– Смелая гипотеза! А вдруг их все загнали в депо по какой-то причине? А вдруг они вообще испарились? А вы так безапелляционно утверждаете: они ездят, они существуют!.. А как доказать вашу гипотезу?

– Господи! Проблема! Пойти да проверить!

– Вот! – воскликнул мой собеседник, громко хлопнув себя по колену. – Вот оно, ключевое! И вы сами это сказали, не я, заметьте! Нужно пойти и проверить. В отличие от сознания, которое всегда с вами, реальность есть то, что перманентно нуждается в подтверждении, в доказательстве!.. Поставить эксперимент! То есть наблюдатель должен пронаблюдать существование. Иначе как убедиться? И кому убеждаться, если нет наблюдателя? Как сказать, что вселенная существует, если некому подтвердить ее существование? И кто будет это утверждать вообще?

– Да никак! Никто! А зачем? Мир может спокойно быть или не быть без всякого наблюдателя. Было время, когда людей не было, а мир был.

– Э-э, хитрец! А откуда вы это знаете? Не отвечайте сразу! Вопрос с подковыркой, как и про трамваи!

– Ну, есть наука! – упрямился я.

– Вот! Именно! То есть сознание пронаблюдало мир с помощью инструмента науки и на основе этих наблюдений сделало выводы о прошлом. Так? Мы пронаблюдали прошлое – оно появилось.

– В нашем сознании. Но не в реальности.

– Пф! – презрительно по отношению к реальности воскликнул Олег Павлович. – Мы уже выяснили, что реальность нуждается в постоянном подтверждении, в отличие от идеального… И что такое реальность? Если нет наблюдателя, кто поставит вопрос о ее существовании? Вы не забыли – существует, значит, проявляет себя! А в чьих глазах?

– В глазах мира. Две частицы сталкиваются и так проявляют себя друг для друга! Вступают в реакции…

– Кто вам это сказал? Частицы еще какие-то придумал… Откуда вы знаете? И что вообще значит «вступают в реакции»? Частицы вообще знают, что они должны с вашей точки зрения «вступать в реакции»?

– Наука нам это доказала.

– Ага! То есть мир нуждается в доказательстве, как я и говорил.

Я отрицательно помотал головой:

– Это какая-то софистика! Сознание вторично по отношению к миру, вот и все!

Олег Павлович всплеснул руками:

– Отличный постулат! Вы его уже второй раз повторили. А как вы думаете, это аксиома или доказанная теорема?

Я открыл рот, чтобы ответить. И тут же закрыл его, чтобы подумать.

– Молодец! Не тороплю! – сказал Олег Павлович. – Рад, что вы решили не сразу отвечать. Я даже пока пойду чай заварю, чтобы не спугнуть удачу…

Он так же тяжело поднялся, как в первый раз, и отошел к столу. Я сделал то же самое. И пока мы оба в параллельных мирах заваривали свой чай, я думал. И выводы, к которым я приходил, мне не нравились.

– Это аксиома, Олег Павлович, – признался я, когда снова плюхнулся в кресло. – Вы правы. Если единственное, что мы можем воспринять, это наши ощущения – а так оно и есть! – то весь мир представлен перед нашим сознанием только в ощущениях. И они для нас первичны. И если нет ощущения от трамваев, я, чтобы подтвердить их существование по вашей просьбе, должен буду это ощущение в себе вызывать. То есть пойти и увидеть эти трамваи. Доказать, что мир первичен по отношению к сознанию, я не могу. Первичным для меня по определению является сознание. Хотя я думаю, что именно мир его породил. И наука нам то же самое говорит. Но наука есть тоже порождение сознания… Хотя она, наука, считает, что сознание есть порождение материального мира. Вот.

– Наука ничего не считает, – пренебрежительно махнул рукой собеседник. – Ей нечем считать. Она неживая. У нее башки нет. Наука вся – по нашим головам рассредоточена, больше ей и быть негде. Как считают наши головы, так они и считают, как бы приписывая свои подсчеты науке, то есть отделяя мнение от субъекта и приписывая это мнение объекту – науке. Хотя она, конечно, такой, весьма относительный объект, ее даже пощупать нельзя. Да к тому же наука весьма переменчива – сегодня одно, завтра другое. Сегодня эфир, завтра нет его. Сегодня теплород, завтра кинетическая энергия молекул. Сегодня поле, завтра искривление пространства… Наука ведь не познает истину. Она строит модели. Модели реальности. А они меняются время от времени.

– Так! Я кое-что вспомнил! А почему вы ничего не говорите про квантовую механику, Олег Палыч? Это модная тема! Как влияет наблюдатель на мир… мышь, смотрящая на вселенную… вот это вот все! Я, правда, не силен в квантовой механике, но читал в разных журналах…

– Да и без нее обойдемся! Хотя и она тоже подтверждает: наблюдение меняет реальность. Правда, иногда возражают… Я был знаком с одним нобелевским лауреатом, царствие ему небесное, который напрочь отрицал это вот влияние наблюдателя на квантовый мир. Говорил: не наблюдение, как осознание, а наблюдение как обычное физическое воздействие меняет микромир, потому что осуществляется-то оно чисто физическими взаимодействиями – которые и меняют наблюдаемый нами объект. Мы ведь не можем квантовую частицу пронаблюдать, ни воздействовать на нее как-то материально – хотя бы светом или другой частицей долбануть. А в микромире все это очень действенно. И я был с ним не согласен, представляете? С нобелевским лауреатом! Спорил! Ведь, опять-таки, чтобы осознать, как изменился объект, на который мы повоздействовали, нам нужно это как-то зафиксировать, понять! То есть «понять» – это первоочередное! Так мы описываем мир. Отсюда вопрос: а неописанный мир существует ли?

Мне хотелось как-то ответить, что-то возразить моему оппоненту – или уже учителю? – но я был не в силах. Я мысленно буксовал, поскольку никогда в жизни не думал об этом и торил эту колею впервые. Поэтому просто сказал:

– Я внимательно слежу за вашими рассуждениями. И жду конца пути.

– Он близок, – обнадежил Олег Павлович. – Итак. Для нас первично сознание. Только благодаря ему мы детектируем реальный мир. Про который ничего не знаем, кроме того, что он, по нашим предположениям, существует и таким образом проявляет себя в наших ощущениях. Но он существует, только пока мы его видим. А существует ли он вне наших наблюдений, мы можем только предполагать. Так вот, то самое идеальное, которое детектирует наш мир и позволяет ему существовать (то есть проявлять себя в наших глазах), и является богом, создающим мир каждую секунду.

– Угу, – тупо промычал я, ожидая продолжения.

И поскольку продолжения не последовало – видимо, Олег Павлович ждал, пока загруженное осядет в моих мозгах, – я сам попробовал куда-то вырулить поближе к пониманию.

– Угу. То есть… Погодите. То есть мир существует, пока есть наблюдатель?

– Ну,