— Знаю. У Пятого в считках она была, — Эри вдруг улыбнулась. — Плато не помню, а вот река точно была. Это когда он убежал, а потом полтора месяца домой пешком шел.

Берта с удивлением посмотрела на Эри.

— Это за какой период считка? — спросила она.

— Ой, это самые ранние. Они там дураки дураками, — Эри хихикнула. — Лет четырнадцать ему там, что ли… я очень давно ее смотрела, эту считку, но, Бертик, такой дурой даже я в юности не была, и это при том, что я и сейчас та еще…

— Мы такую не открывали. Интересно, — Берте действительно было интересно. — Так что там было?

— Ну, он поссорился с Айкис, ему досталось, весьма существенно, от ее клевретов, он психанул. Угнал чужой катер, долетел до предгорья, машину отправил домой. Детектор снял, демонстрация независимости, подростковый бунт. Отшельник, представляешь? А уже осень начиналась. В общем, хватило этого отшельника на неделю, и он домой пошел. Нет, у него с собой спальник был, какая-то еда, и какая-то горелка, догадался с собой взять, и то молодец. В общем, за ним по пути еще ацха увязалась, видимо, от стада отбилась, или еще что-то произошло, но вернулся он домой уже глубокой осенью и с ацхой в компании. Именно что в компании, потому что верхом ехать на себе она, конечно, не позволила.

— И что было, когда он вернулся? — спросила Берта.

— Крик, ор, и всё прочее. Рыжий, конечно, радовался, это понятно. Друзья тоже. А эта… ну, наказали его, само собой, но, кажется, она тоже испугалась тогда. Там несколько таких считок есть. Когда яхту они чью-то угнали, например. Это дальше там черти что, причем всю жизнь, а вот молодость… — Эри осеклась. — Наверное, не случись с ними этого всего, они были бы… не такими, — добавила она. — Я… не знаю. В тех ранних считках они веселые, понимаешь? Веселые, и открытые миру, насколько это было возможно. И очень светлые. А дальше начинается тьма…

Берта остановила катер, он завис перед каменной стеной плато.

— Ты справишься? — спросила она напрямую.

— Не знаю, — покачала головой Эри. — Я уже ни в чем не уверена. Но я бы очень хотела справиться.

— Я постараюсь тебе помочь, — пообещала Берта. — Потому что оба моих мужа… как бы сказать… я примерно представляю, с чем ты столкнешься. Только, боюсь, это будет в несколько раз труднее, потому что у моих, к счастью, даже при многократно ломанных телах более ли менее устойчивая психика. И жизнь была, пусть и сложная, но все-таки не настолько.

— Почему ты говоришь «была»? — упрекнула Эри. — Она есть. И будет. Не надо так говорить никогда, пожалуйста.

Берта нахмурилась. И правда, почему она так сейчас сказала? Неужели до сих пор всё еще давит то, что едва не случилось?..

— Давай долетим до места, и немедленно что-нибудь выпьем, — твердо сказала Берта. Машина пошла вверх, всё набирая скорость. — Ты права, хреновая получилась оговорочка. Хорошо, что ребята не слышали.

— Надо напиться, — решительно поддержала Эри. — Мне в последние годы очень редко этого хочется, но сейчас — прямо вот очень хочется. Мы ведь заслужили?

— Еще как, — подтвердила Берта. — Не хочу думать про эти вещи. Вот не хочу, и всё тут. О, гляди! Это плато — причем оно довольно опасным считается. Тут провалов полно, воронки карстовые, пещеры…

— Прямо как на Берегу, — покачала головой Эри. — Там похожее плато было. И я через него шла, когда хотела добыть синий лёд. Там еще змей было просто дикое количество…

— Да ты что!

— Сейчас расскажу…

Берта уводила машину всё дальше и дальше, в сторону Синих озер, а Эри всё говорила и говорила — про Берег, горы, плато, ледник, про гермо, встреченного ею в камнях, про клубки змей, а Шилд сидел у нее на руках, и тихонько мурчал, словно соглашаясь со своей хозяйкой.

— Расскажи им потом про это, — посоветовала Берта.

— Думаешь, надо?

— Конечно, надо. Пусть узнают, через что ты прошла, чтобы встретиться с ними снова.

* * *

Ит и Скрипач заступали дежурить утром, они сменяли Кира, Эрла, и Саба, который дежурить вызывался по собственному желанию, и гнать которого оказалось бесполезно — ему говорили, что лететь не надо, а он всё равно прилетал, и на это в результате просто махнули рукой. Ну, что поделать, он же не отвяжется.

Машину оставили на площадке рядом с главным зданием, и отправились вглубь территории пешком. Эта десятиминутная прогулка довольно быстро превратилась в некий ритуал, который нравился всем без исключения — уж больно хорошо тут было, мистики мало того что место выбрали более чем удачное, но и обустроили они его просто на загляденье. Валуны, хвойники, неширокие каменные дорожки — всё располагало к неспешности, спокойным раздумьям, умиротворенью. Поэтому шли сейчас неспешно, молчали. Осень, уже холодно, но погода ясная, сухо, и безветренно.

— Смотри, — Ит, подняв голову, вдруг остановился.

Скрипач глянул вверх, и тоже замер на месте.

— Ничего себе. Низко он что-то. Никогда не видел, чтобы они так низко летали.

В небе над ними кружила большая хищная птица — больше всего она напоминала орлана, но, разумеется, это был какой-то другой вид, орланов на Окисте никогда не было.

— Как эта хрень называется? — с неприязнью спросил Скрипач.

— Чтоб я знал. В Скивет посмотри, — посоветовал Ит. — Видимо, охотится…

— Ясное дело, что охотится. Может, его камушком… того? — предложил Скрипач.

— Какой камушком, они все считанные, наверное, — Иту птица тоже не понравилась. — Пойдем, рыжий. Ну его на фиг.

— Подожди, — Скрипач всё еще смотрел в небо. — О, улетает, кажется.

Птица поднималась по спирали всё выше, потом, видимо, поймала ветер, и, не делая ни единого взмаха крыльями, поплыла по небу куда-то в сторону гор.

— Вот вроде бы красиво. Вроде бы надо восхищаться. Вроде бы природа. Вроде бы редко когда такое увидишь… а всё равно хочется камушком, — признался Скрипач. — Только не говори ничего, пожалуйста. Не нравятся они мне, и никогда не нравились.

— Почему? — рассеянно спросил Ит.

— Потому что он сегодня кого-нибудь убьет, — объяснил Скрипач.

—