– Вы знаете, где искать вашего сына?

– Мне дали адрес Асхаба Вахатова. Я намеревался туда отправиться.

– Там его нет… С Урала он в Питер махнул, там отметился двумя выстрелами в одну голову, из Питера поехал покататься по Европе, там тоже «наследил», потом по многим городам России прокатился и везде ставил точки все тем же знакомым вам способом.

– Вы что-то путаете…

– Впрочем, вы могли этого и не знать, – согласился Индарбиев с какой-то собственной мыслью. – А поехать вам придется. И не на Урал, а дальше – в центр Сибири… Вы, конечно, можете отказаться, но это одна из возможностей спасти вашего сына, потому что он на краю пропасти… Его не будут задерживать. Его при обнаружении просто пристрелят. Сразу. Но вы можете его из этой ситуации вытащить… Не знаю, что это даст самому Таймасхану, но, по крайней мере, жизнь вы ему сохраните.

– И обеспечу пожизненное заключение? Судя по тому, что вы назвали, ему грозит именно это? Я правильно понял?

– Я знаю слишком мало, – сказал помощник прокурора. – К нам пришло официальное письмо с просьбой обратиться к вам. Я обратился. Вы, насколько я понимаю, отказались. Значит, с первым вопросом покончено…

– А второй вопрос какой? – спросил Джамбулат, понимая, что Индарбиев сказал далеко не все и только готовится перейти к самому главному.

– Второй вопрос совсем не официальный. Почти дружеский… Вы, кажется, знакомы с Гилани Гирмасолатовичем?

– Был когда-то знаком… Но лишь слегка. Даже в годы советской власти я был порядочным человеком и не поддерживал тесных отношений с коммунистическими чиновниками. Я всегда считал это плохим тоном.

– Он был не коммунистическим, он был только комсомольским чиновником.

– Это не меняет дела. Они все друг друга стоят, и я предпочитал с такими не связываться. Что ему от меня сейчас надо?

– Если вы сейчас домой поедете, он вас вскоре навестит. Ему тоже небезразлична судьба Таймасхана. Думаю, вы сможете найти с ним общий язык.

– Какое он имеет отношение к Таймасхану? Откуда он может знать его?

– Это мне неизвестно. Меня просто попросили с вами поговорить, я говорю.

– Хорошо. Я сейчас не еду, поскольку за семь лет «зоны» я не заработал на машину, а иду домой. Минут через сорок буду у себя.

– Тогда я вас не задерживаю, а Гилани Гирмасолатовичу я позвоню. Он сейчас крупный бизнесмен и политик. Я думаю, он сможет быть вам полезным, а вы ему.

– Я буду его ждать, – согласился Джамбулат.

* * *

«Разбор полетов» проводился в ФСБ, поскольку оперативная бригада ФСБ официально и проводила операцию, но подполковника Судоплатова, как непосредственного участника, пригласили туда же. Поехал Андрей Вячеславович на своей машине, но с собой, как настаивал командир бригады, все же взял для подстраховки старшего лейтенанта Разумова.

Конечно, там старшему лейтенанту делать было нечего, поскольку решались и обсуждались там вопросы не его компетенции. Но по дороге до управления ФСБ старший лейтенант сидел на заднем сиденье, цепко посматривал по сторонам, и держал на коленях два пистолета Стечкина, как всякий спецназовец предпочитая именно эти пистолеты любым другим, в том числе и новомодным «береттам» и «глокам». Судоплатов такое пристрастие своего «телохранителя» одобрял. Если «беретта» может на равных соперничать со «стечкиным», уступая ему только в ведении автоматического огня, но кое в чем и выигрывая, например, в кучности боя при одиночной стрельбе, то «глок», позволяющий сделать точный первый выстрел, имея легкий пластмассовый корпус, после этого вихляет стволом и заставляет заново искать цель. В плотном бою это может стоить жизни, и потому ни одна армия мира брать на вооружение «глок» не пожелала, оставив эти пистолеты для полиции. «Стечкин» же для любого спецназовца всегда предпочтительнее любого другого оружия, а с присоединенной вместо приклада деревянной кобурой он вообще заменяет собой короткоствольную винтовку.

Старший лейтенант в дороге, как видел Андрей Вячеславович, расслабляться себе не позволял, оценивал каждую обгоняющую и обгоняемую машину, «простреливал» глазами идущие навстречу и «прощупывал» идущие параллельным курсом на одной скорости. Руки, сжимающие пистолеты, были скрещены у старшего лейтенанта на животе, чтобы удобнее «выбрасываться» в любую из сторон с одновременным выстрелом. С такой подстраховкой можно было ехать без опасений за свою жизнь.

И на стоянке Разумов остался охранять машину, когда подполковник ушел на совещание. Теперь сомневаться в намерениях Таймасхана Гарсиева и Хамзата Хайдарбекова не приходилось и можно было ожидать всего, в том числе и взрывного устройства, установленного в машине. Потому охрана была необходима, и Андрей Вячеславович, понимая это, не бравировал собственной боевой подготовкой и соглашался с присутствием и сопровождением старшего лейтенанта.

Народу на совещании собралось много, но Судоплатову достаточно было знать одного подполковника Сумарокова, который ночью чуть ли не за голову хватался, когда Таймасхан с Хамзатом так легко ушли, оборвав единственный след, за который можно было уцепиться. То есть, не оборвав, а сбив его машиной, а потом и колесом переехав. След этот звали Володей, и показаний он уже дать не мог, поскольку скончался еще до приезда «скорой помощи». Сумароков загодя обещал своей голове все шишки, которые сможет наставить на ней начальство. Однако обсуждение проходило гладко, и даже собственно «разбор полетов» занял не слишком много времени. Сумарокову высказали претензии за попытку использования гражданских лиц, но все сошлись в мнении, что невозможно было предположить, что Таймасхан с Хамзатом за час до операции убьют Далгата и приедут на его бронированной автомашине. О том, кто такой Далгат, в местном управлении ФСБ хорошо знали, и присматривали за этим парнем, но даже в управлении не знали, что у него автомобиль бронированный, поскольку такие машины специально не регистрируются, и каждый человек может позволить себе, если деньги есть, бронировать любой транспорт: хоть лимузин, хоть мотоцикл, хоть инвалидную мотоколяску.

Коротко обсудили и появление на месте проведения операции двух других кавказцев, которые были задержаны с поличным усилиями спецназа ГРУ. Это оказались дагестанцы, простые бандиты, которых жена наняла для того, чтобы убили ее мужа, когда тот будет возвращаться от любовницы. Бытовая история, чуть было не ставшая кровавой. Задержание было осуществлено в самый критические момент, когда уже была поднята рука с ножом. Но удара спецназовцы не допустили. Первичный и предельно жесткий, как сами спецназовцы сказали, болевой допрос был произведен на месте и положительного результата он не дал, несмотря на умение спецназовцев проводить такие допросы, что называется, «по-горячему». Более серьезные допросы, уже с протоколом, проводились безостановочно всю ночь. Но связи между несостоявшимися наемными убийцами и двумя опытными киллерами, пожелавшими работать на территории одного и того же пустыря, обнаружить не удалось. В результате, все материалы, что можно было передать ментам, были переданы вместе с задержанными. Они допросами и вопросами были уже настолько измучены, что менты даже звонили в ФСБ и спрашивали, что от дагестанцев надо добиться, поскольку те готовы дать любые признательные показания, лишь бы им позволили выспаться. Но любые показания нужны были только ментам, а ФСБ требовались не показания, а информация, которой задержанные не располагали.