Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не рыпайся. — Тихо сказал Ливингстон.
Бобби все еще пытался отстраниться от Кейтлин и ее пинцета. Я ощутила, как его энергия окрасилась страхом, который отразился и на его лице. Его зверь пока не проснулся — это все еще были человеческие глаза, но от скачка энергии у меня по коже пробежали мурашки.
— Убью на хрен! — Прорычал Ливингстон, вновь меняя угол наклона своего шотгана, чтобы точно не задеть меня при выстреле.
Я оценила его старания, но Бобби вел себя так, словно угрозу для его жизни представлял не мужчина с шотганом позади него, а женщина, стоящая перед ним. Здесь становилось жарковато, да и Ньюман торчит снаружи клетки, так что это убийство будет совершено в рамках ордера.
— Бобби. — Начала я. — Бобби, посмотри на меня.
Я увидела, как пожелтели радужки его глаз — когда они из голубых превратились в золотые. Леопардовые глаза Бобби следили за Кейтлин.
— У него глаза пожелтели. — Тихо сказала она.
— Сделайте что-нибудь, Блейк, или мне придется его убить. — Добавил Ливингстон.
Он говорил сквозь стиснутые зубы, стараясь ровнее держать ствол, что было трудно, потому что Бобби вжимался в него, пятясь назад. Волосы на руках Ливингстона стояли дыбом. Он чувствовал энергию оборотня — большинство людей этого не могут. Бобби был закован в наручники Ньюмана, но я не знала наверняка, что произойдет, если он начнет перекидываться. Наручники останутся на месте или процесс перемены поможет ему избавиться от них, потому что под кожей начнут перетекать кости и связки? Я ни разу не видела, чтобы кто-то в таких наручниках перекидывался. Мысленно я пообещала себе, что проверю эту теорию, когда вернусь домой. Натэниэл будет в восторге.
Я махнула Кейтлин и она осторожно переместилась ко мне за спину, как будто не хотела лишним движением напугать Бобби. Я мысленно накинула ей пару очков за то, что она не рванула к двери и не стала орать, чтобы ей немедленно открыли клетку.
— Бобби! — Рявкнула я.
Он, наконец, посмотрел на меня — золотые глаза широко распахнуты и видны белки, как у загнанной лошади. Цвет радужки поменялся, но структура глаза все еще была человеческой, хотя, чтобы заметить это, нужно стоять очень близко. Для тех, кто стоит далеко, его глаза показались бы леопардовыми. Все покупаются на этот фокус и принимают его за правду.
— Как я мог поступить так с дядей Рэем? — Почти беззвучно прошептал Бобби — наверняка кроме меня и Ливингстона его никто не услышал.
— Мы пока не уверены, что это ты навредил своему дяде. — Сказала я. — Но, чтобы доказать это, нам надо собрать улики. Позволь нам делать свою работу, ладно?
— Там, в крови, волос. Он не мой.
Я не стала спорить. Волос я рассмотреть не успела. Я просто сказала:
— Но это не значит, что волос принадлежит твоему дяде. Блядь, да если ты с кем-то делишь сушилку для белья или стиральную машину, подобные вещи цепляются к твоему белью. Не все кусочки ткани и волосы обязательно значат что-то плохое.
Я забалтывала его, пытаясь успокоить его энергию, не вливая при этом свою собственную, потому что если Ливингстон почувствовал зверя Бобби, он наверняка мог почувствовать и моих. Я не боялась раскрыть себя. Я боялась, что он примет мою энергию за энергию Бобби, и пристрелит его. Интересно, у меня есть время пояснить Ливингстону за метафизику?
— Дэйл, местный коронер, сказал, что следов надругательства над телом твоего дяди обнаружено не было. — Произнес Ньюман.
Бобби попытался повернуть голову, чтобы посмотреть на него, но дуло шотгана слишком сильно сжималось ему в висок, так что он не мог посмотреть на Ньюмана и шерифа по другую сторону решетки.
— Я тебе не верю. — Сказал Бобби, все еще пытаясь повернуть голову, чтобы посмотреть на Ньюмана, как будто в него не тыкали пушкой.
Ливингстон старался держать себя в руках. Я видела отпечаток дула на виске Бобби. Будь он человеком, потекла бы кровь, но оборотней ранить сложнее. Он продолжал вжиматься в него до тех пор, пока тонкая струйка крови не потекла по коже. Она почти сразу зажила, но тот факт, что Бобби сознательно ранил себя об дуло пистолета, говорил о том, что ситуация его реально напрягает.
Я покосилась на Ливингстона и поняла, что он изо всех сил пытается не допустить, чтобы голова Бобби двинулась. Ливингстон бросил взгляд в мою сторону, как бы спрашивая, что за хрень здесь творится. Бобби либо не осознавал, что причиняет себе боль, либо пытался нарочно нарваться на пулю. Когда в него стрелял Вагнер, он среагировал рефлекторно — попытался спрятаться и спасти свою шкуру. Сейчас у него было больше времени в запасе, но спасаться он не спешил. Задним умом он уже точно не парился о своем выживании. Если сейчас он вдруг резко дернется, Ливингстон его убьет.
— Мы позвонили коронеру из машины по дороге к твоему дому. — Сказала я.
Бобби повернул голову в мою сторону. Этого оказалось достаточно, чтобы Ливингстон смог немного выдохнуть и перестать бороться с ним за каждый дюйм в пространстве. Возможно, он просто не хотел причинять боль Бобби. А может и то, и другое.
— Я же велел вам не беспокоить Дэйла по пустякам. — Встрял Дюк.
— Нашли время выебываться по этому поводу. — Произнесла я, все еще глядя на Бобби и Ливингстона. Не хватало еще, чтобы Дюк сорвался с нарезки.
— Я веду это дело, Дюк. — Вмешался Ньюман.
— В моем городе. — Парировал шериф. — Сам ты тут просто навещаешь свою подружку.
— То, что вы сказали про тело дяди Рэя. — Подал голос Бобби. — Это правда? Над ним… ничего подобного не совершили?
— Ты — верживотное. Ты должен уметь распознавать ложь. — Я не стала говорить, что мы сказали ему правду, потому что, насколько мне было известно, коронер нам еще не перезвонил, так что Ньюман не мог знать наверняка, что над телом не было совершено надругательства.
— Должен, но я чувствую только, как боюсь того, что натворил с дядей Рэем.
— Он только что сознался. Вы все это слышали. — Констатировал Ледук.
— Нет. — Возразил Бобби. Он попытался обернуться, чтобы посмотреть на шерифа. — Я ничего не помню.
— Просто признайся, Бобби, и все закончится. — Сказал Ледук.
Бобби раскрыл рот, но тут встрял Ньюман.
— Я не собираюсь казнить Бобби только потому, что ты вынудил его признаться.
— Да сколько ж можно повторять, нет
