Время для такой работы было самое подходящее. После длительного периода застоя в исследованиях повреждений спинного мозга начала подниматься волна оптимизма, чему способствовал рост числа соответствующих травм у знаменитостей. Марк Буониконти, сын полузащитника футбольной[260] команды Miami Dolphins и обладателя двух суперкубков, получил чудовищную травму во время университетского футбольного матча. В 1985 году его отец участвовал в организации проекта “Майами” по лечению парализованных больных[261]. Это был один из нескольких важных проектов в исследованиях повреждений спинного мозга, предпринятых в Америке и Канаде, получивших значительное финансирование и привлекших внимание прессы. Как вспоминала Дебра Бонерт, выполнявшая административную работу в лаборатории с 1986 по 2018 год, одна из этих организаций пригласила Боргенса на благотворительный ужин. “Он вернулся оттуда и сказал, что справится, что он обязательно придумает, как стимулировать восстановление спинного мозга, и именно этим мы занимались вплоть до окончания его карьеры”. По-видимому, воодушевление Боргенса привлекало филантропов, которых он встречал на таких вечерах, поскольку в 1987 году один канадский миллионер, прикованный к инвалидной коляске, передал Университету Пердью целую кучу денег, предназначавшихся для исследований Боргенса. Боргенс пустил эти средства на создание Центра по изучению паралича в Школе ветеринарной медицины в Пердью.

С появлением у лаборатории денег и нового здания Боргенс наметил следующую цель. Он хотел опробовать спинномозговую стимуляцию осциллирующим электрическим полем в клинических испытаниях на людях. Но с одними лишь результатами экспериментов на крысах или морских свинках к FDA не подступишься: диаметр спинного мозга этих зверьков в десять раз меньше, чем у человека. Результаты воздействия электрического поля будут отличаться так сильно, что в испытаниях не будет никакого смысла.

Поэтому Боргенсу пришлось довольствоваться собаками. Это не только было более близким приближением к анатомии человека, но также давало Боргенсу возможность устранять реальные повреждения. Поражения спинного мозга у собак имеют много общего по характеру с поражениями спинного мозга у человека: это результаты тяжелых несчастных случаев с компрессиями или раздроблениями, а не аккуратных искусственных разрезов скальпелем, произведенных в лаборатории. Такая работа могла стать важной ступенью на пути к испытаниям на людях (кроме того, надо сказать, что Боргенс любил собак).

Он связался с компанией Doggy Kart, занимавшейся изготовлением вспомогательных устройств для парализованных собак. Возможно, вы видели собак, передвигающихся при помощи таких приспособлений, похожих на детскую игрушечную коляску. Задняя часть тела собаки закреплена на тележке, которая катится за счет движения передних лап. Как бы мило это ни выглядело для посторонних прохожих, для собак и их хозяев паралич – тяжелая ситуация. Хозяин парализованной собаки должен несколько раз в день вручную опорожнять ей кишечник и мочевой пузырь. Обычно в таких случаях ветеринары советуют усыпить животное.

Бонерт рассказала, что центр предлагал оплачивать операцию на спинном мозге, если владелец животного соглашался на имплантацию стимулятора. “Мы также предоставляли им тележку, – рассказывала она. – И только просили, если собаке станет лучше, вернуть потом тележку обратно”. В первых испытаниях участвовало двадцать четыре собаки, и тринадцати из них были встроены настоящие стимуляторы[262]. Необходимо подчеркнуть, что в таком эксперименте нельзя было проверить, росли ли нервные отростки именно так, как предполагал Боргенс. Домашние собаки – не миноги, их нельзя усыпить после испытаний, выделить спинной мозг и посмотреть, как нервы отреагировали на электрическую стимуляцию. Любые заключения можно делать лишь на основании поведения животных при наличии каких-либо видимых изменений. Через шесть месяцев семь собак заново обрели способность ходить, причем две из них ходили почти так же, как ходят собаки, у которых никогда не было никаких повреждений. Остальные смогли контролировать работу кишечника и мочевого пузыря, а также восстановили другие функции. И эти изменения были долгосрочными[263].

Благодаря этим успешным результатам в начале 1990-х годов испытания были расширены. Для участия в испытаниях владельцы присылали собак со всей страны. Боргенс пригласил на работу нейрохирурга из Университета Индианы Скотта Шапиро, чтобы встраивать больше устройств большему количеству животных. К 1995 году они провели операцию примерно тремстам собакам с повреждениями спинного мозга. “Без лечения 90 % этих собак были бы усыплены”, – рассказывал Боргенс корреспонденту из Chicago Tribune[264]. “Мы получили обратно много тележек”, – прокомментировала Бонерт.

Спасение собак от паралича и усыпления не вызвало никаких негативных комментариев. Успех был впечатляющим, и Университет Пердью заработал внимание прессы и деньги. В 1999 году Боргенс добился внесения дополнения в закон штата Индиана, в соответствии с которым штат обязался выплачивать Университету Пердью полмиллиона долларов ежегодно на исследования повреждений спинного мозга[265]. В следующем году владелица гоночной трассы Indianapolis Motor Speedway Мэри Халман Джордж (если вы следили за гонками Indy-500 в период между 1997 и 2015 годами, вы слышали ее голос, произносивший: “Леди и джентльмены, заводите свои моторы!”) пожертвовала еще 2,7 миллиарда долларов[266]. Теперь денег было достаточно, чтобы начать испытания на людях. Шапиро и Боргенс начали длительный процесс получения разрешения FDA. “На это ушло два года и четыре здоровые стопки документов, но мы получили разрешение на то, чтобы встроить десять устройств десяти пациентам”, – рассказывал Шапиро.

Университет Пердью сделал большое официальное заявление о начале испытаний на людях. Вокруг сцены бродил лоснящийся коричневый пойнтер по кличке Юкон, который за четыре года до этого был парализован после разрыва позвоночного диска, но был спасен Боргенсом и его командой[267]. Дэвид Гайслер, членом семьи которого был Юкон, рассказывал душераздирающую историю о том, как принес своего любимца в центр, чтобы попросить включить его в испытания, зная, какая участь ждет пса в случае отрицательного ответа. “Люди видели, как я рыдал”, – рассказывал Гайслер. Метод стимуляции электрическим полем сработал. “Я понял, что ему лучше, когда он начал вилять хвостом”[268]. К тому моменту, когда было объявлено о проведении испытаний на людях, Юкон уже скакал вверх и вниз по лестнице. В день пресс-конференции в воздухе витало ощущение надежды. События освещались в газете Los Angeles Times[269]. Планка перед исследователями стояла высокая.

Брендон Ингрэм и девять других добровольцев были парализованы на протяжении краткого промежутка времени, не превышавшего двадцать один день до начала лечения. Повреждения у всех были катастрофическими. Боргенс и Шапиро встроили им устройства размером с кардиостимулятор и оставили на пятнадцать недель. Они полагали, что за это время осцилляции поля направят рост аксонов через поврежденные участки, как это происходило у миног, крыс и морских свинок. И надеялись получить такие же изменения функции и чувствительности, какие наблюдались у собак.

После удаления устройств Боргенс и Шапиро наблюдали за участниками еще на