– Идет, – облегченно выдохнула девочка, которая явно была рада сбыть с рук знание о такой сфере жизни своего опекуна.

– Мадмуазель Марлин, – послышалось откуда-то из другого крыла.

– Надо идти. Рафаль уже зовет, – нехотя проговорила я. – Собираться нужно в театр.

– Иди-иди, – улыбнулась Мэльвина. – Сайфер жуть как не любит ждать. Я один раз с ним в театр ходила, так, пока одевалась, выслушала целую тираду о том, что нельзя так безответственно относиться к тому, что тебя кто-то ждет, пока ты прихорашиваешься. Назначено выйти во столько, значит ни секундой позже, – грозным басом проговорила девочка. – Военный, что с него взять.

Я улыбнулась на эти ее слова и вышла из комнаты, прижимая к груди кулон и письмо. Едва только дверь за мной закрылась, у меня едва ноги не подкосились. Дороти…настоящая Дороти – мать Сайфера. Вот откуда у актрисы и такой дом, и такое положение, и такие деньги. Отец Сайфера хорошо обеспечил ту, которая ему наследника подарила. А наши…наши убили ее и заменили на подделку, метаморфа, который держал ее образ. Да если Сайфер узнает, он шкуру живьем сдерет с теперешней Дороти. Пока мы не выберемся, о том, что нашла Мэльвина, знать никто не должен, иначе…метаморфы хоть и могли держать образ кого-то, но память, память-то им была не подвластна. Спроси что Сайфер у Дороти и все, он в два счета поймет что к чему. Засунув письмо и кулон поглубже в лиф платья, я открыла дверь в свою комнату, где меня уже ждала суетящаяся Рафаль.

– У вас полчаса, не более, – проговорила она, наспех прихватывая ниткой оторвавшееся украшение на платье.

– У меня столько времени, сколько мне будет необходимо, – недовольно бросила я, проходя в ванную.

Закрыв за собой дверь, быстро вытащила из декольте подвеску и письмо, которые сразу же запрятала в дальний угол стоявшей на полу тумбы. Выдохнув, наспех вымылась и вернулась в комнату.

– Что-то случилось? – задала вопрос Рафаль, пристально посмотрев на меня.

– Нет, – пожала я плечами. – Что может случиться?

– Не знаю. Вы какая-то напряженная.

– Ничего, все нормально. Просто расстроена немного из-за Бэсс, – наспех придумала я оправдание для своего состояния. – Она стала другой немного. Мне даже не по себе от того образа чопорной дамы, которая сегодня встретила меня.

– Ну, всем нам нелегко в это время, – проговорила Рафаль, зашнуровывая на мне корсет. – Кто-то ломается, кто-то старается сохранить себя.

– А Сайфер? – спросила я и тут же замолчала.

– Что Сайфер? – усмехнулась женщина.

– Он изменился с того времени, как стал командовать армией кораксов? Вы же знали его еще ребенком. За такое время…ему много приходилось принимать сложных решений. Решений, который так или иначе влекли за собой гибель. Это не могло не сказаться на нем.

Рафаль молчала пару минут, застегивая пуговки на моих рукавах, затем проговорила:

– Он всегда был сдержанным. Даже в детстве. Отец его, покойный герцог, был чрезмерно строг с ним. Растил идеального солдата. Поэтому, я даже не знаю насколько время, проведенное на поле боя, изменило его. Белые кораксы, мне кажется, очень сильные личности, так что…А насчет принятия сложных решений, то он всегда идет путем минимальных потерь. Даже со стороны врага, – повела бровью Рафаль. – Это о чем-то да говорит.

– Да ну, так не бывает, – чувствуя, как по спине прошелся жар от поднимаемой темы, я даже вздрогнула.

– Бывает, – улыбнулась Рафаль. – Все знают, что если встает вопрос о сотнях жизней, которые можно спасти, стоит только сменить решение на более сложное, он выберет смену решения, даже если потом несколько ночей спать не будет, пытаясь найти выход. Отчего ты думаешь его король держит за главного стратега, решение которого никогда не оспаривается там, где нужна тактика? Только стараниями его светлости наша армия не терпит за последние столько лет военных действий таких потерь. Да и о ваших представителях он думает не меньше. Дай сейчас командование полностью в руки Дамиана, к примеру, он кровью зальет и вашу, и нашу землю, насколько кровожаден он в бою. А Сайфер…нет, этот мальчик более человечен, чем кто-либо из ранее правивших армией кораксов. Чего смотришь так недоверчиво? – улыбнулась Рафаль. – Пока жив Сайфер, даже если мы и победим вас, вам не грозит то тотальное истребление, которое было бы, правь армией кто другой.

– По нему так и не скажешь, – натянуто произнесла я.

– По нему много чего не скажешь. Привык показывать то, что от него ждут.

– Вы просто любите его, поэтому так и говорите, – с сарказмом заметила я.

– Не веришь? – прищурила глаза Рафаль. – А ты попробуй разглядеть в нем то, о чем я тебе говорю, и тогда поймешь, что не в моей любви к нему дело.

– Разглядеть? – изогнула я скептически бровь. – Да как такое разглядеть можно?

– А ты подумай. Ты же женщина, – подмигнула мне Рафаль. – Это с виду он чуть ли не дьявол во плоти, но я-то знаю его. Вот и ты попробуй узнать.

«Да на кой черт это мне?», – подумала я, а вслух произнесла, – Я прислушаюсь к вашим словам. На всякий случай.

– Вот и умница, девочка, – проговорила Рафаль. – А теперь волосы и беги. Он правда не любит ждать слишком долго.

Спустя минут двадцать, когда на моей голове обрела себя просто шикарная прическа, я мельком оглядела себя в зеркало и, отметив, что выгляжу как-то иначе, более изысканно, поблагодарила Рафаль и быстро вышла из комнаты. Спустившись по ступенькам в холл, я на негнущихся ногах вышла на улицу, где меня подле экипажа уже ждал Сайфер. Когда его взгляд остановился на мне, я была готова выть от безысходности, поскольку у меня из головы не шла мысль о тех детях, которых должна была использовать его армия в бое. «Человечный? Ну-ну», – пронеслось в моей голове.

– Спектакль скоро начнется, я не хотел бы опоздать на него, – только и сказал он, подав мне руку, чтобы помочь сесть в экипаж.

Спустя минут десять езды в тишине, я задумчиво посмотрела на Сайфера, который перечитывал какое-то письмо, и спросила:

– Почему вы ходите в театр?

Сайфер, услышав это, изогнул бровь и посмотрел на меня, безмолвно задавая вопрос.

– Ну…вы не выглядите ярым поклонником театрального действа и мне показалось странным, что вы любите посещать этот ковчег искусства, – уточнила я.

Сайфер сложил письмо и запрятал его в карман камзола. Затем проговорил:

– Ты можешь не верить, сильфида, но мне правда нравится театральная жизнь. В детстве я даже пытался с друзьями организовать небольшой домашний театр, но, когда отец узнал об этом, он выбил из меня эту идею. Не знаю, откуда это у меня. Может от матери, ведь отец как-то невзначай кинул был фразу о том, что она актриса. Поэтому я всегда, когда возвращаюсь домой, посещаю королевский театр.

– А может вы просто ищете ее? – осторожно спросила я.