– Плюс у нее к столу прикреплены несколько артефактов, которые активируются при прикосновении. Это уже на чрезвычайные случаи.

– И все равно. Рози здесь не место, – все мои доводы разбивалось о пресловутое и ничем не обоснованное “нет”.

– Жак, давайте все-таки присядем, – мне надоело смотреть снизу вверх. – Хотите, я кофе сварю. Булочки остались, не знаете?

Любая еда сейчас пришлась бы кстати.

– Выпечка закончилась еще в первой половине дня.

Казалось бы, хорошая новость, но Жак явно был недоволен еще и тем фактом, что моя идея выгорела. Такими темпами, мы можем продавать вдвое больше, чем не повод Рози остаться?

Но в кресло для посетителей все-таки сел, сцепил пальцы в замок и смотрел куда-то себе под ноги. Короче говоря, не был настроен на позитивный разговор и всячески это демонстрировал.

– Жак, вам не нравится, что ваша сестра работает с целителем, так? Рози рассказывала о вашей неприязни к лечащим магам.

Жак молчал. Только поза стала еще напряженнее, вены на руках вздулись, пальцы побелели.

– Поверьте, в большинстве своем, целители полностью отдаются своему делу. Встречаются исключения, но их мало. Да и долго они в клиниках не задерживаются.

– Но вы лечите животных, – негромко отозвался мужчина.

– Они тоже болеют, кто-то должен лечить и их. Но при необходимости и человека я смогу вылечить. Первые четыре года целители обучаются вместе, потом уже идет специализация. Так что мы достаточно универсальны.

– Вы тоже считаете себя всемогущей, – тихо произнес мужчина. – Делаете вид, что все можете. Все держите под контролем. А на деле оказывается, что уповать можно только на волю ушедших богов.

– Кто вам такое сказал? Я не считаю себя всемогущей, глупость какая! Но я до конца борюсь за каждого пациента!

– Животного.

– Для меня это пациенты.

– Которых вы лечите за большие деньги.

– Позади вас клетка, там сидит подкидыш, которого я вылечу совершенно бесплатно, просто потому что не могу бросить на произвол судьбы, – мой голос рос вверх, в то время, как собеседник по-прежнему оставался совершенно спокоен, тих и смотрел куда угодно, только не на меня.

– Тогда почему вы не помогаете людям?

– Если кому-то потребуется моя помощь, мимо не пройду, уж поверьте.

Я встала и прошлась по кабинету к окну. Глупый какой-то разговор. Не о том совсем.

– Нам тоже обещали, что помогут. И когда было очень нужно – не помогли.

Наверное, этому человеку самому не помешает целитель. Не тот, что лечит тело, а способный заглянуть в душу и вытащить из нее прижившиеся, укоренившиеся побеги горечи, которую полностью не смывает ни работа, ни время, ни алкоголь.

– Жак, я понимаю, что вами движет. Но если все-таки настоите на том, что Рози должна уйти из клиники, то хуже сделаете только ей. Подумайте. И дайте своей сестре шанс.

И себе заодно, чтобы снова поверить в людей и целителей. Но об этом вслух лучше не говорить.

Повисла тишина, я молчала, понимая, что это решение Жак должен принять сам.

– Я буду заходить и проверять, как она здесь.

– Хорошо, – я выдохнула. До конца не верила, что этот суровый мужчина согласится. – Мои двери всегда открыты для вас.

Жак, все также не глядя на меня, кивнул и поднялся.

Рози ходила взад-вперед в коридоре и резко остановилась, стоило двери открыться.

– Завтра жду тебя как обычно, – подмигнула девушке я.

– Спасибо! – в порыве чувств помощница бросилась ко мне на шею. – Местресс, я вас не подведу!

– Не сомневаюсь, – я обняла девушку в ответ.

Удивительно, у меня и подруг-то настоящих никогда не было, сейчас же я сама понимала, что не хочу отпускать не просто помощницу, а человека, ставшего частью моей клиники и жизни, что по сути одно и то же.

– И тебе спасибо, Жак, – Рози осторожно коснулась руки брата, тот только вздохнул. – Идем домой?

– Да.

– До завтра, местресс! – девушка просто сияла, и ее улыбка передалась мне.

– До завтра. И вам, Жак, до свидания. И спасибо.

Последнее я сказала тихо, но была услышана.

– У вас четыре личных сообщения на переговорном артефакте, – на прощание предупредила помощница.

И все-таки она у меня умница. Сама бы я вряд ли пошла проверять артефакт. О том, что он у меня вообще имеется, я вспоминаю только в случаях крайней необходимости.

Первое сообщение заставило меня скривится. Местор Пауль напоминал, что ждет меня в гости на этой неделе. Надо сходить, не отстанет же.

Второе сообщение от Дарела Вольса, который интересовался, все ли у меня в порядке, и не доставила ли птица много неудобств?

“Все хорошо”, – ответила я, ничего не уточняя. С руххом я как-нибудь разберусь.

Третье сообщение от Ксавьера Дагье (начинаю чувствовать себя роковой женщиной, столько сообщений от мужчин. Так и зазнаться недолго). Лорд Тайны аккуратно интересовался, как хранятся заготовки на зиму в кладовке? Не поленилась, поднялась и проверила, как там наши окаменелости.

“Без изменений”.

А последнее послание пришло от Майка:

“Жди через несколько дней”.

Ох, как я люблю эти неопределенности! Майк, никогда не отличавшийся пунктуальностью, мог прибыть как через два дня, во что верилось слабо, так и через двадцать два. Остается надеяться на лучшее. Потому что с окаменелостями и впрямь пора что-то решать. Интуиция, основанная на знании целительства, подсказывала, что чем дольше горемыки проведут времени в таком состоянии, тем сложнее их потом вернуть к жизни. А про полноценную жизнь и говорить нечего. Какие изменения происходят в организме людей, попавших под воздействие василиска, никто не изучал.

Поэтому сообщение: “Поторопись”, другу направила, надеясь, что он прислушается.

Но пока поможем тому, кому можем. Рухх достаточно отдохнул, пора лечить крыло.

Стоило стянуть покрывало с клетки, как рухх встрепенулся и нахохлился, по крыльям побежали искры, хвост с длинными тонкими перьями и своеобразной кисточкой на кончике подрагивал, небольшие ушки грозно топорщились. Птенец неотрывно наблюдал за мной, периодически щелкая клювом. Что именно означало щелканье, я догадывалась: кое кто, как и я, целый день голодный.

Руххи питались мясом, причем свежим, только что добытым. Такого в моем распоряжении не имелось (давно не наведывалась к мяснику в лавку), так что пришлось рухху довольствоваться обычным мясом из холодильного ларя. Решив позаботиться о малыше, я нарезала кусок говядины мелкими кусками, и потом наблюдала, как работает рухх острыми когтями и клювом. Да он бы и здоровый шмат сам разорвал и съел, не подавившись. Нет, такого оставлять страшно. Да и ест взрослый рухх как Церя, если не больше. Двух прожорливых хищников я не прокормлю, разве что снять их с довольствия и время от времени выпускать на охоту.