Samsung быстро приближался к Sony, которая из года в год застревала около двадцатого места. Когда Ким впервые начал работать в Samsung в 1999 году, его компании даже не было в списке.

Тем временем Sony попала в беду по целому ряду причин.

Через четыре года после смерти соучредителя компании Sony Акио Мориты в 1999 году японские фирмы поразил бич самоуспокоенности и синдром «изобретенного не здесь», как выразился эксперт по менеджменту Чанг Си Цзинь, профессор бизнеса в Национальном университете Сингапура. Их ветераны цеплялись за устаревшие технологии, внедренные ими два-три десятилетия назад. Слишком довольные собственным успехом, они не желали участвовать в актах «созидательного разрушения» и начинать все заново.

Это зеркально отражало пророчество председателя Samsung Ли о «вечном кризисе». В 2003 году президент Sony Кунитаке Андо попросил «отчет о том, что Samsung делает каждую неделю». Генеральный директор Нобуюки Идеи признал, что доходы и прибыль Sony падают, заставляя его сокращать рабочие места и закрывать заводы.

В хаосе упадка японский конкурент, в частности, пытался решить проблему некачественных ЖК-дисплеев телевизоров Sony, будучи не в состоянии выпускать все необходимые детали самостоятельно. Руководители Samsung ухватились за эту возможность. Samsung и Sony заключили соглашение об открытии совместного предприятия по производству жидкокристаллических дисплеев, что обеспечивало стабильные поставки, но также позволяло Samsung учиться на выдающихся операциях Sony.

В октябре 2003 года генеральный директор Нобуюки Идеи объявил о переходе, который был немыслим еще десять лет назад. Sony, декларировал он, присоединится к Samsung в совместном предприятии, которое будет называться S-LCD. Завод был открыт в Южной Корее в следующем году, и Samsung стал его мажоритарным владельцем. Визиты на новый завод заставляли инженеров Sony по-прежнему сомневаться в качестве аппаратного обеспечения Samsung. Но партнер-соперник неожиданно одержал верх.

В 2004 году BusinessWeek объявила гендиректора Sony Идеи одним из худших управляющих года. Это было ужасное падение по сравнению с тем, что пятью годами ранее тот же журнал назвал его одним из лучших.

Теперь Samsung просто необходимо было получить свою долю в бренде Sony.

Для своей последней атаки на Sony председатель Samsung – теперь уже подверженный перепадам в состоянии здоровья – выбрал восходящую звезду по имени Чой Ги Сун (Г. С.), который за два десятилетия зарекомендовал себя одним из самых преданных рыцарей Samsung. Родившийся в бедной семье в годы Корейской войны, Г. С. был четвертым сыном правительственного чиновника. Он присоединился к Samsung в 1977 году, чтобы «заработать на жизнь», как он говорил. Это был его шанс что-то изменить, и он справился с задачей.

Получив в 1980-х годах повышение до руководителя отдела международных поставок полупроводников, Г. С. стал легендой среди инженеров заводских цехов.

«Чтобы преодолеть свою неосведомленность как специалиста, он прочитал и законспектировал книгу из тысячи страниц о производственном процессе СБИС [вертикальной крупномасштабной интеграции], – писал бизнес-консультант Юн Й. Ким. – Его продажи на один миллион долларов за первый год стали рекордом».

«Я часто поражался его способности понимать и пересказывать мельчайшие детали моего бизнеса телевизоров в США, – сказал Джеймс Сандуски, бывший старший вице-президент по телевизионному маркетингу. – Казалось, что он знает все».

В 2004 году, после неуклонного роста в качестве телевизионного маркетолога, председатель назначил его главным директором по дизайну, на необычную должность, которая возлагала на него ответственность за контроль над разработкой новой линейки телевизоров, созданных, чтобы идти ноздря в ноздрю с Sony. Но Г. С. был также человеком, стоящим за троном, «создателем» королей и регентом при наследном принце. Председатель, поскольку его здоровье ухудшалось, готовился передать империю Samsung своему единственному сыну, Чжэ Й. Ли. Г. С. предстояло стать наставником Чжэ в вопросах бизнеса и технологий.

Окружающие Чжэ относились к нему с почти абсолютным почтением. Все было сделано для того, чтобы он достойно выглядел и мог без промахов занять роль председателя.

«Все вставали, хлопали в ладоши, кланялись и все такое прочее, пока он шел к своему месту», – рассказывал мне Пит Скаржински.

«Он сын председателя. Когда-нибудь в будущем он станет твоим боссом».

Будучи прилежным учеником, Чжэ редко делал прямые, содержательные заявления; вместо этого он тщательно подбирал слова и задавал множество вопросов.

«Он вроде как Бог внутри компании, – сказал бывший старший вице-президент по контенту и услугам Дарен Цуй, который встречался с ним четыре раза. – Каждая мелочь, которую он делает, тщательно анализируется и сразу же становится основополагающим указом». Fortune сообщил, что когда он мягко критиковал маркетинговые усилия Samsung по продвижению телевизоров в начале 2015 года, «ветеран, проработавший в компании тридцать лет, Пак Кван-Ги, исполнительный вице-президент и руководитель отдела стратегического маркетинга подразделения, был настолько потрясен замечаниями Ли, что немедленно подал в отставку».

Сдержанный и щеголеватый, Чжэ сидел в совете директоров нового совместного с Sony предприятия по производству телевизионных дисплеев. Он говорил красноречиво и почти всегда появлялся на публике в консервативном костюме и очках в тонкой оправе. «Он именно тот парень, которого вы хотели бы видеть управляющим вашей компанией, – заявил Питер Видфолд, выступавший с презентациями перед будущим председателем в Нью-Йорке. – Он держался с достоинством перед такими людьми, как Колин Пауэлл[13] и Руди Джулиани[14]. Это было впечатляюще».

Кан Тхэ Чжин (Т. Ч.), бывший старший вице-президент Центра медиарешений Samsung, сказал о Чжэ: «У меня сложилось впечатление, что Чжэ Й., вероятно, скорее интроверт, чем экстраверт… Но я думаю, что благодаря обучению и воспитанию он способен включиться и проявить лидерские качества».

«С ним все ОК, – заявил мне другой южнокорейский сотрудник подразделения мобильных устройств Samsung, – но у него нет харизмы его отца».

Об аналогичном впечатлении я неоднократно слышал от дюжины встречавшихся с ним южнокорейцев.

Выросший под присмотром японских и английских учителей, Ли был спортсменом, наездником и полиглотом. Он изучал восточноазиатскую историю в Сеульском национальном университете, южнокорейском эквиваленте Гарварда, благодаря чему разбирался в искусстве и литературе, а это ценилось членами правящей семьи Samsung. Чжэ продолжил учебу и получил степень MBA в японском университете Кейо, где занимался историей и практикой японского бизнеса. Там он написал диссертацию о японской валюте иене и о роли ее резко возросшей стоимости в период бума 1980-х годов и последующего упадка Японии.