– Почему ты не хочешь, чтобы я воевал с вами? Думаешь справиться самому? – от волнения и страха за жизнь ставших такими близкими и родными людей Гектор не знал, как ему поступить. – Но я смогу принести больше пользы в битве.

– Да какая тут битва? Они подойдут к валу, сначала пустим в них стрелы, если побегут – догоним. Если полезут дальше, натравим собак и бросимся сами. Ты ведь и мне нужен живым, сынок. А теперь лучше немного отдохни.

– Нам пора, Гектор, – Бэзил застал Пса, когда тот поудобнее устраивался на лежанке.

– Как пора? Мне нужно защищать Скало!

– Не тебе, а Проксу. Это не твоя война. Твоя еще впереди – твой третий крест. Подумай хорошенько, Гектор. Трудевут сделал свой выбор, и ты с уважением должен его принять. Помнишь, я говорил, что ты захочешь остаться? Не в этот раз, Пес…

Скало уже задремала, когда названный Проксом человек из будущего присел на корточки возле кровати женщины. Понимая, что видит свою прародительницу в последний раз, Пес решил зайти попрощаться. Даже лучше, что королева спала, так не придется лгать.

Прусс настолько привык к новым родителям, что ему совсем не хотелось покидать Бронтекамм. Но Бэзил, как всегда, оказался прав – Гектор гораздо нужнее в орденской Пруссии. Трудевут, несомненно, тоже заслужил, чтобы с ним проститься, но как это сделать, Пес пока не придумал.

Не прошло и трех минут, как эта возможность подвернулась сама собой. Видимо, тоже пожелав перед сном взглянуть на Скало, темный силуэт самбийского короля появился в дверном проеме. Отец Прокса улыбнулся сыну. Этот образ поразил дворянина в самое сердце – он вдруг совершенно неожиданно для себя оказался в собственном детстве.

Вот, обычно непоседливый, розовощекий малыш Гектор тихо сидит возле кровати своей матери, опять прихворнувшей. Женщина беспрестанно кашляет, но между приступами протягивает руку, чтобы взъерошить сыну волосы. Беззаботный ребенок оборачивается в сторону двери – в комнату входит отец семейства Бронте, плотный, широкоплечий мужчина. Его взгляд печален, и весь вид выражает жалость и удручение. В руках отца поднос с посудой, от которой поднимается пар с приятным травянистым запахом.

Улыбнувшись в ответ Трудевуту, Пес дождался, пока он выйдет из дома, а затем выбрался из хижины через окно. Прусс осторожно миновал часовых, отвязал лошадь и еще раз, глубоко вздохнув и утерев навернувшиеся слезы, оглядел ставший родным Бронтекамм. Нечаянно взор Гектора упал на крыльцо отчей обители – там, разминая суставы, с королем разговаривал какой-то молодой человек, отдаленно напоминавший самого путешественника во времени.

На обратной дороге к изогнутой сосне Бэзил поведал своему ученику продолжение истории Трудевута. Они с Проксом и верными людьми отбили несколько атак отрядов под предводительством Ляйгелло и даже сумели отбросить фанатиков с окрестностей Бронтекамма.

Правда, вскоре часть и так небольшого войска самбийского короля перешла на сторону неприятеля, забрав с собой оружие и продовольствие. Шансов удержаться в городище у семьи Бронте оставалось все меньше. Тогда Трудевут принял весьма непростое решение, невзирая на протесты со стороны жены и сына.

Скало и Проксу надлежало покинуть родные земли, чтобы избавить род от вырождения, и, в конце концов, они отправились на север – в Самагитию. На этой литовской территории жили независимые и грозные племена, которые не хотели присягать ни Литве, ни Брутении.

Там Скало вышла замуж за вождя одной общины, а Прокс женился на дочери вождя другой, воинственно настроенной к первой. На некоторое время между племенами воцарился мир – мир крайне важный из-за постоянных нападок на Самагитию соседних земель.

Дела у Трудевута, напротив, обстояли хуже некуда. С востока его теснили жреческие приспешники из Надровии, а с юга – почуявшие запах легкой наживы натангийцы. Его друзья из Судавии сдерживали Натангию изо всех сил. Но долго так продолжаться не могло. В конце концов судавийцы не сдержали напор со стороны Натангии и помогавшей ей Галиндии и отказались от помощи Трудевуту. А Накрева, скаловийского короля, подкупил Кривайтис, и он вскоре сам отправил людей против бывшего союзника.

Через два месяца после отбытия Скало и Прокса в Самагитию Бронтекамм пал. Какая участь ожидала Трудевута, Бэзил уточнять не стал, ибо Пес и сам мог представить эту картину. Выходило, что он несет в себе и самагитийскую кровь. Хотя, учитывая, постоянные набеги одних племен на другие, просчитать, кто чей родственник, возможным почти не представлялось. Поэтому Гектор на всякий случай твердо решил считать себя коренным пруссом, но гордости за свой народ у него изрядно поубавилось.

Внимательно слушая невидимку, Пес незаметно для себя подошел к танцующему лесу. Он испытывал двойственные ощущения: с одной стороны, ему было безмерно жаль и Трудевута, и Скало, и Прокса, и даже Крукше, но с другой – кресты на его предплечье напомнили одну из главнейших истин бытия – каждый человек решает сам: жить или умирать.

Гектор сумел убедить себя, что, покинув названного отца, сделал правильный выбор, потому что тот обдуманно и по совести совершил свой… Но ответить максимально честно на вопрос, смог бы он поступить так же решительно и смело, Пес, к своему глубочайшему стыду, не сумел, прекрасно понимая, что сомнения в таких случаях означают ответ отрицательный.

– Не стоит так убиваться, дружище, – успокаивающий тон Бэзила слегка подбодрил подопечного. – Трудевут спас семью и остался защищать свою землю. Очень скоро и тебе представится такой шанс. Ты все сделал правильно. Твой мужественный предок уже давно подготовился к смерти, иначе он не смог бы спокойно жить дальше.

– Ладно, у меня еще будет время разобраться во всем этом, – Гектор спешился. – Что нас ждет впереди? Разве одного осознания, что смерть – это не конец, мало? Что еще такого интересного ты мне приготовил?

– Не спеши. Пока ты уяснил только самые простые вещи. Чтобы заслужить достойное место после смерти, тебе сначала придется научиться использовать все возможности жизни земной. А они безграничны, поверь мне.

– Так уж и безграничны?! Что может сделать человек против таких, как вы?

– Все, что захочет. Главное, знать, как это делается. Человек, несмотря ни на что, совершеннейшая форма жизни. В физическом теле заключено тело духовное, если угодно. Оно и отвечает за сверхспособности.

– Как ты сказал? – в голосе прусса появилась ехидная насмешка. – Я думал, что только у вас, у духов, есть такие способности. Зачем они человеку? А если он направит их не в ту сторону?

– Гектор, давай пока повременим с праздной болтовней. – Теплый ветерок погладил растрепанные волосы путешественника во времени. – Направит не направит… Заболтал ты меня совсем. Лучше скажи – куда ты прешься?