Татьяна остро ощущала, что происходит внутри подруги, будто не у Светланы, а у неё прорывался этот нарыв. Её душа как губка впитывала чужую боль, и ей самой становилось больно. Татьяна сделала над собой небольшое усилие и попыталась расплавить в сердце это щемящее чувство. У неё получилось, на сердце сразу потеплело.

— Танюшка, ты простишь меня? Ну, прости меня — дуру, прости, — со слезами умоляла её Светлана.

Татьяна снова обняла подругу.

— Светочка, я не сержусь на тебя, совершено не сержусь… но если тебе нужно моё прощение, то я прощаю тебя. А лучше ты сама постарайся простить себя и тебе будет легче, поверь мне… поплачь, хорошая моя, поплачь…

Светлана уже не могла сдержать слёз и просто разрыдалась. Ушла она поздним вечером, успокоенная, с надеждой.

Чтобы закончить книгу у Татьяны оставалось совсем немного времени. Желая немного отвлечься от разговора со Светланой, она вновь села за пианино. Пробежавшись по клавишам, Татьяна почему-то захотела перебрать старые нотные тетради, чтобы подыскать близкое себе произведение, и наткнулась на бабушкину сонату. Анастасия Егоровна сама её написала, когда Татьяна была ещё совсем подростком и дала сонате странное название — «Песнь Лунной Девы». Татьяна не раз допытывалась у бабушки насчёт этого названия, но та всегда с улыбкой отшучивалась. И только спустя несколько лет незадолго до своей смерти, она открылась ей, что посвятила сонату своей любимой внученьке, своей прекрасной Лунной Деве. Бабушка пояснила Татьяне, что она родилась в полнолуние, когда лунный диск был необычайно ярок и таинственен, а о своём рождении под знаком Девы девушка и сама знала. Татьяна всегда считала, что мало соответствует своему знаку, рационализм, прагматизм и расчётливость — это уж точно было не про неё, и проблем с творческими способностями она явно не испытывала, ну, а насчёт трудолюбия и рассудительности — доля правды была. Но, как говорится: звёзд не выбирают, это они выбирают людей и ведут их по жизни. Чудесную сонату бабушки она могла сыграть на память без нот, даже с закрытыми глазами, потому, что знала её как своё лицо и чувствовала её как собственное сердце. Пока она играла, на её глазах блестели слёзы от небывалого вдохновения и любви к бабушке Насте.

К вечеру следующего дня Татьяна закончила последнюю главу и уже без сил откинулась на спинку кресла. В концовке книги всё сложилось не так, как она хотела день назад, но её это вполне устраивало, правда, она не только дописала концовку книги, но и внесла некоторые изменения в предыдущие части. В кульминации книги отдельным её героям предстояло сделать несвойственный им выбор, но в жизни постоянно что-то случается впервые, она по себе это знала. Несмотря на усталость и некоторую тревожность, Татьяна была довольна собой, что могла — она сделала, но теперь её ждала развязка уже другого сюжета, не книжного, а реального и очень непредсказуемого, где за свои ошибки, возможно, придётся платить собственной жизнью. Немного отдохнув, она выпила крепкого чая и проверила электронную почту. Среди прочей переписки её заинтересовало лишь одно письмо. Его содержание было следующим:

«Девочка, если ты уже закончила (а я знаю, что ты закончила), то сделай так: перебрось книгу на флешку, а основной файл удали (из корзины тоже) и не вздумай делать копии, мои люди проверят. Флешку и ноты с нашей мелодией возьмёшь с собой…»

Дальше шла подробная инструкция — когда она должна выехать, на чём и куда.

«Ну вот и всё, дождалась, неизвестность скоро закончится… не маньяки же они, в конце-то концов, возьмут что им нужно и отпустят нас. Если, конечно, на нас нет других планов… мне уже самой интересно, что они от нас хотят. Жалко только книгу отдавать, столько трудов потрачено… Ладно, переживём, лишь бы Валере помогло», — про себя думала она.

Чуть позже Татьяна решила немного отойти от инструкции в письме. Она сделала почти всё, что велел тот человек, но копию файла всё же отправила на электронку Полянского в мастерскую. Потом удалила все оставленные следы на компьютере и отправилась собираться в дорогу. Естественно, в письме не было ни слова насчёт срока её «командировки», пришлось довериться своей интуиции и взять только самые необходимые вещи. Средства гигиены, косметика, сменное бельё и ещё несколько нужных вещей уместились в небольшую дорожную сумку, которая осталась в гостиной дожидаться завтрашнего утра. Цветы и свою любимицу Зару она определила на время к соседке, всех своих близких обзвонила ещё вчера, но ничего конкретного им не говорила, просто мысленно попрощалась и всё. Да и что она могла им сказать, если сама не знала, что её ждёт впереди. Несмотря на почти две бессонные ночи, спать ей не очень хотелось, наверно, сказывалось нервное перевозбуждение. Но всё-таки после часовой маеты в постели — сон сморил её. Ей снилась лунная дорожка, протянувшаяся от одного берега озера до другого, по которой она легко скользила на ту сторону. Но где-то на самой середине озера дорожка вдруг оборвалась, и Татьяна сорвалась вниз в пучину тёмных вод. Она так и не успела увидеть, что же случилось дальше, её разбудил будильник. Всё ещё находясь под впечатлением странного сна, она поставила чайник и направилась в ванную. Такси она заказала ещё с вечера, так что на сборы у неё оставалось минут сорок. Когда Татьяна спустилась вниз, машина уже ждала её. Раннее утро встретило девушку первым лёгким морозцем. Но она была готова к сюрпризам поздней осени, утеплённая куртка, джинсы и сапожки, как нельзя лучше отвечали этому времени года. На железнодорожном вокзале она села в указанную электричку и помчалась навстречу своей судьбе. Через два часа Татьяна сошла на небольшом полустанке и по натоптанной тропинке направилась в сторону дачного посёлка, но, не доходя до него метров семьсот, свернула на другую почти заросшую тропинку, уходившую в смешанный лесок. Она не успела сильно углубиться в чащу, увидев перед собой полуразвалившееся строение. Встреча была назначена внутри этого заброшенного здания.

«Интересно, что здесь раньше было? Да-а, подходящее место для обмена, прямо как в детективном романе… сейчас подвезут связанного Валеру, и я передам им флешку с нотами… или его отпустят позже, где-нибудь возле станции. А если серьёзно, то мне что-то не по себе, ощущение какого-то подвоха присутствует… а идти всё равно придётся… ладно — будь, что будет», — размышляла она, стоя у зиявшего темнотой дверного проёма.

Татьяна зашла внутрь, осторожно ступая по битому кирпичу, по ходу гадая, где состоится встреча. Второй этаж она решила оставить напоследок и начала осмотр с первого, вернее, с того, что от него осталось. В помещениях большинство кирпичных перегородок вообще отсутствовало, об их бытности напоминали только выщербленные вершки оснований, а о дверях и прочих деревянных изделиях даже говорить не приходилось, видимо, предприимчивые дачники не один год совершали сюда опустошительные набеги. Татьяна старалась ступать мягко, но у неё не всегда получалось, она то и дело наступала ногами на строительный мусор, невольно замирая от скрипа собственных шагов. Обойдя все помещения и не найдя ничего полезного для себя, она уже собиралась подняться наверх, как вдруг из дальней комнаты с правой стороны коридора ей послышался странный звук. Замерев, она насторожилась, проверяя свой слух, но ей ответила тишина. И всё же она пошла туда. Это помещение пострадало меньше всего, и было затемнено досками, забитыми на оконных проёмах с внешней стороны. Татьяна огляделась, но, не обнаружив ничего подозрительного, направилась обратно и в этот момент почувствовала, что не одна. Их размытые очертания появились неожиданно, из ниоткуда, девушку сразу же взяли в кольцо и почти обездвижили. Татьяна ощутила страшное давление на своё тело, словно попала в стальной капкан, она боролась, но мышцы отказывались подчиняться. Лишь маячок сознания ещё продолжал сопротивляться, из последних сил она попыталась выстроить защиту из непроницаемой стены, и на какие-то мгновения это сработало. Но её противники оказались неимоверно быстрыми и искусными в таких делах, её защита была вскоре разрушена. Последнее, что помнила и ощущала Татьяна, это сотни тончайших щупальцев пеленавших её мозг и яркую оранжевую вспышку…