– Больше никого не бойся. Я рядом с тобой.

Валежник мягко похрустывал под ногами. Васька все дальше отходил от привала. А вот и труп волколака. Лежит под большим дубом – черный, неподвижный. Когда Васька подходил к волколаку, ему показалось, что от трупа в стороны метнулись черные тени.

Но Васька был слишком сильно озабочен своими мыслями, чтобы обратить на них внимание. Вера и жажда любви придали ему отваги, наполнили его сердце почти безумным бесстрашием.

Остановившись перед дохлым волколаком, Васька присел на корточки и с замиранием сердца взглянул чудовищу под брюхо. Самка! Васька чуть не рассмеялся от радости, и только сознание того, как жутко прозвучит смех в ночном лесу, остановило его.

И Васька больше не церемонился. Он выхватил из ножен клинок и решительно воткнул его в нежное вымя мертвой волчицы…

Услышав за спиной шорох, Васька быстро обернулся. Ужас сковал его, а волосы на Васькиной голове шевельнулись и встали дыбом, когда он увидел, что его со всех сторон окружили упыри.

Один из упырей завис прямо над Васькой. Выглядел он в сто раз страшнее мертвого Жгута. Мясо на морде упыря кое-где отвалилось, обнажив желтую, гладкую черепную кость. Один глаз вывалился из головы и прилип к щеке. От упыря несло таким смрадом, что даже Ваське, при всей его нечувствительности к вони, стало тошно.

– Упырь… – прошептал Васька.

– Ш-ш-ш… – тихо зашипел живой мертвец.

Труп волколака дернулся и заходил ходуном. Васька увидел, что упырь-ребенок набросился на труп и стал с чавканьем пожирать его. Видимо, кровь волколака еще не успела остыть, а мясо не окоченело.

К мальчишке присоединились еще два упыря. Свирепо поглядывая на Ваську, они стали рвать волколака острыми зубами.

Бог от любой напасти тебя убережет. Нужно только в это верить. Верить!

Васька поднял правую руку и твердо проговорил:

– Именем Господа нашего Иисуса Христа, заклинаю тебя – прочь, демон!

Васька попятился и уткнулся спиной в широкий ствол дуба. Из леса вышли новые упыри. Три… Потом еще четыре… Скаля желтые зубы, они окружили его.

Васька задрожал он ужаса и обмочился.

– Мамочка, – прошептал он и закрыл лицо ладонями. – Ты зачем меня, матушка, несчастного, родила? Завернула бы меня в льняную тряпочку да бросила бы камешком в синее море. Лежал бы я на дне, не ездил бы в дальние страны, не побирал бы копеечку, не боялся врага лютого. Обереги меня, матушка, окутай своим саваном, прикрой от напастей.

Лицо и руки обдало зловонным холодом. Над ухом щелкнули зубы. Васька распахнул глаза и открыл рот от изумления. Снова Бог Иисус помог ему!

Посреди толпы упырей Васька увидел худую фигуру старца Осьмия.

– Эй, упыри! – громко позвал Осьмий. – А ну – гляньте на меня!

Он подмигнул Ваське и прошептал одними губами: «Беги!»

Одноглазый упырь резко повернулся и двинулся на Осьмия. Мудрец выставил перед собой медный крест.

– Давай-давай, подходи! И вы подходите! – крикнул он другим упырям. – У меня есть чем вас попотчевать!

Васька потихоньку поднялся на ноги и осторожно двинулся к берегу реки. Упыри его не замечали, их пылающие взгляды были прикованы к Осьмию.

Васька отошел еще на несколько шагов и вдруг рванул с места. Он несся к реке с быстротою ветра, перепрыгивая через канавы, буераки и мелкие кусты.

Осьмий проводил его взглядом и снова взглянул на одноглазого упыря. Тот выставил перед собой руки и, клацая зубами, стал быстро надвигаться на Осьмия.

Старец качнул перед лицом медным крестиком и громко проговорил:

– Прочь от меня, бесово отродье! Да не пересекутся пути мертвого и живого! Прочь, лукавый! Во имя Отца и Сына и Святаго Духа – прочь!

Упырь остановился и задрожал, будто его внезапно пробрал адский мороз.

– Ага, бесово отродье! – ликующе проговорил Осьмий. – Ужо тебе!

И вдруг в горле у Осьмия пересохло, а улыбка медленно сползла с его старческих губ. Упырь не трясся, он просто смеялся. Смеялся над ничтожным стариком и его никчемной верой!

– Нет… – хрипло прошептал Осьмий, и в этот момент упыри бросились на него со всех сторон.

«Усомнился! – пронеслось в голове у старца. – Господи, прости!»

Упыри повалили Осьмия на траву и вонзили клыки в его тело.

5

Васька побежал к костру и заорал:

– Осьмия упыри сожрали! Надо бежать!

Он рванул было к лесу, но Громол схватил его за руку и резко дернул на себя. Васька потерял равновесие и шлепнулся на задницу.

– Ты чего, дядя Громол? – крикнул он, изумленно и взволнованно таращась на охотника. – Надо бежать! Надо спасать его!

– Если все так, как ты говоришь, спасать там уже некого, – сказал Громол.

Васька перевел взгляд на Глеба.

– Глеб! – Потом на княжьего поручика: – Дядя Путята!

Мужчины отвели глаза.

– Думаю, они его уже убили, – сдавленно проговорил Глеб.

– Да вы… Вы… – от изумления Васька не мог произнести ни слова.

– Мы не сможем ему помочь, – сказал охотник Громол. – А в лес теперь лучше не соваться. Садись к костру и выпей отвару.

Васька вскочил на ноги и выхватил из ножен кинжал-скрамасакс.

– Ежель вы не пойдете, я сам пойду! И никто мне не указ! Трусы!

Он повернулся и хотел бежать, но Громол преградил ему дорогу.

– Сядь к костру, – сухо велел он, глядя Ваське в глаза.

Васька набычил голову и прорычал:

– Уйди, Громол. Уйди, а то покалечу.

Громол не двинулся с места. Тогда Васька вскинул скрамасакс и бросился на охотника. Громол шагнул в сторону, легко перехватил руку Васьки и резко ее вывернул. Васька вскрикнул. Длинный кинжал выпал из его пальцев, но до земли не долетел – охотник ловко подхватил его и перебросил Путяте.

Васька ткнулся носом в ворох мха и зарыдал.

Княжий поручик Путята шагнул к Громолу и сказал:

– Эй, охотник, скоро стемнеет. Упыри могут напасть на нас ночью.

– Могут, – согласился Громол. – Но темные злыдни боятся огня. Дальше до утра не двинемся. Обложим привал кострами. Покамест полыхают костры, они не подойдут. – Громол взглянул на сидящих у костра молчаливых охоронцев. – Пускай твои ратники почивают по очереди и поддерживают огонь в кострах.

– Верно, – согласился Путята. Он посмотрел на плачущего Ваську и вздохнул: – Жалко старика. Эй, малой! – окликнул он Ваську. – Чего тебя в лес-то понесло?

– Не твое дело, – огрызнулся, размазывая слезы по щекам, Васька.