Зачем?

Её мама, что-то говорила Насте. Я тоже ей шептал:

— Прости, прости родная, прости милая. Это я во всём виноват.

Людмила Сергеевна услышала, что я ей шептал. Поглядела на меня и тихо сказала:

— Это не твоя вина. Не вини себя. Настенька не хотела бы, чтобы ты себя винил.

Настя лежала похожая на ангела. Я вспомнил себя, и знал, что она борется за жизнь. Я прошептал: «Настенька, я тебе обещаю, что «Чёрный» за всё ответит. Мы с Сергеем посадим его за решётку». У меня была мысль, как найти «Чёрного». Пока я был рядом с Настенькой, чувствовал, как бьётся её сердечко. Наши души будто соединились. Я чувствовал, как ей сейчас плохо.

Прошло десять минут. Пора уходить. Я поцеловал её в руку и в щёчку. Я почувствовал, что её рука не выпускает мою руку и держит очень крепко. Я обрадовался, что она приходит в себя. Она не хотела, чтобы я уходил. К сожаленью, мне это только показалось. Это её душа просила, что бы я не уходил. Она молила, чтобы я остался, но я не мог. Надо было уходить.

Уходя, уже у двери, я посмотрел на неё, и мне показалось, что по её щеке скользнула слезинка. Это плакала её душа. Людмила Сергеевна тоже заметила слезинку и сказала:

— Саша, постой. Иди сюда. Она чувствует тебя. Побудь с ней ещё, а я договорюсь с врачом.

— Спасибо.

Я подошёл снова к кровати, сел и взял её руку. Людмила Сергеевна вышла. Я сидел рядом с Настей, и заметил её слезу в уголке рта.

— Настенька, — говорил я, — прости меня. Я люблю тебя. Я жить без тебя не могу.

— Саша. — вдруг услышал я. — Я тебя люблю!

Настя открыла глаза и, увидев меня, заплакала. Она хотела сесть, но у неё не получилось.

— Я боялась, что не увижу тебя.

— Я тоже боялся тебя потерять. Лежи, тебе надо лежать.

— Сашенька, а почему я не могу ногами пошевелить? Я что, не смогу хо…

— Не говори так. — перебил я её. — Сможешь милая, сможешь, но позже. Ты прости меня.

— За что? Это не твоя вина. Только не бросай меня.

Я понял о чём она ведёт речь. Она думала, раз стала такой, то я её брошу.

— Родненькая, милая, я буду всегда рядом. Выброси плохие мысли из головы. Я обещаю, что мы с Сергеем найдём этого урода. Он за всё ответит.

— Только не ты, я боюсь за тебя. Пожалуйста, прошу тебя, не ищи его, пусть лучше милиция его ищет.

Она через усилия приподнялась на руках. Я её сразу обнял, мы поцеловались. Нам было хорошо, потому что мы снова были вместе. Мы снова чуть не потеряли друг друга.

Дверь палаты начала открываться. Думая, что это отец Насти, мы сразу перестали обниматься и целоваться, я её опустил на кровать, а сам сел на стул рядом. К счастью, это вошла Оля.

— Любимая, мне пора. Прошу, выкинь из головы плохие мысли. Я всегда буду рядом.

— Ладно, только не ищи его и приходи почаще.

— Обещаю.

Я ушёл. Мы с Мишей пошли ко мне. На душе было очень хорошо от мысли, что Настенька жива.

В это время Настя рассказывала подруге, что произошло. Закончив рассказ, она сказала:

— Понимаешь, я теперь инвалидка и боюсь потерять Сашу. Я же не смогу ходить, кому я теперь нужна?

— Во-первых, ты будешь ходить, а во-вторых, Саша тебя любит, и даже не думай о плохом. Ты бы видела, как он себя винит, что ты тут.

— Я знаю, но он ни в чём не виноват.

— Настя, вытри слёзы. Он любит и будет любить тебя ничуть не меньше. Как ты могла вообще такое подумать?

— Я не знаю. Я уверена в его любви. Я отца боюсь. Он теперь не пустит Сашу ко мне. Знаешь то, что я не смогу ходить первое время, это мне наказание за Диму.

— Ну-ка, быстро прекрати эти разговоры! Тебя не за что наказывать, ты не в чём не виновата, так что выброси это из головы.

Настя погрузилась в раздумья. Она снова вспомнила Диму.

В это время мы с Михаилом были у меня и разрабатывали план, как выйти на «Чёрного». Теперь уж я точно его найду и посажу! То, что он сделал с Настей, я ему не прощу. У меня был план: прижать Нику и всё разузнать. Миша одобрил мой план и готов был мне помочь. Мы с ним договорились, что завтра же начнём действовать, я не собираюсь с этим тянуть. Насте я, конечно же, ничего не скажу, чтобы она не волновалась. Миша тоже не собирается рассказывать об этом Оле.

Настала ночь. Настя никак не могла уснуть. Всё думала о нас. Как мы будем гулять. «А вдруг ему надоест с инвалидкой быть. — думала Настя. — Ведь вокруг столько нормальных,