– Это приказ! Ты образцовый офицер, и я прекрасно знаю, как ты можешь исполнять приказания. У тебя пятнадцать минут, чтобы собраться. А я распоряжусь, чтобы в канцелярии тебе подготовили все необходимые документы. А теперь иди! У меня много дел.

Новые задачи

В десять часов вечера командующий Первым Белорусским фронтом Георгий Константинович Жуков созвал в штаб – в двухэтажный каменный особняк, расположенный на окраине села Хмуровичи, – командующих армиями и командиров корпусов. Настроение у всех было приподнятое. Наступление продолжалось по всему фронту. Начатое как сравнительно небольшое, практически локальное с шириной всего-то до тридцати четырех километров, оно расширилось уже до двухсот, и имелись все основания полагать, что глубина проникновения на немецкую территорию будет куда значительнее, чем предполагалось в самом начале операции.

Конечно, не все было радужно, как того хотелось. Немцы оказывали неистовое сопротивление, понимая, что каждый шаг назад приближает их к окончательной катастрофе. Особенно ожесточенное сопротивление оказывали подразделения СС, которым было известно негласное решение русских – эсэсовцев живыми не брать!

Война сорок пятого совершенно не походила на ту, каковой она была в сорок первом, когда приходилось отступать до самой Москвы. Сейчас не существовало силы, которая сумела бы противостоять русским танковым армиям, катком прошедшим до середины Европы.

Генералы, сидевшие за столом, чувствовали себя расслабленно, к чему располагало хорошо натопленное помещение и ожидание общего предстоящего успеха. В немцах после Сталинграда что-то надломилось. Нельзя сказать, что они стали воевать хуже. В их действиях по-прежнему прослеживалось умение просчитывать противника, действовать на опережение, тактически и стратегически мыслить в условиях современной войны, но уже отсутствовал дух победителя, перед которым падала одна европейская столица за другой. Вермахт обеднел, уже не было той армии, с которой они вошли в поверженный Париж. Среди них уже почти не было тех солдат, что победным маршем прошли от Бреста до Подмосковья. Большая часть из них были или убиты, или выбыли по ранению. А те, что воевали, уже познакомились с ненавистью русских солдат на поле брани, с нежеланием уступать и пяди родной земли. Даже военная техника, усилившаяся за последние месяцы, оказалась бессильной против мощи русского оружия.

Командармы сидели за длинным столом, на котором лежала оперативная карта, и терпеливо дожидались слова маршала Жукова, хмурившего брови.

Замысел советского командования по расчленению немецкой 9-й полевой армии и значительной части 4-й танковой армии осуществлялся. Главный удар, нанесенный с Магнушевского плацдарма в направлении Кутш и Познань, уже принес значимые результаты, и 1-я танковая армия под командованием Катукова уже подходила к городу-крепости Познань, который без всякого преувеличения можно было назвать воротами к Берлину.

Оставалось обсудить детали вспомогательных ударов в направлении на Радом и Лодзь, где решающую роль должна сыграть 69-я армия генерал-полковника Владимира Колпакчи.

Маршал Жуков разгладил ладонью слегка загнувшийся край карты и громко заговорил:

– Первый этап Висло-Одерской операции завершен… Прорвана хорошо укрепленная долговременная оборона немцев. Теперь наша задача – расчленить немецкую группировку и разгромить ее по частям. Первая танковая армия, согласно намеченному ранее плану, наносит главный удар в направлении города-крепости Познань. Вспомогательные удары будут проводиться шестьдесят девятой армией с Пулавского плацдарма в направлении городов Радом и Лодзь, – посмотрел маршал на генерал-полковника Колпакчи. – Города хорошо укреплены, особенно это касается города Лодзь. Эти данные подтверждают воздушная и пешая разведки. Без серьезной тяжелой артиллерии тут не обойтись. Но у вас в армии с этим все в порядке.

– Именно так, товарищ маршал, – со своего места отвечал Колпакчи. – Хотя, конечно же, я бы не отказался дополнительно от гаубичного полка.

– Сейчас гаубицы всем нужны будут. Немцы засели в городах, как кроты, и выкуривать их будет крайне непросто. А потом не нужно прибедняться, Владимир Яковлевич, у вас еще и тяжелые танки имеются, самоходные гаубичные установки. Они как раз для штурма подойдут, мортиры поактивнее используйте… Первая танковая армия, – посмотрел Жуков на Катукова, – выходит к реке Пилица. Ее одиннадцатый и девятый танковые корпуса идут освобождать Радом вместе с шестьдесят девятой армией. Восьмой корпус первой танковой армии продолжает штурмовать Познань. Ваша задача, Владимир Яковлевич, освободить город Лодзь, затем выдвигаетесь на помощь первой танковой армии. Если вопросов нет, тогда расходимся. Завтра в наступление!

Можно мне в штурмовой отряд?

Дорога до штаба 8-й гвардейской армии оказалась на удивление короткой. Еще сегодня утром он разговаривал с женой, объясняя необходимость поездки, а уже через несколько часов находился в прифронтовой зоне и слышал звуки артиллерийских раскатов, свидетельствующих о том, что совсем недалеко от штаба армии находится передовая. Хотя по пониманию тех, кто служил на переднем крае, они находились в глубоком тылу. Велесова встречали уже на аэродроме и прямо с взлетного поля повезли к штабу армии. Такая обходительность означала одно: его поездке придавалось особое значение.

Штаб 8-й гвардейской армии размещался в длинном каменном доме в самом центре небольшой деревушки. Дома в ней были каменными, покрытыми черепицей, чувствовался достаток. У дверей штаба стояли два караульных, вооруженных автоматами. Показав предписание, Велесов прошел в дом, где его уже ждали: навстречу шагнул майор с рябым лицом и спросил:

– Значит, вы капитан Велесов?

– Он самый.

– Как добрались? – улыбнулся майор, демонстрируя расположение.

– Спасибо, очень удачно получилось, – отвечал Велесов, с головой выдавая себя как сугубо штатского человека, несмотря на военное обмундирование.

Форма с капитанскими погонами, выданная буквально перед самым отъездом на фронт, была для него непривычной, и сам он себе казался каким-то чужеродным. К новому состоянию следовало как-то попривыкнуть. Ладным покроем кителя и чистотой сукна он значительно выделялся среди всех присутствующих и оттого ощущал еще большую неловкость.

– Вот и отлично! Давайте я вас провожу. Следуйте за мной, – сказал майор.

– Куда мы? – опешил Велесов.

– Вас хотел увидеть командующий армией генерал-полковник Чуйков, – ответил майор и быстрым шагом направился в конец коридора. Дождавшись поотставшего Михаила, он постучал негромко в узкую коричневую дверь, после чего решительно ее распахнул и предложил: – Проходите.

Михаил Велесов вошел в комнату, где за небольшим письменным столом увидел крепкого, еще сравнительно молодого генерал-полковника с грубоватыми чертами лица, совершенно его не портившими, а даже придававшими его облику большую мужественность. Лицо, потемневшее от усталости, добавляло ему несколько лет, но глаза у него были зоркие и взирали с откровенным интересом.