— Ты герой, Надя! — мастер любви индийских кровей вытащил огромную шоколадку и протянул мне. — Держи!

— Это мне?

— Да! Наибыстрейший гормон радости! Запрещенный допинг! Но сегодня тебе все можно! А теперь рассказывай!

— Не могу, Вань! — я растеклась по дивану в его офисе лужицей. — Сил нет.

— Тогда угукай, хорошо? — гуру ничуть не смутился моей реакции, наоборот, улыбнулся, кажется довольный тем, что я себя с ним так комфортно чувствую.

— Угу.

— Охотница позвонила, — скорее констатировал он.

— Угу.

— Как отреагировал муж?

— Угу, — улыбаясь, угукнула я.

— Понял, по другому формулирую вопрос: муж открыто отрицал ее участие в своей жизни?

— Угу, — это «угу» звучало очень довольно.

— Охотница осталась ни с чем?

— Угу, — еще довольней произнесла я, а потом тяжело вздохнула.

— Ага, ты надеешься на это, да?

— Угу.

— Дима обещал сделать так, чтобы подобного больше не повторялось?

— Угу.

— Так, с этим все ясно. А теперь тебе придется ответить чуть больше «угу». По вербалке все стандартно. Давай по телесным контактам — Ваня придвинулся на коник кресла, на котором сидел.

Я подняла любопытный взгляд:

— Что за вербалка?

— Словесные контакты. По ним все настолько стандартно у мужиков, словно они с одного листа говорят. А вот то, как он повел себя телесно скажет нам куда больше.

Я тут же с лужицы собралась в желающую все знать Надю.

— Телесно?

— Да. Расскажи, что он делал.

— Тут же бросился меня обнимать. Я говорила, а он молча стискивал меня в объятиях сначала.

— Обнимал как? Сзади, спереди? — внимательно слушал Ваня и задавал наводящие вопросы.

— Спереди. Крепко-крепко стискивал.

— Руки его при этом были зафиксированы или похлопывали тебя по спине?

— Нет, он не хлопал. Это плохо? — насторожилась я.

— Наоборот. Когда человек обнимает другого и похлопывает, это означает, что его отношение поверхностное, он желает быстрее закончить эти объятия. А вот крепкое, без позлопываний, объятие спереди говорит о том, что он очень дорожит тобой.

— Еще он постоянно зарывался лицом в волосы.

— Это тоже хорошо. Так он успокаивал себя, потому что сильно нервничал. Старался быть к тебе как можно ближе, контактировал максимально. Знаешь, Надь, некоторые мужчины идеальные лжецы на словах, но их всегда подводить тело. Редко кто доходит до такого уровня обмана, что контролирует даже каждый жест. Это только спецы секретных служб, разве что, и то не всегда. Дима — явно не этот вариант. Все его жесты и действия означают, что он сильно испугался, что нервничает, что дорожит тобой и боится потерять.

— Говори! Говори, Ваня, говори, это так приятно слышать!

— Заканчиваю, а то попа слипнется! И шоколадку ей, и сладкие речи!

— Шоколадку не просила!

— Ну тогда ладно. Расскажу еще кое-что, это пригодится тебе не только с мужем, но и детьми, да и, вообще, с людьми. Объятия — это вообще очень важная форма контакта. При таком виде контакта в крови падает гормон стресса — кортизол. Дети, выращенные без объятий, имеют серьезные проблемы в социуме из-за ряда проблем. Поэтому нельзя недооценивать этот маленький, но очень важный контакт. Женщины склоны к объятиям, мужчины, особенные не приученные к ласке или просто стеснительные, не умеющие выражать эмоции — нет. Но для мужчин объятия значат куда больше, чем для женщин, потому что через них быстрее можно достучаться и получить реакцию. Там действует прямая цепочка: объятие — меня обнимают — я любим — я люблю. Примерно так идет взаимосвязь реакций в голове мужчины. Объятия сзади мужчины говорят о том, что он хочет защитить тебя. Если мужчина всегда обнимает тебя только так, то он считает себя недостойным тебя. Если обнимает спереди, и прижимается головой, например, лбом ко лбу, то просит поддержки. А вот если держит тебя за руку, а сам при этом крутить твое кольцо на пальце и смотрит в сторону, то сейчас он не с тобой, а предается воспоминаниям о ваших прежних счастливых временах. Это знак того, что настоящее кажется для мужчины в разы хуже прошлого.

— О-о-о, я и не знала.

Я тут же вспомнила, что в последнее время перед появлением Вани, если у нас и был контакт, то именно последний: Дима держал меня за руку, крутил кольцо, а сам смотрел куда-то мимо меня с улыбкой.

— Так что, Надя, вчерашняя реакция Димы должна успокоить твои расшатанные нервы. Я даже не буду спрашивать, что ты ему наговорила, я знаю, что ты нашла лучшие на тот момент слова и смогла сдержаться.

— Это было тяжело, Вань. Так тяжело, что я сама не верю, что смогла прикусить себе язык.

— Жалеешь об этом?

— Ни капли!

Мое состояние было как после рукопашного боя против десятерых вооруженных бойцов. Правда-правда! Я ничуть не преувеличиваю!

Дети словно чувствовали мамин настрой и вели себя как мышки, впервые за долгое время. Муж же ласковым котом вился вокруг, закручивая вокруг себя, а я не могла отделаться от назойливых мыслей.

Так хотелось спросить: ты разобрался? Что ты ей сказал? Расскажи все дословно! А лучше запиши, покажи, изобрази!

Положа руку на сердце, мне хотелось компенсации! Ни лаской, ни попытками как можно больше подсластить горькие капли действительности. Мне хотелось действий от мужа.

А он молчал на эту тему, словно в нашей семье ввели запрет на слова: коллега, работа, отношения, блондинка.

Все, что касалось хотя бы вскользь рабочих вопросов, тут же менялось на другую тему. К концу второго дня я не выдержала — из рук стало все валиться.

Казалось бы: радуйся, ты победила! Но сил не оставалось даже на легкую улыбку, мешала назойливый вопрос, который крутился на языке: Дима, как ты решил вопрос? И решил ли?

Ваня увидел меня по видео связи и ужаснулся:

— А ну немедленно расслабь морщинку между бровями! Знаешь, что хмуря только эти мыщцы ты увеличиваешь свой уровень стресса в три раза? Давай, руками, пальчиками, как угодно, но разотри эту складку и расслабь лицо!

— Не могу, я в напряге, — призналась честно.

— Вижу! Надя, я тебе что говорил, помнишь?

— Что?

— Доверяй мужу. Взращивай в себе это чувство. Сначала будет сложно, безумно, но потом легче и легче. Вот представь, если я почувствовал твое грозовое настроение, что творится с твоими домочадцами? Мужчина будет защищать птичку-невеличку, а не птичку-мозгоклюйку, помнишь?