я смотрела, как солнце начинает клониться к горизонту. Лодочные снасти бряцали на ветру, и я застегнула худи. Теплее не стало. У меня кружилась голова при мысли о том, что кто-то наблюдает за мной, преследует, калечит людей из-за меня. Спустя несколько секунд ко мне присоединился Лайонс.

– Мы закончили? – спросила я.

– Ага. Прости, наверно, для тебя это все немного странно.

– Вообще все это странно. И что-то не видно, чтобы мы хоть сколько-то приблизились к Паркеру. Эти таблицы нам хоть немного помогли?

– Ну, мы узнали, что у каждого парня с твоей салфетки был необыкновенно высокий рейтинг в «Коннекторе».

– Выше, чем должен был, – заметила я. – Поверь мне, они были не настолько хороши.

– Они могли каким-то образом подкрутить рейтинг. Джамаль сказал, это возможно.

– Ну и что, если так? Какая разница, что они обманули приложение? Приложение обманывает всех? Это ужасная система, которая поощряет пустышек. Она заслуживает взлома. – Я направилась в сторону доков.

– Говорит Мисс тысяча четвертая, – фыркнул Лайонс.

Я повернулась и мрачно посмотрела на него.

– В любом случае Джамаль сказал, что для этого нужно быть очень хорошим хакером. В смысле без обид, но я не уверена, что хоть кто-то из моих кавалеров помнил свой пароль от Фейсбука, не говоря уже о том, чтобы прорваться сквозь кибербезопасность мультинациональной технологической компании.

– Хорошо, а что, если приложение подтасовали не они? – предположил Лайонс.

Я рассмеялась.

– Я же говорила, никто из них не заслуживает места рядом с Райаном Гослингом или Райаном Рейнольдсом. Или с любым другим Райаном, честно говоря. С их рейтингами явно что-то не так.

– Нет, я имел в виду, что если их подтасовал кто-то другой, – продолжил Лайонс. – Что, если они не в курсе, что их рейтинг подтасовали?

– Но зачем?

– Чтобы они оказались в поле твоего зрения. Может, этот Паркер, кем бы он ни был, хотел связать тебя с убийствами. Думаю, тот, кто это сделал, пытается тебе что-то сказать.

– Если б он просто позвонил и рассказал, – вздохнула я. – Я не очень-то хорошо читаю подтекст.

– Да, я уже понял, – произнес Лайонс почти шепотом.

– И что теперь? Мы зашли в тупик.

– В большинстве дел об убийствах жертва была знакома с преступником. Так кто мог знать и всех этих мужчин, и тебя?

– Эмм, мои друзья – те еще чудаки, но никто из них не походит на психопата, – сказала я.

– На психопатов не «походят», Гвен. Они кажутся совершенно нормальными. Серийный убийца, который зарезал 17 человек канцелярским ножом, не решает, кто будет жить или умрет, основываясь на закономерности или игре. Он не оставляет зацепок. Он убивает людей просто потому, что хочет. И в большинстве случаев, потому что они ему не нравятся. Так что я спрошу тебя еще раз, ты уверена, что никто не точит на тебя зуб?

– Ох, Обри, – я повернулась и облокотилась на перила. – На меня точит зуб куча людей.

Лайонс непонимающе посмотрел на меня.

– Но никто из них не способен на убийство, ясно? – сказала я. – Детектив, я думаю, вам нужно придумать новую теорию.

– Почему ты спросила о Чарли Эдвардс? Это же парень, который работает с тобой в фургоне, да?

Я стиснула зубы.

– Я должна тебе кое-что рассказать.

– Выкладывай.

– Помнишь Колина Паркера, парня, к которому я вломилась в офис и обвинила в том, что он серийный убийца?

– Да, Паркер украл его фотографии для своего профиля в «Коннекторе».

– Ну, Чарли есть у него в друзьях на Фейсбуке.

Лайонс надул щеки.

– И ты не сообразила рассказать мне об этом раньше?

– Но это совпадение. Я точно знаю, Чарли не Паркер, этот парень думает только о распитии матча-чая и об эфиопском джазе, убивать людей не в его духе.

Лайонс прислонился к перилам и глубоко задумался, а я пинала поросший мхом пирс кроссовками.

– Твоя салфетка. Там было еще одно имя, так ведь? Ты его оторвала. Это был Чарли?

– Нет, – твердо ответила я. – Не было никакого последнего имени, Обри. Я тебе говорила. И Чарли просто мой друг. Он не убийца. Он не Паркер. И я никогда не ходила с ним на свидание, ясно?

– Ты рассказываешь Чарли все подробности своих свиданий, так что он знал все, что нужно, чтобы выследить их. И я заметил, что он буквально испарился, когда ты сказала ему, что я из полиции, поэтому я навел справки.

– Ты навел справки о нем? – удивилась я.

– Гвен, мы проверили всех твоих друзей. Мы должны вычеркнуть всех. Это часть работы.

– Часть работы, которой ты занимался целых десять минут. – Я обиженно сложила на груди руки.

– Тебе нравится Чарли?

– Нравится? Нет, дедуля. Теперь ты спросишь, не ухаживает ли он за мной?

– Ты знаешь, о чем я.

– Нет, в этом смысле он мне не нравится. Он мне скорее как младший брат, – сказала я.

– Гвен, он всего на три года младше тебя, так?

Я поежилась. Он и правда навел справки.

– Слушай, может, я и правда немного ему нравлюсь. Я его босс, он наверняка относится ко мне с уважением, да? К тому же мы целыми днями сидим вдвоем в фургоне, так что приходится либо флиртовать со мной, либо пялиться на море восемь часов подряд.

– Так он все-таки с тобой флиртует?

– Хорошо, может, иногда, но он просто дурачится, понимаешь? Я даже не совсем уверена, что ему нравятся девушки, если уж на то пошло.

– Ты не думаешь, что он мог «самую капельку» взревновать, что ты расхаживаешь по свиданиям?

– Настолько взревновать, чтобы убить трех человек? Нет. Я просто в это не верю. Чарли мухи не обидит. Вообще-то я почти уверена, что он собирается стать мухой в следующей жизни.

– Ты знаешь, что он работал программистом?

– Ага, – ответила я. – Но он бросил все это, чтобы пойти работать с…

– С тобой, – закончил Лайонс. – Ты никогда не задумывалась, зачем парню с зарплатой выше семидесяти тысяч в год бросать работу ради того, чтобы подавать кофе в фургоне для мороженого?

– Э-э-э, нет, ведь работать со мной в фургоне для мороженого гораздо круче.

– Чарли уволили с предыдущей работы, – произнес Лайонс.

Я вытаращила глаза.

– Что? Он никогда об этом не рассказывал. Сказал, что устал работать на компанию. Что он натворил?

– Судя по всему, подписал соглашение о неразглашении с компанией, так что мы точно не знаем. Но соглашения о неразглашении – всегда плохой признак.

Некоторое время мы стояли в тишине, ветер хлестал по нашим ногам. Вода под нами покрылась рябью, отражая смесь красных, синих и белых огней города над