— Тань, о чём это они? — шепнул ей на ухо Полянский.

— Сама не знаю, Валера.

Татьяна понимала, что её «добрые друзья» сменили тактику, верней всего, по настоянию Мердины и пыталась просчитать их дальнейшие шаги. Но для более — менее ясной картины ей не хватало самого главного мазка — информации о целях её новых знакомых. Да и белые пятна в ней самой только добавляли тумана неопределённости. Единственное, что оставалось Татьяне, как можно больше выведать информации и хотя бы одного из них вызвать на откровенность. Она задумала любой ценой заставить их раскрыть все свои карты, а для этого нужно было играть самой, скрывая свои настоящие помыслы, девушка подозревала, что её оппоненты очень искусные психологи человеческих душ. Татьяна ещё не знала, как у неё получится, но иного выхода не видела, прекрасно понимая, что её не отпустят до тех пор, пока не вытянут из неё всё, что им нужно. У девушки накопилось уже много вопросов к Мердине и Дьюолу, однако она решила с этим не спешить, посчитав, что спокойная естественная атмосфера сегодняшнего вечера может стать тем самым мостиком для будущих откровений.

Дьюол оказался хорошим знатоком истории прошлых веков и довольно искусным рассказчиком. Татьяне было интересно его слушать, время от времени она задавала интересующие её вопросы и видела, что Дьюол охотно отвечает на них. Наблюдая за своими собеседниками, Татьяна всё же нашла слабое место у Дьюола, вначале она решила, что их помолвка обычная бутафория, разыгранная для неё сценка, но сейчас уже думала иначе. Дьюол, действительно, был серьёзно увлечён Мердиной и делал всё, чтобы понравиться ей. Даже несвойственное ему красноречие являлось тому подтверждением, ведь для одобрения он не раз бросал откровенные взгляды на свою возлюбленную. И, похоже, Мердина отвечала ему взаимностью. Татьяна до сих пор не знала, кто они на самом деле, хотя и догадывалась, что в шкафах их прошлого завалялись целые груды безобразных скелетов. Но в ней не было к ним ненависти, даже несмотря на причинённые ей страдания, она просто хотела понять, что движет этими людьми, что мотивирует их поступки. Определённый оптимизм Татьяне внушали их взаимные чувства, если эти чувства ещё могли проявляться в своих лучших качествах, то у неё был шанс достучаться до их сердец.

Разошлись они уже поздней ночью. Перед этим Татьяна поблагодарила хозяев за прекрасный вечер и приняла приглашение Дьюола погостить некоторое время в усадьбе. В обмен на добровольное согласие девушки, ей позволили свободно передвигаться по всей территории усадьбы, естественно, под незримым присмотром людей Дьюола. Но это условие, несомненно, было лучше, чем заключение в холодной камере подземелья.

Валера проводил Татьяну до дверей её комнаты и, пожелав спокойной ночи, отправился к себе. Как пояснил сам Полянский, его поселили во флигельке за садом, примыкавшем к художественной мастерской, которую в полное его распоряжение предоставил Дьюол. Сами же хозяева чуть позже поднялись на третий этаж. Татьяна смогла прослушать их шаги и даже обрывки разговора. Оказалось, что апартаменты Мердины размещались как раз над комнатами Татьяны, и девушка попыталась настроиться на вибрации голосов, звучавших этажом выше. Она не только услышала их, но и увидела. Они сидели рядом на диване и вели беседу…

— И как тебе показалась наша милая пленница? — спросила Мердина.

— Трудно что-то пока сказать… во всяком случае, враждебности я в ней не заметил, да и страха тоже, хотя лиха она хватила.

— Да, наша птичка настрадалась, теперь её нужно приласкать, почистить ей пёрышки и приблизить, возможно, тогда мы услышим её истинный голосок. С ровней ведь легче договориться.

— Ты по-прежнему так думаешь?

— Да, Дьюол, не всё можно выпытать страхом, он сжимает сердце и отупляет ум… нет, для этого дела нам нужен трезвый и добровольный помощник.

— Может, ты и права, Мердина, может… я и сам понимаю, что мои грубые методы не всегда действуют, к тому же — она не совсем человек… Увы, не всё можно взять силой.

— Ты имеешь в виду и меня? — кокетливо заявила женщина.

— Тебя в первую очередь, дорогая Мердина.

— Дьюол, а ты всё больше и больше нравишься мне, в тебе столько ещё непознанного, столько возбуждающего мои чувства… Мой милый Дьюол, ты же хочешь меня? Я знаю, хочешь…

— Мердина, мне уже невыносимо сдерживать себя… когда ты рядом я просто схожу сума от желания.

— И чего же ты ждёшь, глупый? — томно произнесла Мердина, обвив его шею руками. — Я твоя, теперь тебе можно всё… Ты слышишь?

— Да, — почти прошептал он, отвечая на её нежный поцелуй.

— Так возьми меня, милый… выпей меня целиком, до дна…

Татьяна услышала всё что хотела и когда они стали срывать друг с друга одежды, ослабила концентрацию. Вздохнув, она прямо в платье прилегла на диван, надеясь хотя бы на минуту — другую забыться от всего. Но у неё не получилось, картинка происходящего наверху никак не исчезала, не стиралась. Бушевавшие этажом выше любовные страсти всё сильнее затягивали девушку в свои пленительные сети. Всё происходившее в комнате Мердины, словно отражалось внутри самой Татьяны. Она будто слилась с их неутолимыми желаниями, остро ощущая жар их ненасытных объятий, каждый их поцелуй и каждый стон. Отпущенные на свободу чувства этих двоих неуёмной сладостной дрожью отдавались в каждой клеточке возбуждённого тела девушки. В ней всё сильнее и сильнее полыхал огонь этой безумной страсти, и она не могла ему противиться. Татьяне казалось, что внутри неё рухнула какая-то перегородка, до сих пор удерживавшая под запретом нерастраченный огонь её женского естества. Лишь только под утро, совершенно обессиленная и выжатая этой сладостной мукой, она забралась в мягкую постель и крепко заснула.

Татьяне дали выспаться, и пригласили к завтраку уже ближе к двенадцати часам. Девушка ещё раз смогла убедиться, что все её действия контролируются незримым оком, но это обстоятельство почему-то не очень её смущало. Завтракала она вдвоём с Мердиной в том же самом зале, Дьюол куда-то отлучился по делам и обещал быть только к вечеру.

— Ну как спалось на новом месте, милая? — сразу поинтересовалась Мердина.

— Спала как младенец! — отрапортовала Татьяна. — И есть так хочется.

— Рада, рада за тебя. Надеюсь, что все твои беды позади. Ты кушай, Танечка, не стесняйся.

По довольному лицу Мердины было видно, что прошедшая ночь доставила ей немало удовольствий. Татьяна решила воспользоваться её настроением, чтобы немного прояснить ситуацию:

— Мердина, вы извините за мою бестактность, но я вчера весь вечер наблюдала за вами и Дьюолом… вы знаете, он так глядел на вас, так ловил каждое ваше слово, в его глазах я увидела настоящее чувство… мне стыдно об этом говорить, но я даже позавидовала вам…

— Да? Мне приятно это слышать. Неужели так было заметно? — польщённо отреагировала Мердина.

— Ещё как!

— Танечка, хватит уже выкать, подругам это не к лицу. Согласна?

— Конечно, Мердина, я не против. А если не секрет — когда ваша свадьба?