Ольга выключила так и не вскипевший чайник, накинула пальто,проверила, на месте ли ключи (а то потом в квартиру не попадешь и кукуй налестнице, жди, когда бабка явится или вернется домой тихий, скромный сосед).

В супермаркете через дорогу Ольга, не мудрствуя, кинула вкорзину батон, упаковку каких-то сосисок и контейнер с тертой свеклой – самоезнакомое и самое дешевое, что попалось на глаза. По дороге домой она неудержалась, отщипнула от свежего, вкусно пахнущего батона горбушку и сжевалапрямо на ходу. Скидывая в прихожей пальто, Ольга предвкушала, как сейчасотварит сосисок, нарежет хлеба, откроет свеклу, и…

– Ну что?! Явилась! – раздался из темноты сиплый голос.

Ольга выронила из рук покупки, вжалась в стену:

– Кто здесь?!

Она нашарила выключатель. Вспыхнул свет. За кухонным столомрасположилось заросшее буйным волосом существо в тельняшке. Дыша перегаром,существо ощерилось и сообщило:

– Сосед я твой, курва!

Длинный офисный коридор, залитый холодным, слепящим светом.Где-то позади хлопает сверкающими стальными створками сломанный лифт, подпотолком – камеры наблюдения… Ольга, задыхаясь, бежала по коридору. Позадислышался топот, и Ольга знала, что это – за ней. Где-то здесь должна бытьлестница, она это помнила точно. Запасный выход. Ольга свернула за угол иуперлась в стену. В небольшом закутке – прожженный диванчик, пепельница навысокой ноге и табличка «Место для курения». Запасного выхода не было. Ольгавжалась в стену. Шаги приближались.

…Она с криком села на кровати, прижав ладони к лицу. Вкомнате было тихо. Никто за ней не гнался. Просто сон, ничего страшного.

Запищал будильник. Полвосьмого. Надо вставать.

Она накинула халат, затянула волосы в узел и потащилась вванную.

На кухню Ольга вышла уже полностью одетая, готовая к выходу.

– А! Здорово, лимитчица!

За столом расположился сосед Толик, которого квартирнаяхозяйка за глаза отрекомендовала Ольге как тихого и интеллигентного одинокогомужчину. «Тихий интеллигентный» мужчина в белье восседал на табурете, уперевруки в колени. Он был небрит, судя по запаху – немыт, всклокочен и с видомвселенской скорби созерцал батарею пустых бутылок в углу.

Ольга открыла свой кухонный шкафчик (правый), достала пачкукофе, ковшик, зажгла свою горелку (левую).

– Че молчишь-то, лимита?! От воспитание! Привыкли у себя тамв Урюпинске…

Ольга насыпала кофе в ковшик.

– Доброе утро.

– Утро-то? Кому доброе, а кому нет. Десятка есть?

– Какая десятка?

– Какая? Такая. Бумажная. Мне на пузырь не хватает.

Ольга покачала головой:

– Нет.

«Тихий интеллигентный» мужчина изобразил крайнюю степеньразочарования:

– Как?! Десятки нет?

– Нет.

Анатолий решил зайти с другого боку:

– Слышь, лимита! А того… Выпить хочешь?

– Нет.

– Че, брезгуешь? – обиделся Толик. – Ты мной, красавица, небрезгуй. Ты у меня под боком живешь! Я те в один момент раз – и готово! Тут,понимаешь, не Урюпинск!

Ольга молча помешала кофе, дала пенке подняться, сняла согня. Каждое утро у них начиналось одинаково, и за две недели совместной жизниОльга научилась вести себя с соседом, как правительство Израиля с террористами:провокации игнорировать, в переговоры не вступать.

Толик скрипнул табуретом, втянул носом воздух:

– Ах, какие мы в Урюпинсках все аристократы, кофеи по утрампьем! Слышь! Лимита! Угости рабочего человека! Ну трубы же горят! Оглохла, чтоль?

Ольга налила кофе в чашку, сполоснула ковшик и вышла изкухни. Разумеется, теперь Толик потащится следом и будет бубнить под дверью,что лимитчики перекрыли коренным москвичам весь кислород, что его,москвича-пролетария, обидели и он подлое бабское нутро до дна знает…

Допив кофе, Ольга сунула ноги в туфли и, на ходу надеваякуртку, вышла из квартиры. Вслед ей неслись крики мучимого похмельем«интеллигентного» соседа: «Я те попомню, как ты коренного москвича-пролетарияобидела! Ты теперь лучше домой не приходи!.. Тля, нутро бабское!..»

…Представьте себе карнавал в Рио-де-Жанейро, последние часыперед капитуляцией в ставке Гитлера, сеанс групповой терапии в отделении длябуйнопомешанных и последний день Помпеи. Перемешайте, добавьте запах хорошегогерленовского парфюма пополам с сигаретным дымом – и получите приблизительноепредставление о буднях рекламного агентства «Солнечный ветер».

За своим столом в углу офиса Ольга склонилась над эскизамидля рекламы йогуртов. Вокруг хлопали двери, за перегородкой маркетолог Севаорал на кого-то по телефону, на подиуме в дальнем конце помещения ассистентфотографа пытался задрапировать ведущую МУЗ-ТВ в целлофан с логотипамистирального порошка. Ведущая должна была олицетворять чистоту и свежесть,которую порошок несет в этот бренный мир, но выглядела порядком утомленной. Онато и дело гоняла гримершу за новой порцией кофе и спрашивала, когда же онинаконец закончат съемку. Гениальный фотограф Лева, который нарезал вокругподиума круги, как акула вокруг жертвы кораблекрушения, отвечал на это, чтопрежде съемку неплохо бы начать. И тоже гонял гримершу за кофе.

В комнату на всех парах влетела девица с ярко-синимиволосами, закатила глаза, сообщила, что сейчас будет вешаться, потому чтомонтажеры потеряли мастер-диск с рекламным роликом витаминов, но вешаться нестала, а пнула ни в чем не повинную тумбочку с фикусом и пулей вылетела вкоридор.

Ольгина непосредственная начальница, марсианская девушкаДарья, сидела за компьютером, сосредоточенно глядя в монитор сквозь своинемыслимые красные очки. Вадик Бойко, надежда и опора креативной мыслиагентства, обрабатывал фотографии, положив ноги на тумбочку. Он щелкал мышью,плечом прижимал к уху телефонную трубку, говорил и при этом еще как-тоумудрялся прихлебывать кофе из огромной кружки с логотипом агентства.

…Ольга скомкала очередной рисунок, кинула в урну исгорбилась за столом, вцепившись в волосы. Ничего у нее не получалось, хотьубей.

– Ольга!

Марсианская Дарья оторвалась от монитора и теперь смотрелана Ольгу.

– Переделали?

– Нет пока.