После того как помощник вышел, мы с Виктором ещё обсудили приезд в Тургояк министра. При этом главной темой было согласование позиций по противодействию захвативших власть в Пакистане мусульманских экстремистов и позиция корпорации по предложениям представителя Бельведерского клуба. Этот мозговой штурм так и не закончился, когда я, глянув на часы, понял, что пора эту болтологию заканчивать, вот-вот должен появиться министр. Встречать генерала армии развалившись на мягких креслах было как-то нехорошо, и я предложил Виктору пройти в кабинет и уже там встретить такого важного гостя. Только мы прошли в кабинет, как дверь из приёмной распахнулась и в кабинет, сопровождаемый Андреем, вошел Владимир Тимофеевич. Одет он был в гражданское, но всё равно военная косточка в нём чувствовалась. Мы ещё продолжали здороваться, как в незакрытую Андреем дверь официант, работающий в пищеблоке, вкатил сервировочный столик, плотно заставленный тарелками, а на нижней полке стояла литровая бутылка «Тургоякской слезы». Увидев вкатившееся изобилие, Владимир Тимофеевич хмыкнул и произнёс:

– Да, неплохо живёт руководство корпорации! Да и основательность подхода к решению трудной проблемы чувствуется.

А когда официант, отвезя сервировочный столик в комнату отдыха, вышел, Владимир Тимофеевич, обращаясь к Виктору, сказал:

– Ну, показывай эти чёртовы сверхсекретные бумаги, которые даже в Министерстве обороны нельзя глянуть. Только, понимаешь ли, в Тургояке.

За Виктора ответил я:

– Привезённые господином Ломиным из США документы находятся в комнате отдыха. Туда только что официант отвёз сервировочный столик. Пройдёмте туда, и вы воочию сможете увидеть эти важные документы.

Владимир Тимофеевич хмуро глянул на меня и буркнул:

– Ну, пойдём, посмотрим, что там за секретное досье на Пакистан. Что из-за этого гоняют аж цельного генерала за тысячу вёрст.

Обращаясь уже к Виктору, генерал всё тем же ворчливым голосом продолжил:

– Ведь правильно я понял из твоего сумбурного бормотания по телефону, что материалы касаются угрожающего всему миру поведения пакистанской армии?

Виктор ответил:

– Вот именно. И для мира, и для России в частности. Об этом однозначно говорят материалы, переданные мне аналитической службой Бельведерского клуба. Там имеются и спутниковые снимки, и аналитическая записка, и данные, полученные от сотрудничающих с клубом пакистанских должностных лиц. Не все пакистанские чиновники ярые приверженцы радикального ислама. Мы с Сергеем Ивановичем уже просмотрели эти материалы и положили их обратно в кейс. Так что даже здесь мы блюдём режим секретности, и никто, включая помощника президента корпорации, а тем более официанта, увидеть эти бумаги не мог. Не зря же я вам говорил, что секретность должна быть полной.

После этого диалога все направились в комнату отдыха. Никто принципиально не обращал внимания на заставленный закуской стол. Прежде всего дело, а уже потом удовлетворение потребностей организма. Первым в мою берлогу прошёл Виктор и сразу же, взяв кейс, начал набирать код, а когда Владимир Тимофеевич сел в рядом стоящее кресло, мой друг уже достал пачку документов и передал её генералу. Тот взял бумаги и начал внимательно их просматривать. Уже изученные документы откладывал на краешек стоящего рядом с его креслом маленького столика. А мы с Виктором, рассевшись по своим креслам, молча ожидали, когда министр обороны ознакомится с документами.

Наконец последний листок был положен на стопку просмотренных бумаг. Владимир Тимофеевич тяжело вздохнул и, обращаясь ко мне, воскликнул:

– Ну что, Иваныч, приуныл, давай разливай вашу амброзию! Вы можете из рюмок цедить, а мне в бокал плесни. На войне не выживешь, если будешь по тридцать граммов канючить. Стакан вмазал, и вперёд в атаку. А я чувствую, у нас сейчас предвоенная обстановка. Военный совет, мля, в Тургояке.

Пока генерал рассуждал, я наполнил бокал для запивки «Тургоякской слезой», ну а нам с Виктором обычные 30-граммовые рюмки. Генерал с уханьем опорожнил бокал, занюхал это дело корочкой бородинского хлеба и откинулся на спинку кресла. Ну а мы интеллигентно выцедили свои рюмки амброзии, закусив копчёной севрюжкой, и вопросительно стали смотреть на Владимира Тимофеевича. Прочувствовав наши взгляды, генерал выпрямился в кресле и совершенно трезвым голосом заявил:

– Теперь-то мне стало многое понятно: если у них есть средство предотвращения ядерного взрыва и имеется нечто способное рассеять наши оборонительные заслоны, то всё становится ясно, как дважды два. Срочно нужно поднимать в воздух «Рексов» и идти на поклон к этому Бельведерскому клубу. Как только соглашение с ними будет достигнуто – начинать превентивную операцию против Пакистана. Долбить по скоплениям живой силы и техники имеющимися в частях ракетами и самолётами. При этом бомбить как обычными зарядами, так и с тактическими ядерными боеголовками. Глядишь, эта мобильная защита не сработает, и мы сметём передовой вал нашествия мусульманских варваров. А там и западные союзники подтянутся, и тогда можно будет основательно надрать задницу этим ваххабитам.

Слова опытного вояки и интригана как-то не вписывались в образ, который сложился у Сергея в отношении Владимира Тимофеевича. Требовалось внести в эту шапкозакидательскую тираду хотя бы долю сомнений и реализма. Поэтому Сергей мгновенно перестроил свою реакцию, сказав, в общем-то, не то, что первоначально хотел. Саркастически ухмыльнувшись, он заявил:

– Тимофеевич, а может быть, нам шапками попробовать их закидать? Прошерстим все склады, и наверняка откапаем на каждого взрослого пакистанца по ушанке! А если серьёзно, то на сто процентов нельзя доверять информации, полученной от буржуинов. Они же там, на Западе, в сладких снах видят, как бы столкнуть нас и мусульманские Турцию и Пакистан. При современной технике ничего не стоит подделать любые фотографии, даже из космоса. Проверить всё нужно основательно, а потом принимать решения.

Владимир Тимофеевич, после своей последней реплики раскрасневшийся и отдувающийся, явно был на взводе и, может быть, поэтому пер как танк, не стесняясь в выражениях:

– Мать твою, Серёга, ты как адвокат-пустомеля! Ты что думаешь, я снимков с наших спутников не имею? Или ГРУ не доверяешь – считая, что они просто так щи хлебают? Так могу тебе ответственно заявить: данные о движении пакистанских воинских контингентов, полученные Виктором в Штатах, подтверждаются.

– Но, товарищ генерал армии, Пакистан же ещё на той неделе всех предупредил, что начинают учения на востоке страны. Вблизи границы с Афганистаном.

– Больше читай эти дипломатические ноты! Их специально распространяют, чтобы прикрыть всякую гадость. Ни для каких учений не передислоцируют такие силы, и тем более не стягивают к границам дружественного, как они утверждают, государства. Очень настораживает, что вся эта деятельность началась через неделю после изоляции и лечения президента. А именно после того, как пакистанскому поверенному было отказано во встрече с нашим президентом. Не вышло у ваххабитов получить нужные им территории путём зомбирования нашей власти, так они решили всё равно своего добиться, но уже силовым путём. И данные, которые я получаю, не просто говорят об этом, да они просто вопят благим матом. Не учитывать этого я, естественно, не мог и отдал приказ о приведении подразделений дислоцированных в Таджикистане воинских контингентов в полную боевую готовность. 201-я военная база – крупнейшая за рубежом, и кроме пехотных подразделений и авиационных полков в неё входит отдельная артбригада, у которой на вооружении имеются и тактические ядерные ракеты. В случае если пакистанская армия перейдёт границу Афганистана, я приказал нанести превентивный ядерный удар тактическими ракетами по вторгнувшимся на территорию Афганистана подразделениям пакистанской армии. Кроме этого, на основании имеющихся договоров о военной помощи Таджикистану приказал передислоцировать в эту дружественную нам страну самые боеспособные части, хорошо показавшие себя в ходе ваххабитского мятежа на Северном Кавказе.