Когда Кроухерст переносил данные в судовой журнал, он не мог удержаться от соблазна добавить запись-другую для придания цифрам большего правдоподобия. Приведенное описание представляет собой хороший материал для исследования. Кроухерст пишет бодро и живо, но мы-то точно знаем, что он лжет.

Слово «ЧЕРТ!» вписано позднее и выведено самым что ни на есть безупречно аккуратным почерком. Есть указания на то, что стаксель-гик на тримаране действительно сломался в какой-то момент. Интересно, однако, то, что одним из наиболее примечательных инцидентов, описанных в чичестеровской книге «На «Gipsy Moth» вокруг света», была поломка стаксель-гика.

Если бы Кроухерст вернулся и с триумфом представил свои судовые журналы экспертам, поверили бы они его записям? Мы мимоходом можем ответить на этот вопрос. Изучая документацию, найденную на яхте Кроухерста, мы сначала не осознали важности двух миллиметровок с записями навигационной прокладки. При этом мы попросили капитана Рича исследовать судовые журналы на предмет несоответствий в навигационных записях, не предупредив его о том, что данные подделаны. На самом деле в то время мы считали, что Журнал № 1 совершенно безупречен и содержит верные сведения.

В записях, относящихся к рекордному пробегу, капитан Рич заметил одну-две небольшие странности, но не нашел ничего, что натолкнуло бы его на мысль, что значения высоты Солнца были сфальсифицированы.

Однако у него зародились сомнения относительно текстовых заметок. Он обратил внимание, что на протяжении всей недели они явно делались одним и тем же карандашом, степень заточенности которого не менялась, как не менялись ни стиль письма, ни скорость, чего можно было бы ожидать от человека, находящегося в такой стрессовой ситуации, какой является одиночное плавание. Также комментарии выглядят не очень-то правдоподобно.

Цитируемый фрагмент из судового журнала не заставил бы сомневающегося поверить в заявленные Кроухерстом значения. Если бы возникли подозрения, для их подтверждения оказалось бы гораздо больше оснований. С другой стороны, не было и достаточно доказательств для кого бы то ни было, чтобы публично развенчать Кроухерста. И более чем вероятно, что он скорее всего вывернулся бы и вышел сухим из воды.

Подделать рекорд скорости совсем не то же самое, что сфальсифицировать целое кругосветное плавание. До четверга 12 декабря нет свидетельств, обстоятельно подтверждающих, что Кроухерст уже замахнулся на мошенничество в более крупных масштабах. Однако в этот день произошло событие, позволяющее нам с еще большей уверенностью говорить о наличии определенного плана, уже зревшего в голове яхтсмена. 12 декабря он взял вторую тетрадь в синей обложке и начал вести новый журнал. Мотив прост. Для навигации необходимо ежедневно фиксировать происходящие в действительности события. Такие фактические записи Кроухерст решил заносить в новую тетрадь – судовой Журнал № 2. Журнал № 1 между тем был отложен в сторону, но Кроухерст намеревался вернуться к нему позже и продолжать заносить туда выдуманные данные о прохождении мыса Доброй Надежды, Австралии, мыса Горн и возвращении в Атлантический океан, конечно, при условии, что он, несмотря на угрызения совести, все же решится продолжать подделывать записи и дальше.

Важно сделать одну оговорку. Все указывает на то, что Кроухерст приступил к реализации своего плана с тяжелым сердцем. Он, возможно, еще не продумал детали, но отдавал себе отчет, что выполнение даже самой простой задачи – сочинение правдоподобного письменного отчета о путешествии – будет непростым делом. Составление всего лишь одной страницы с поддельными записями, подтверждающими его «рекорд скорости», стоило ему многих часов кропотливого труда. Можно было облегчить подделывание навигационных данных, если не привязывать их к точно пройденным расстояниям по лагу, однако в процессе наверняка возникнет множество других ловушек и затруднений. Что, если судьи начнут проверять сводки погоды? Как он собирается описывать условия плавания в тех местах, где никогда не бывал? Не заметят ли в записях подражание стилю других мореходов – Чичестера, Роуза, Слокума и Дюма? И если уж на то пошло, что, если яхту заметят в другом месте и сообщат об истинном местонахождении моряка или же он попадет в трудную ситуацию и ему понадобится помощь? Раскрытие обмана навлечет на него несмываемый позор. А по возвращении еще предстоит выдержать самое трудное испытание: будут торжественная встреча героя в порту, пресс-конференция и интервью на телевидении, встречи с другими моряками, торжественные ужины с вручением наград и призов, подобные тем, что устраивались в честь Чичестера…