Спорить Татьяна не стала, только упрямо сжала губы. Оставшуюся часть пути они провели в полном молчании. Судя по тому, сколько они спускались, девушка сделала вывод, что подземная часть дома уходит на глубину не одного десятка метров. Когда лифт остановился, они пересели в какой-то странный аппарат, стоявший на монорельсе, и Дьюол на огромной скорости понёс их вдаль тускло освещённого тоннеля. Конечной остановкой оказалась научная лаборатория, Татьяна почему-то даже не сомневалась в этом. Здесь находились всевозможные электронные приборы, огромные мониторы, экраны, какие-то сферические и эллипсовидные камеры, чем-то похожие на применяемые в медицинской лучевой диагностике, которые были подключены в единую систему управления. В помещении работал персонал в специальных комбинезонах, человек пятнадцать или около того. Дьюол отдал несколько команд и повернулся к девушке:

— Я обещал тебе встречу с другом, сейчас ты его увидишь. Но беда в том, что эта встреча ни тебе, ни ему не доставит удовольствия. Заинтриговал?

— Я не понимаю вас, Дьюол… Зачем вы меня пугаете? — негромко сказала Татьяна, чувствуя нависающую над ними угрозу.

— Глянь-ка туда.

Татьяна повернулась в ту сторону, куда показывал Дьюол и обомлела. В одной из герметичных капсул со смотровым прозрачным экраном находился Полянский, он лежал в обездвиженном состоянии в фигурной нише, повторяющей контуры его тела, к которой были подключены какие-то датчики.

— Что вы хотите с ним сделать?! — воскликнула Татьяна, вцепившись в мужчину рукой.

Дьюол высвободился, схватил Татьяну своими железными руками за плечи и сильно встряхнул.

— Ты ведь этого хотела?! Теперь смотри, смотри внимательно, и не вздумай отворачиваться! — крикнул ей под ухо Дьюол, разворачивая девушку к капсуле.

Он вновь отдал команду, и капсула моментально заиграла световыми вспышками. Всё, что происходило внутри капсулы, было спроецировано на одном из ближних мониторов и дублировалось в чёткой трёхмерной голограмме, проявившейся чуть в стороне от монитора.

— Смотри! — резанул слух девушки его голос. — А я тебе буду рассказывать, что произойдёт дальше. Сейчас квантовый излучатель обесточит электромагнитное поле твоего художника, и он лишится защиты, молекулы клеток потеряют полярную заряженность и внутриклеточные связи быстро разрушатся, а потом под воздействием гравитации обездвиженные клетки начнут слипаться в бесформенную массу. Ты знаешь, сколько он сможет протянуть, пока не превратится в кусок обыкновенного пластилина, знаешь?!

Татьяна видела, какие невыносимые муки испытывает Валера и его боль всё сильнее передавалась ей, каждой своей клеточкой она чувствовала, что происходит внутри него. Она вошла в какой-то ступор, её трясло и в то же время её разумом владело оцепенение.

— Тебе не жалко его?! А ведь он любит тебя, любит! — надвое рассекал её сердце голос Дьюола.

Татьяна уже была на грани потери сознания, лаборатория вместе с людьми расплывалась перед её глазами, а в ушах стоял металлический звон. И всё-таки она нашла в себе силы прошептать:

— Всё, хватит… я скажу…

Её тут же подхватили чьи-то руки и перенесли на кушетку. Она не имела понятия, что происходит вокруг неё, минут пять её не трогали, а потом подошёл Дьюол.

— Очухалась? Ну и что ты хотела сказать?

— Что с Валерой? — были первыми её слова.

— Ничего, жить будет, мы и не таких мертвецов на ноги поднимали. Ты лучше поведай мне о своей маленькой тайне.

— Я сделала одну копию… она на электронке в мастерской.

— Схитрила, значит, ну-ну… Хорошо, мы проверим. А тебе придётся пройти один небольшой тест на правдивость, это не больно, скорей — неприятно, но терпимо.

— Делайте, что хотите, только Валеру не трогайте, — негромко произнесла Татьяна.

Её поместили в похожую капсулу, а что было дальше она уже не помнила.

Очнулась она от страшного холода, безнаказанно забиравшегося во все члены её разбитого тела. В комнате было сыро и очень темно, даже малюсенький лучик света не проникал сюда. От холода невыносимо хотелось в туалет. Татьяна с трудом поднялась с жёстких нар, не в силах унять дрожь, и попыталась одеревенелой рукой нащупать в потайном кармане куртки зажигалку. Вообще-то она никогда не курила, но на всякий случай её взяла, и как выяснилось, не прогадала. С третьего раза девушке всё же удалось крутануть колёсико зажигалки, когда язычок пламени осветил часть помещения, она осмотрелась. Кроме деревянных нар и дверей в небольшом помещении ничего не было. Обойдя все углы, Татьяна обнаружила ещё пластмассовое ведро с крышкой.

«И это все удобства?» — мелькнула в её голове мысль.

Делать было нечего, пришлось воспользоваться тем, что есть. Ей стало легче, но дрожь не проходила. Тогда она попробовала согреться физическими упражнениями, но каждое движение давалось с трудом. Спустя некоторое время девушке всё же удалось разогнать застывшую кровь, и она решила осмотреться получше. Хоть глаза и попривыкли к темноте, но она по-прежнему помогала себе зажигалкой. Несмотря на безнадёжную ситуацию, Татьяна благодарила Бога за то, что не сняла в доме куртку, словно чувствовала, что та ей пригодится. Без куртки она бы точно околела от холода. Да и содержимое её кармашков тоже представляло некоторую ценность. Одиночная камера оказалась не больше трёх метров в длину и ещё меньше в ширину, стены были выложены из каменных блоков так плотно, что она с трудом смогла разглядеть между ними стыки. Пол и потолок ничем не отличались от стен, а массивная металлическая дверь не имела даже ручки, не говоря уже о смотровом окошке. Здесь не было ни ниш, ни выступов, лишь у самого потолка виднелась небольшая отдушина, скорее всего, для подачи воздуха.

«Замуровали демоны», — почему-то вспомнила Татьяна фразу из популярного фильма и задумалась:

«Похоже, что Дьюол сдержал слово… я где-то в подземелье, жутковатое место, да ещё этот холод, брр… м-да, на жалость этого господина можно не рассчитывать… Есть ли у него вообще слабые места? Вряд ли. Как же отсюда выбраться?»

Для успокоения совести Татьяна потолкала дверь, но та даже не шелохнулась. Чтобы не поддаваться холоду она стала расхаживать по камере, по ходу обдумывая своё положение. Панического страха у неё не было, это радовало девушку, но и варианты её освобождения пока тоже не проглядывались. Оставалось терпеть и ждать. Вдруг она остановилась, ей послышался какой-то стон или вой, только она не поняла — откуда он исходил. Вначале Татьяна подумала, что это вой ветра из отдушины и подошла поближе, чтобы удостовериться в своём предположении. Но она ошиблась, это был не ветер. Оставался единственный вариант — дверь. Татьяна вплотную приблизилась к ней и напрягла слух, через несколько секунд стон повторился. Теперь она точно знала, что его источник находится за дверью. Стон то затихал, то возобновлялся, потом к нему стал примешиваться ещё какой-то звук, похожий на царапанье ножом по металлу. Татьяна стала вслушиваться и гадать, что это могло быть. Но на ум ничего конкретного не приходило, кроме живого существа. Тогда она закрыла глаза и попыталась представить того, кто стоял буквально в метре от неё. Прошло несколько секунд, и темнота внутри её головы стала рассеиваться, а вместо неё стали проявляться и пульсировать разноцветные световые фигурки. Потом они слились в одно целое, образуя, что-то вроде светового окошка и Татьяна увидела его. От неожиданности она отпрянула назад, по её телу побежали предательские мурашки, но уже не от холода, от страха. Это жуткое существо не было похоже ни на человека, ни на животного, но судя по гениталиям, было мужского пола. Он находился у самой двери и глядел прямо на неё в упор своими пронзительно жёлтыми глазами, будто видел сквозь двери. Девушка с трудом преодолела появившуюся слабость, успокаивая себя тем, что он не сможет проникнуть к ней и постаралась рассмотреть его получше. Он был огромного роста с вытянутой как у ящера головой и глубоко посаженными щёлками глаз, располагавшимися ближе к ушным раковинам, если таковыми можно назвать небольшие складки вокруг сферических углублений. Его серо-землистая кожа совершенно не имела волосяного покрова, но была покрыта довольно крупной и твёрдой чешуёй, а из-за широкой спины этого двуногого существа виднелось что-то вроде недоразвитых перепончатых крыльев. Исходящий из коридора металлический звук оказался ничем иным, как скрежетом острых когтей о дверь.