Крученых, предвосхищая появление плаката и фотомонтажа, говорил о кризисе и гибели академической живописи. Малевич, в свою очередь, начал так: «Господа, я надеюсь, что вы постараетесь сдержать свой восторг, вызванный моим интересным докладом!» И дальше продолжал, не снижая темпа: «…Бездарный крикун Шаляпин», «Вы, едущие в своих таратайках, вы не угонитесь за нашим футуристическим автомобилем!», «Наша тупоголовая печать напоминает тупых пожарных, гасящих огонь всего нового, неведомого. Во главе этих пожарных стоит бездарный брандмейстер Репин».

В зале, естественно, поднялся невероятный шум. Организаторы мероприятия с удовольствием предчувствовали скандал. Что характерно, Малевич, в отличие от прирожденного оратора Маяковского, держал речь абсолютно спокойно, тихим, уверенным голосом произнося фразы вроде «бездарный пачкун Серов». Когда публика с возмущением возражала, он невозмутимо парировал: «Я никого не дразнил, я так думаю» – и продолжал читать дальше.

На втором диспуте на эстраде и за кулисами собрался почти весь «Союз молодежи». Диспут открыл Маяковский обзором работы поэтов-футуристов. Он читал свои стихи и цитировал других поэтов, в том числе Хлебникова.

Затем выступал Давид Бурлюк. Начал он с такой фразы: «Лев Толстой – старая сплетница!» В зале зашумели и засвистели.

После шумного успеха, чуть не закончившегося дракой, футуристы вошли во вкус и поняли, что пора в тур. Издательства не хотели печатать футуристов, издавать сборники самостоятельно было дорого, а распространять большие тиражи – сложно. При этом в провинции про футуристов знали в основном из бульварной прессы, но было жутко интересно, кто они такие. Короче, публика разогрета, можно брать тепленькими.

В 1913–1914 годы футуристы поехали по стране продавать сборники стихов и, как это теперь называют, мерч. Информационную поддержку обеспечивала местная пресса, в красках описывая хулиганов, которые скоро захватят, как варвары, города и веси патриархальной России. Матери, берегите своих дочек, к нам едут футуристы!

С середины декабря 1913 года по конец марта 1914-го Бурлюк, Маяковский и Василий Каменский выступили с докладами и чтением стихов в 16 городах: Харькове, Симферополе, Севастополе, Керчи, Одессе, Кишиневе, Николаеве, Киеве, Минске, Казани, Пензе, Самаре, Ростове-на-Дону, Саратове, Тифлисе, Баку. По-настоящему крутой тур!

Обычно концерт проходил так: сначала Каменский в докладе «Смехачам наш ответ» критиковал современных публицистов – «разных Чуковских, Брюсовых, Измайловых». В этом деле с удовольствием помогали и Бурлюк, и Маяковский.

Дальше последний в докладе «Достижения футуризма» говорил о возникновении новой поэзии, которая неразрывно связана с развитием технического прогресса, и утверждал, что современному читателю, живущему в динамичном современном большом городе, глубоко чуждо творчество Пушкина и других классиков. Конечно, в докладе он читал и собственные стихи, и произведения других футуристов.

Афиша тура футуристов. Выступление в Тифлисе

Местные власти не знали, что с этим делать: чересчур скандально, хотя вроде бы законно, но на всякий случай хорошо бы запретить. Маяковский вспоминал об этом так:

«Ездили Россией. Вечера. Лекции. Губернаторство настораживалось. В Николаеве нам предложили не касаться ни начальства, ни Пушкина. Часто обрывались полицией на полуслове доклада».

В некоторых городах футуристы действительно столкнулись с проблемами. Заявки на проведение вечеров в Екатеринославе, Гродно и Белостоке были отклонены местными властями. В Харькове полиция составила протокол «о прославлении атамана разбойников» за чтение Каменским его стихов о Стеньке Разине. В Николаеве полиция приняла особые меры безопасности и попыталась проконтролировать доклады. В Самаре футуристов заставили выступать не вечером, а днем и ограничили время программы. Тем не менее, если почитать газетные заметки о вечерах кубофутуристов, выяснится, что их выступления в основном проходили шумно, но мирно. Присутствовавшие на них полицейские почти не вмешивались.

Репутация футуристов вызывала определенные ожидания: значительная часть публики приходила на вечера, рассчитывая на скандал. Сами футуристы подогревали интерес местных жителей как могли: прогуливались по городу в цветных одеждах и с раскрашенными лицами, наряжали и посыпали блестками продавщиц билетов и так далее.

Концерты устраивались силами знакомых и друзей. В Одессе благодаря стараниям Василия Каменского вечера футуристов рекламировались уже с 11 января 1914 года. Основной приманкой для зрителей, жаждавших скандала и раскупавших все билеты, была раскрашенная в футуристическом стиле кассирша. Газета «Южная мысль» от 14 января 1914 года писала:

«13 января в Одессе, у подъезда Русского театра был повешен плакат с надписью: "Здесь обилечиваются на футуристов". Обилечивала кассирша с позолоченным носом».

Через день в газете «Одесские новости» появилось сообщение о том, что на лекции футуристов будет дежурить усиленный наряд полиции. Конечно, это только увеличило интерес публики. 15 января приехали Каменский, Маяковский и Бурлюк, и та же «Южная мысль» писала:

«Появление их на улицах города вызвало всеобщее отвращение, хотя толпы зевак и ходили за ними по пятам».

Известна история о том, как однажды футуристы, чтобы скрыться от внимания толпы, зашли в один из одесских ресторанов. Уже через несколько минут все столики в заведении оказались заняты, а хозяин отказался брать с футуристов деньги за заказанное ими пиво. Как вы понимаете, Русский театр на первом вечере 16 января 1914 года тоже был полон. В «Одесских новостях» 17 января 1914 года читаем:

«Вчера вся Одесса обчаялась, обужиналась, окалошилась, ошубилась, обиноклилась и врусскотеатрилась. Сбор был шаляпинский».

Все жаждали скандала, но, как, впрочем, и обычно, ничего особенного скандального не было. К столу, за которым сидели поэты, привязали зеленый воздушный шар. Маяковский выступал в розовом смокинге, Бурлюк демонстрировал картины – свои и брата Владимира, причем картины эти вызывали гомерический хохот в зале: всем казалось, что это забавная провокация. По очереди выступали Петр Пильский со вступительным словом о футуризме и футуристах, Василий Каменский с отповедью критикам футуризма и рассказом о достижениях футуристов в творчестве, Давид Бурлюк с лекцией о кубизме и футуризме, а в конце – Владимир Маяковский с рассказом о достижениях футуризма. После этого Каменский, Бурлюк и Маяковский читали свои стихи.

Как вы понимаете, тур прошел с огромным успехом: о футуристах теперь знала вся Россия, все хотели с ними познакомиться. Футуристы – это было модно, а значит, пришла пора везти иностранных звезд. В 1914 году в Россию прибыл Томмазо Маринетти. Однако желанного скандала тоже не произошло: как часто бывает, мода быстро превратилась в респектабельность. За итальянцем ходили по пятам, брали у него интервью. Разряженное в пух и прах общество внимательно слушало радикала и новатора, хлопало каждому слову, звеня драгоценностями. Первое время русские футуристы даже не хотели встречаться с Маринетти, игнорировали его приезд. Только к концу поездки он смог увидеться с некоторыми из них. При этом в России футуризм все еще был чуть ли не популярнее, чем в Европе и Италии!

Видя, как движение превращается в очередной товар для шоу-бизнеса, российские футуристы устроили в прессе настоящие баталии со сторонниками Маринетти. Мало того, Бенедикт Лившиц и Велимир Хлебников решили устроить акцию на концерте итальянской звезды.

«Мы не только не считали себя ответвлением западного футуризма, но и не без оснований полагали, что во многом опередили наших итальянских собратьев», – вспоминал Лившиц. «Акционисты» отпечатали листовки с воззванием против Маринетти и попытались распространять их во время одной из его лекций. Организатор концерта в ярости вырвал кипу листовок у Лившица, разорвал их в клочья и принялся гоняться по залу за проворным Хлебниковым, чтобы сделать то же с его листовками. Тот, сочтя себя оскорбленным, вызвал организатора концерта на дуэль.

Художница-футуристка Наталья Гончарова на вопрос «Поедете ли вы встречать Маринетти?» ответила: «Меня этот субъект не интересует». Михаил Ларионов, ее муж, заявил в газетной статье: «Мы устроим ему торжественную встречу, на лекцию явится всякий, кому дорог футуризм как принцип вечного движения вперед, и мы забросаем этого ренегата тухлыми яйцами, обольем его кислым молоком! Пусть знает, что Россия – не Италия, она умеет мстить изменникам». Через пару дней он добавил: «Г. Маринетти, проповедующий старую дребедень, – банален и пошл; годен только для средней аудитории и ограниченных последователей».

Русские футуристы не без оснований полагали, что обогнали своих предшественников, а помпезные гастроли в дорогих залах – это не по-панковски. Времена неудержимо менялись, вместе с новым искусством и техническим прогрессом приближались новые испытания.

Тур