— Наверное, так же было и в тот день, — тихо произнесла леди Дредд, оглядываясь по сторонам.

— В какой?

Бартоломью стоял позади нее, тоже любуясь лагуной. Он слышал звучавшее в ее голосе напряжение, но объяснял его иначе. Ведь очень скоро должно было решиться, найдут ли они сокровища магистра!

— Там, под берегом, есть пещера, — заговорила вновь Вероника. — Огромная подводная пещера, о которой и по сей день никто не знает. Даже во время отлива видна только небольшая щель, сквозь которую туда можно проникнуть. Именно ее отыскал когда-то, похитив старинный манускрипт, пират Анри де Граммон. Там, на дне, лежали сокровища тамплиеров. Де Граммон видел, что все их не увезти. Его люди ныряли целые сутки, один за другим извлекая из воды кожаные мешки с тяжелым грузом. Три корабля он отправил с сокровищами во Францию, один нагрузил для себя и отплыл на нем в Сан-Доминго. В пещере же оставалось еще в четыре раза больше сокровищ, чем он сумел извлечь, и де Граммон был уверен, что завладеет и ими.

И вот его корабль ушел по совершенно спокойному морю. И пропал. Никто не знает, что с ним произошло. Почти никто. Я знаю.

— И что же? — спросил Бартоломью, вдруг ощутив холод, хотя утро было теплым, почти жарким.

— Если только это правда… На другой день опустился туман. Такой, какого пират еще не видел на море, — не было видно совершенно ничего! И в этом тумане его корабль сел на мель. Там, где по карте ее не должно было быть. Де Граммон и его команда оказались на крохотном рифе, где не было ни воды, ни травинки. Долгие дни они ждали, что кто-нибудь придет им на помощь. Но никто не появлялся. Вода кончилась, люди стали умирать от жажды. Некоторые сходили с ума, бросались друг на друга с оружием. Каннибализма де Граммон не допустил: пока у него были силы, он держал в руках мушкет и твердил, что застрелит любого, кто покусится на человеческое мясо. Умерших сбрасывали в воду, и акулы пировали вокруг островка. Их пытались ловить, однако они не шли ни на какую приманку.

Спустя месяц Анри де Граммон остался один на островке, рядом со своим кораблем, полным проклятых сокровищ. Он понял, что несет наказание за то, что похитил документ и взял то, что ему не принадлежит. Из последних сил пират добрался до днища корабля и прорубил его топором. Корабль стал тонуть, унося на дно богатства, созданные колдовством. И вдруг на горизонте показался парус. Голландское торговое судно подобрало де Граммона, уже потерявшего надежду на спасение. Много дней он пролежал в горячке. Когда же очнулся, оказавшись в небольшом трактире, на Ямайке, ему рассказали о том, как исчез губернатор Сан-Доминго (кто узнал бы красавца-пирата в истощенном больном человеке?), и о том, что посланные им во Францию корабли тоже исчезли!

— И что было с ним потом? — спросил Бартоломью, ибо Вероника замолчала.

— Потом он отправился в находившийся неподалеку монастырь и стал монахом. Но с тех пор, как он поселился в этом монастыре, у братии начались всякие беды: то на этот монастырь нападали пираты и разоряли его, то какая-то неведомая болезнь уносила на тот свет сразу десять-двадцать человек. Один мудрый старый монах сказал де Граммону, а в то время уже брату Антонию, что это все еще действует проклятие колдовского золота, и пока существует найденное когда-то сокровище, проклятие снято не будет. Тогда брат Антоний собрался и поехал сюда, в эту лагуну. Десять лет он один, без чьей-либо помощи, изо дня в день нырял и вытаскивал из подводной пещеры мешки. Увозил их на лодке в море и в разных концах рассыпал золото и драгоценности. И притом лишь там, где было глубоко. В конце концов настал день, когда, нырнув под берег, он не нашел больше ни одного мешка. Сокровища тамплиеров были уничтожены. После чего брат Антоний вернулся в монастырь Святого Бенедикта и, говорят, мирно живет там по сей день. Теперь он уже совсем стар. История его отношений с Жозефом де Моле подлинная. Только вот дочери у де Моле, видимо, никогда не было…

Окончание рассказа Бартоломью Робертс слушал, раскрыв рот от изумления. Что-то подобное он, конечно, предполагал, но все еще сомневался. Когда девушка умолкла, он произнес:

— Все это, конечно, потрясает воображение. Но вот что сказать ребятам, а? Конечно, можно ничего не говорить. Если пещера существует, то мы ее обследуем. И обнаружим, что сокровищ нет. Мог их кто-то найти до нас? Мог! Так что мы не будем виноваты.

Вероника резко обернулась.

— Вам что, совсем не жаль? И не хочется вытащить саблю и проткнуть меня насквозь?

— Фу! Ну что за мысли! Проткнуть не хочется. Если вы заманили меня сюда, то, наверное, у вас была какая-то цель. А жалеть тоже нечего. Я был готов к тому, что все это вообще окажется просто легендой, как может быть легендой и предание о кающемся монахе, верно? Может, пещера всегда была пустой?

— Очень может быть! — совсем другим тоном и голосом проговорила Вероника. — Тем более что этот остров — коралловый атолл. Кто его знает, был ли он таким четыреста лет назад? Хотя, скорее всего, был, это очень старый риф. А теперь о том, с какой целью я позвала вас сюда, Бартоломью Робертс. Скажите мне искренне — вы помните эту лагуну?

Он на всякий случай еще раз огляделся и уверенно ответил:

— Нет.

Лишь на секунду радость сверкнула в глазах девушки.

— Вы не бывали здесь? Никогда?

— Никогда. Я бы запомнил такое славное местечко, леди Аделаида. Или вас зовут как-то по-другому?

— По-другому, сэр. Мое имя — Вероника Дредд.

Он нахмурился.

— Дредд. Дредд… Послушайте, а вы не родня ли знаменитому адмиралу Роджеру Дредду?

— Я — его дочь. И скоро шесть лет, как он погиб. Вот в этой самой лагуне.

— Я слыхал об этом! — воскликнул Бартоломью. — Мерзавец Тич Черная Борода заманил его в ловушку и убил. Вот уж когда понимаешь, что не все пираты одинаковые негодяи. Такие, как Тич, все же — исключение.

— Но разве… — больше она не могла справляться со своим голосом — он задрожал, — разве вы не были одно время в команде капитана Черная Борода?

Бартоломью несколько мгновений смотрел на девушку, думая, что она шутит. Потом рассмеялся и ударил себя ладонью по лбу.

— Чтоб меня слопали каракатицы! Как же я сразу-то не понял… В команде Тича и впрямь был матрос по фамилии Робертс. Меня еще спрашивали в былые времена, как это я мог связаться с таким уродом? Так вы что же… Вы думали?.. Господи, но это же — бред! Я, всю жизнь рвавшийся к свободе, и позволил бы командовать собой ублюдку, у которого в голове было меньше мозгов, чем у морского ежа?!

Вероника подняла руку, и он умолк, пораженный выражением ее лица.

— Простите меня, Бартоломью! — она задыхалась, но заставляла себя говорить. — Простите, что я готова была в это поверить. Правда, вчера уже почти поняла свою ошибку. И все же мы с вами должны были оказаться здесь, в этом проклятом месте. Если б это была правда, вы не сумели бы ее скрыть. И если бы, не дай бог… Вы же понимаете, что тогда я убила бы вас, как три года назад убила Тича!