Артур походил кругами, зажимая уши ладонями, затем не выдержал, схватил ключи, куртку – и снова вывалился в подъезд. Он огляделся, ожидая увидеть очередного повешенного или следы недавних киносъемок. Ничего необычного, кроме запаха жареной свинины. Тоскливые клумбы, засохшие колеи, забор с надписью: «Машины не ставить! Только для сотрудников РОВД!» Артур решил, что, пожалуй, дойдет до угла. До ларечка.

Как выяснилось минутой позже, делать этого ни в коем случае не следовало.

Ларек за углом девятиэтажки отсутствовал. Вместо него, вместо гаражей и забора, помахивал колючими лапами столетний ельник. Артур привалился спиной к такой родной, размалеванной мелками бетонной стене. Сердце стучало неровно, задергалось нижнее веко.

Впереди, в трех шагах от мокасин Артура асфальт обрывался, сменяясь луговой некошеной травой, высотой по пояс взрослому мужчине. Трава взбегала на покатый пригорок, появившийся на месте гастронома. Дальше неколебимой стеной возвышался лес. Там, где еще утром в вагончике принимали стеклотару, паслись четыре оседланные лошади.

«Вот оно, – заметался Коваль-старший. – Ничего этого в тот день не было. Я действительно, кажется, ударился, но поперся за угол к ларьку, а потом… Именно в этом месте китоврас разорвал ткань времени…»

Стебли травы раздвинулись, и показался карлик со шрамом. Тот самый, что утром прятался в зеркале. Карлик внимательно смотрел на Артура левым глазом, слегка повернувшись боком. Потом он развернулся правым боком и нацелил правый глаз.

– Меня зовут Гаврила Клопомор, – сказал черноволосый.

– Очень приятно, – кивнул призраку Артур. – А меня – Артур Коваль.

– Попался, стало быть, – призрак сплюнул под ноги, зачем-то задрал голову, почесал в бороденке. – Выходит, из-за вот ентого скомороха Окатыш уже третий день лешакам кровь пущает… Ай-яй-яй, мы там вшей ловим, а ты тут прохлаждаисси…

– А что я должен делать? – осторожно поинтересовался Артур.

– Как – что? Под ноги смотреть, тудыть твою, под ноги. Окатыш велел перво-наперво спытать, смогешь ли лазы тайные выглядывать. Удачно по башке-то получил, али нет? Способный ли по горному делу, а? Ну, чего мнешься, как девка? Для чего тебе по башке дали – чтоб ты таперича червей копал?

Коваль смотрел под ноги. Смотрел очень внимательно, как никогда до этого в жизни не смотрел. Он вынужден был признать, что невольно подчинился приказу привидения, даже и не привидения, а вредного полтергейста. Но результат оказался более чем удивительным.

Он видел землю насквозь. То есть не как прозрачное стекло, а как плотную рыхлую массу, где-то темно-серого, где-то коричневого цвета. Попадались крупные черные обломки валунов, белесые прямоугольники закатанных когда-то под асфальт кусков поребрика и строительных плит. Глубже свернувшейся змейкой догнивала свой век арматура. А еще глубже…

Прямо под ним пролегала канализационная труба, около полуметра в диаметре. Чуть левее она сворачивала и опускалась ниже, вливаясь в трубу еще большего размера. Там же смутно угадывались полость коллектора, краны и вентили. Параллельно трубе разноцветным веселым ручейком струились кабели, перехваченные проволочными зажимами с жетончиками. Артур бросил взгляд направо – и чуть не подпрыгнул.

Крысы.

Молодые крысята резвились в какой-то сухой трубе прямоугольного сечения, проходившей под углом к ближайшей парадной. Впереди, там, где асфальт резко сменялся фантастическим летним лугом, Артур не видел ничего, а прямо у себя под ногами, прищурившись, замечал даже медлительное скольжение артезианской воды на сумасшедшей глубине. Там уже кончался перегной, кончались жадные корни тополей и ошметки культурных слоев, там единой слежавшейся массой синела кембрийская глина, из которой тут и там торчали миллионолетние валуны. Там робкими струйками торопилась чистейшая вода.

«Итак, они подстроили удар по голове. Чтобы я мог в пустыне найти… Для Кощея это сущая ерунда…»

– Гей, ты слухаешь меня, ядреный корешок? – Клопомор смотрел с заметным беспокойством.

– Гаврила, это же я, Артур Кузнец, – не слишком решительно напомнил президент.

– Ну да, так поздоровкались уже! – начал раздражаться карлик.

Артур старательно вглядывался в его заросшую, покрытую шрамами рожу, в косящие глазки и всё отчетливее понимал, что хапун не врет и не разыгрывает его.

Этот Гаврила Клопомор не помнил и никогда не встречал президента Кузнеца. Артур так толком и не понял, кто первый закрутил эту гениальную и совершенно фантастическую интригу – зашвырнуть его на полтора столетия назад, в его же собственную молодость, задолго до Большой смерти? Кто это придумал – джинн Хувайлид, посланник летучего народа, или подземный ключник Кощей, муж акушерки Яги, или продукты генетических экспериментов – полулюди-полуптицы, во главе с печальным Сирином, или загадочный полуконь?

Так или иначе, все обитатели смещенного мира делали вид, что играют в одни ворота.

– И что? Сколько же у нас времени? – вернулся к реалиям Артур.

– У нас-то время – целое беремя, – без улыбки пошутил хапун. – А вот тебе не мешает поспешить. Таперича ты по башке верно вдаренный, ага. И золотишко китоврасово легко сыщешь…

Короткий миг, ощущение дурноты, вспышка – и он снова очутился в той же вонючей, мокрой пещере, откуда его только что спасли. Артур едва устоял на ногах, ему казалось, что голова по-прежнему раскалывается от боли, хотя ни повязки, ни следов набитой шишки не имелось.

Всё это осталось в далеком прошлом, полтора века назад. А сегодняшний день уже лез в глаза, причем в буквальном смысле. Какая-то безумная баба, вся в струпьях и сороконожках, пыталась выцарапать ему глаза.

– Харррх! Убейте его! Раздавите его!

Артур отправил ее в нокаут прямым в нос, нашарил за спиной оброненный топор – очень вовремя! Кошмарные жители подземелья, разбежавшиеся от болезненного для них жидкого зеркала, снова с ворчанием подкрадывались к нему.

И у каждого на затылке сидела нураги.

Артур выдохнул, сделал короткий выпад и снес башку худосочному парню, подползавшему слева. Ударил не глядя. На мгновение выпустил из руки свой топор, застрявший в голове у шахтера, выхватил у падающего трупа его лопату, воткнул ее в зубы ухмыляющейся безглазой старухе, что шла на него с вилами.

– Получайте, гады!

Снова завладел своим топором, еле увернулся от удара лома. Ему в пятку попыталась впиться лысая старуха с жирным паразитом на костлявой спине. Коваль с удовольствием разрубил скользкую тварь топором, слушая, как они завизжали одновременно.

Сгруппировался, с силой выкинул тело вперед, ударил двумя пятками. Захрустели кости, завыли тоненько во мраке. Приземляясь, Артур сломал руку синекожему коротышке – тот опрометчиво держал свой альпеншток на отлете.