Кувыркание с невидимой горки продолжалось уже достаточно долго, и не дышать разведчик больше не мог. А стоило ему вдохнуть, как уклон закончился и движение прекратилось.

Плюх вскочил на ноги. «Печенгу» он по-прежнему сжимал в руках, чему откровенно порадовался, хотя и не был уверен, что оружие не пострадало. Он огляделся и увидел, что Илона уже тут, и тоже не потеряла свой «Никель». Мало того, девушка снова взбиралась «в гору», и разведчик быстро понял, почему. Если доцент Тетерин и профессор Сысоев докатились уже донизу – правда, оставались пока без движения, потеряв, вероятно, сознание, – то Аникей Александрович Тавказаков лежал метрах в тридцати от «финиша», безвольно раскинув руки и ноги.

Плюх поспешил к нему вслед за Илоной. Заодно он рассмотрел, что творится «наверху». Там еще клубился «дым», хоть уже и не такой густой как поначалу, но самого «червя» видно не было, что могло говорить как о том, что он присоединился к своим сородичам, так и о том, что под землей спешит сейчас «вниз» и скоро появится здесь.

Вдвоем с Забиякой они подхватили Тавказакова под ноги-под руки и бегом спустили его к двум другим ученым, которые уже очухались и, надрывно кашляя, пытались сесть. Когда доцента положили с ними рядом на землю, тот вдруг открыл слезящиеся глаза, тоже закашлялся, а потом спросил:

– Где мы?

– Я потом объясню, – ответил обрадованный «возвращением» Тавказакова Плюх. – Сейчас нам желательно убраться как можно дальше отсюда.

– Куда? – вздохнула Илона. – И как мы понесем сразу троих? Нам остается надеяться лишь, что «дымные черви» сюда не вернутся.

– Я бы не стал на это надеяться, – хмуро обронил разведчик. – Нужно найти какой-нибудь выход… Постой, я, кажется, его нашел. Причем в буквальном смысле.

Егор и впрямь разглядел в полусотне метрах впереди то, что и привлекло его внимание. А именно – взрыхленную в нескольких местах землю. И чуть дальше – еще три подобные метки. По прикидкам разведчика, как раз где-то там и обнаружили они в первый раз черный «дым». А еще… Плюх не мог утверждать наверняка, но ему по думалось вдруг, что где-то в районе трех дальних раскопов должно уже начинаться Кактусовое поле, невидимое селение «питекантропов».

– Видишь, там разрыта земля? – сказал разведчик девушке. – Это проделанные «дымными червями» ходы. Возможно, хотя бы один из них не осыпался, и мы сможем там спрятаться и пересидеть какое-то время. Идем! Перенесем туда ученых по одному.

– Несите первым Аникея, – прокашлявшись, сказал сумевший подняться на ноги Сысоев. – Как это ни странно, но я чувствую себя гораздо лучше и думаю, что доберусь сам. Глаза, правда, немного слезятся, но куда идти я вижу.

Хрипло кашляющий доцент Тетерин тоже попробовал встать, но у него это не получилось, и он опустился на четвереньки.

– Я помогу Олегу, – мотнул головой профессор, – а вы идите, не теряйте время.

Разведчик и Забияка снова подхватили за ноги и за руки также отчаянно кашляющего доцента Тавказакова и направились к холмикам взрыхленной земли.

Проделанных «дымными червями» ходов оказалось шесть. Не требовалось большого ума, чтобы понять: через три дальних они выбрались, затем услышали или учуяли людей и снова зарылись в землю, направляясь к своим жертвам. Эти три хода Плюх пока оставил без внимания. Хоть он и понимал, что вряд ли именно через них могут вернуться «черви» – скорее, они выроют новые, – но все равно не хотелось прятаться в той стороне, откуда могла прийти опасность. Из дальних же, расположенных в десятке-полутора метрах от этих, один оказался полностью засыпан землей, второй – частично, а третий представлял из себя аккуратную, примерно полутораметровую в диаметре «нору».

– Давай сюда, – мотнул головой разведчик в сторону третьего хода.

Они опустили перед дырой Тавказакова, который как раз перестал кашлять, и Плюх обернулся назад. В очередной раз приятно удивившись, он увидел, что двое оставшихся ученых, пусть и не очень быстро, но движутся к ним. Сысоев придерживал за пояс ухватившего его за плечи Тетерина. Вместе с Илоной они встретили ученых и помогли им добраться до «норы».

– Я полезу первым, – сказал разведчик. – За мной пусть следует Юлий Алексеевич, потом Олег Дмитриевич, а ты, Забияка, будешь помогать Аникею Александровичу, хорошо? – Он сумел выдавить улыбку: – Я помню, что ты у нас главная, но я ведь нас верно расставил?

– Верно, – ответила девушка. – Ныряй давай. И проползи подальше – насколько позволит ход.

Плюх кивнул и полез в «нору». Земля была твердой и свод не обрушился. Но разведчик прекрасно понимал, что это могло произойти в любое мгновение, а тогда… Что именно случится «тогда», думать не хотелось. Впрочем, это и так было ясно.

«А что если пробраться до противоположного отверстия? – стал соображать разведчик. – Вылезать не стоит, чтобы не увидели «черви», но сидеть рядом с выходом будет куда спокойней. Даже если «нора» все же осыплется, там ее можно будет разрыть».

Плюх обернулся и высказал свои соображения Илоне.

– Действуй, – коротко ответила та.

Егор двинулся дальше. Передвигаться в «норе» можно было только на четвереньках, но, по крайней мере, свободно, не задевая головой и плечами стенок. Откровенно говоря, делать это разведчику было неприятно, зная, как образовался этот ход. Нет, на стенках не было ни слизи, ни еще какой-нибудь гадости, но все равно не хотелось лишний раз их касаться. О том, что пол, по которому приходилось ползти, опираясь на колени и ладони, имеет такое же происхождение, почему-то не думалось.

По большому счету, думать об этом Плюху было и некогда – его занимали более насущные проблемы. Причем такие, что и проблемами-то их называть язык не поворачивался. Это были вопросы жизни и смерти, безо всякого преувеличения. Отсидеться в «норе» не представлялось разведчику хорошей идеей, просто эта идея была единственной. Но всерьез полагаться на то, что «черви» не учуют их и здесь, не приходилось. Оставалось лишь надеяться на это. А если еще точнее – на то, что твари, насытившись, на какое-то время потеряют к еде интерес и просто-напросто уползут куда-нибудь подальше.

Второй проблемой было собственное пропитание. Сколько они собираются прятаться под землей? Плюх еще не обсуждал это с остальными, но сам он считал, что часом-другим ограничиваться не стоило. Как минимум, следовало переночевать в «норе». И если сам он и Илона, скорее всего, вытерпят испытание голодом и жаждой в течение этого времени, то обессиленные ученые – вряд ли.

А еще разведчика все больше и больше терзала неопределенность судьбы Блямса. Ему хотелось сейчас не прятаться, а носиться по Зоне в поисках зеленого друга. Но теперь он нес ответственность не только за себя, а потому о личных желаниях приходилось пока что забыть.

Подземную темноту разбавил пробивающийся спереди свет, пока еще не прямой, только в виде тусклых бликов на стенах. Но и это являлось добрым знаком – значит, выход не был засыпан землей.