зачем я здесь? Ладно, не буду вас больше томить. Есть у меня одна задумка, которая позволит если не решить проблему, то, по меньшей мере, минимизировать риски.

— Говорите.

— Скажите, Мартемьян, вы ведь понимаете суть открытого нами способа омоложения?

— В самых общих чертах.

— А больше и не надо. Итак?

— Ну, мы, точнее вы, воздействуете на клеточном уровне на органы, запуская процесс регенерации и заставляя таким образом их омолаживаться.

— Немного примитивненько, но в целом верно! Браво.

— Но как это может помочь в нашем случае?

— А вы подумайте. Вы ведь не светило и не «ведущий специалист», над которым довлеет опыт. По крайней мере, раньше вам удавалось мыслить непредвзято…

— Погодите. Вы считаете, что так же можно воздействовать на энергетические каналы?

— Вполне вероятно!

— Но как?

— Да, в общем, так же. В сущности, для регенерации между органами нет никакой разницы. Будь у нас приборы, способные поддерживать кровоток, я мог бы регенерировать даже сердце или почку. Не при данном развитии медицинской техники, разумеется. Но в принципе ничего недостижимого в этой проблеме нет.

— Павел Александрович, вы — гений!

— Есть немножко, — улыбнулся целитель.

— А я круглый болван!

— Ну, во-первых, очень богатый, а во-вторых, не такой уж и круглый. Есть в вас искра Божия, есть. Так что зря вы отказались от медицинской карьеры и от учебы и пустились во все тяжкие на ниве политики и промышленности. Впрочем, это ваш выбор.

— Но как вы думаете, велики ли шансы на успех?

— Пока не попробуем, не узнаем. Но одно вам могу сказать точно. Хуже от этого вмешательства не станет! Это ведь тоже важный фактор?

— Вы чертовски правы. Важнейший!

— Так чего мы ждем? Самое разумное, напрямую спросить цесаревича. Пусть сам принимает решение.

Вернувшись ко все еще сидящему на кушетке полураздетому Николаю, они присели напротив него.

— Жить-то хоть буду? — вопросительно посмотрел на них пациент, успевший нахвататься от новых товарищей черного юмора.

— На счет этого можете не сомневаться, — немного удивился его пессимизму Павел Степанович. — Или вас что-то беспокоит?

— Нет, — покачал головой наследник престола. — Говоря по чести, я еще никогда не чувствовал себя так хорошо.

— Даже так? А нельзя ли подробней.

— Мне здесь очень спокойно.

— Что же, это прекрасно…

— Простите, доктор, но что вы хотите? — прямо спросил Николай.

— Видите ли, — хотел было пуститься в пространные объяснения целитель, но Март прервал его.

— Послушай, Коля. Ты, вероятно, знаешь, что висевший у тебя на груди артефакт блокировал и угнетал отделы мозга, ответственные за появление Дара.

— Конечно. Госпожа Марцева подробно объяснила мне это.

— Так вот, у нас с доктором Крыловым есть методика, которая позволяет восстанавливать работоспособность человеческих органов.

— И вы можете сделать это?

— Не все так просто, дружище. Даже будь ты обычным человеком, для подобных манипуляций понадобилось бы разрешение отца и матери. Но и ты, и в особенности твои августейшие родители — люди совсем не простые. И я не берусь предсказать их реакцию, если я или ты попросим позволения.

— Я берусь, — горько вздохнул курсант. — Отец запретит, а мама с ним не согласится, после чего будет грандиозный скандал.

— Боюсь, что ты прав.

— Скажи, а какова вероятность…

— Того, что у тебя пробудится Дар? Честно сказать, не знаю. Он ведь не всегда проявляется даже у полностью здоровых, а мы лишь попытаемся привести тебя к норме. И это как минимум даст тебе шанс… в перспективе. И добавит энерготонуса уже сейчас.

— Вы можете гарантировать, что это безопасно и не будет грозить новыми проблемами?

— Насчет этого можешь не сомневаться. Процедура достаточно отработана и никаких побочных явлений не вызывает. А когда твое здоровье восстановится, можно будет подумать о дальнейших действиях.

— В таком случае я согласен! Если есть шанс, надо попытаться, — решительно заявил цесаревич.

Первый сеанс был проведен немедленно. Много времени это не заняло. Целитель для начала ограничился легким воздействием, заодно пытаясь разобраться в плетении ментальных каналов высокопоставленного пациента и оценивая степень их повреждения. После чего цесаревича осторожно вывели из состояния сна, в который погрузили перед началом лечения.

— Как вы себя чувствует, ваше императорское высочество? — осведомился целитель.

Ответом ему была безмятежная улыбка абсолютно счастливого человека.

— Доктор, я летал… как в детстве!

Глава 20

Едва солнце без спешки поднялось над горизонтом, как к воротам усадьбы подкатил, рокоча тринклер-мотором, небольшой тентованный грузовичок-полуторка. Игнат, который сам себе не признаваясь, маялся не пойми от чего с раннего утра, то и дело бросая взгляды на дорогу, сразу узнал в шофере Илью Богомаза, а в сидящих рядом с ним Пригожина и Ларкина.

— И как только поместились? — ухмыльнулся Вахрамеев, оценив размеры кабины.

Тем временем из кузова вывалились двумя медведями Шишкин с Беловым и в два счета деловито распахнули створки, дав машине заехать на широкий двор. Оказавшись внутри, бравая пятерка бывших абордажников построилась перед автомобилем, после чего квартирмейстер сделал доклад.

— Господин старшина, личный состав прибыл для несения службы!

— Вольно, — кивнул тот. — Я смотрю, все вместе решили заявиться?

— А чего кота за причиндалы тянуть, — пожал плечами Богомаз.

— А чего машину не продал? Или ты еще сомневаешься?

— Нет, Игнат, не в том дело. Просто быстро за хорошие деньги ее не продать, а за так жалко. Вот я и подумал, может, еще пригодится? А что, покуда стоит — жрать не просит, места тоже много не требует. А колеса под рукой — это завсегда плюс!

— Тоже верно. Ну что, братва, айда в дом, угощу вас чаем с дороги. А там и с командиром потолкуете…

— Кхм, старшой, — Илья осторожно перебил Вахрамеева, — а это не сам ли к нам идет?

Игнат обернулся и увидел шагающего к ним навстречу приодевшегося ради такого случая крестника. Привычный уже партикулярный костюм сменился летной курткой и новенькой фуражкой с золотым шитьем по козырьку. Завершали наряд безукоризненно отглаженные брюки и блестящие от ваксы туфли.

— Нафуфырился прямо как наши господа офицеры, — хмыкнул Ларкин.

— А говорили, рейдер, — поддержал его было Пригожин, но тут же заткнулся под строгим взглядом Вахрамеева.

— Отряд,