негативной реакции по данному вопросу. Никогда до него я не употребляла наркотики, хотя подобных предложений хватало, останавливая себя страхом совершения роковой ошибки, заступления за черту, после которого уже не будет дороги назад. Мне казалось, что для меня будет достаточно и одного раза, чтобы исчез путь обратно.

Однажды он не выдержал и показал мне две розовые таблетки с надписью «Love», которые ему принёс друг, чтобы Венечка отлично провёл время с какой-нибудь девушкой. Этой девушкой оказалась я.

Субботним вечером он на моих глазах вскрыл пакетик и без предупреждения проглотил таблетку, запив её стаканом воды. Я стояла, ошарашенная и оглушённая его поступком. Я не хотела этого видеть и не хотела в этом участвовать. Одно дело, когда я наблюдала за кокаиновыми и марихуановыми клиентами, и совсем другое дело, когда это сделал он.

– Чего ты боишься? Не бойся, я ведь рядом.

Пятнадцатиминутных уговоров и моего кипящего недовольства по поводу его выходки хватило, чтобы из злости на него, непонятного чувства доверия после содеянного, любопытства, возникшего как результат его красочных россказней, быстро схватить и проглотить таблетку, сердито смотря ему прямо в глаза. Я себя изнасиловала, наступив на горло собственным принципам.

– Доволен? Успокоился? Сколько ждать эффекта? Что будет?

– Сначала я помою тебя в душе, а потом пойдём в спальню, там тебя ждёт целая вселенная.

После душа в спальне я легла спиной на простыню, вытянувшись в полный рост поперёк кровати и закрыв глаза. Он сел рядом и нежно касался пальцами моего тела. И стоило мне только открыть глаза, как неожиданная беззвучная первая вспышка, напоминающая салют вдень города, сине-красным взрывающимся фейерверком в темноте комнаты одновременно удивила и расслабила меня.

– Веня, что это?

– Ты видишь?

– Да, – я засмеялась, как ребёнок.

Чувство счастья вернулось ко мне.

За короткое время светящиеся шары, молнии, астероиды, неизвестные планеты, звезды и космос заполнили всё пространство ночи и осветили его. Нескончаемый поток любви, в который мы погрузились, растворил наши тела в вечности. Это была волшебная ночь.

Благодаря психотропной пилюле я окончательно вышла из состояния бесчувственности после неудачного семейного союза с Костей. Я вновь начала дышать полной грудью, чувствовать вкус воздуха, запах природы и различать оттенки неба.

Когда мы в следующий раз повторили подобное, для меня эффект был гораздо слабее и не казался таким интересным. В моём случае дефибриллятора одной таблетки хватило, чтобы понять, что мне не нужны дополнительные жизненные стимуляторы. Здесь главным правилом было вовремя остановиться. Не все люди подвержены наркотической зависимости, в этом я убедилась на своём собственном примере.

– Полетим отдыхать вместе?

– Полетели!

– Только нам нужно будет употреблять вдвоём.

– Ты опять за старое? Я ведь тебе уже сказала, что мне это больше не нужно. Сколько можно повторять? Я не хочу больше употреблять наркотики.

– Тогда нам нечего делать вместе.

В этот момент у нас оборвалась связь.

Помутнение рассудка

Наша последняя встреча с Веней оставила во мне ощущение незаконченности. Его резкий и бескомпромиссный вердикт о расставании не давал мне покоя. Не желая верить, что наркотики имеют такое сильное и решающее влияние на отношения между мужчиной и женщиной, я не могла свободно выйти из замкнутого круга своих догадок, отказаться от придумывания причин и оправданий его внезапно сменившегося поведения. Он предстал в образе жестокосердечного и эгоистичного типа, коим не был со мной прежде. Вспомнив его слова о детях, коте и семейной жизни, я подумала, что он способен выбросить на помойку всех без исключения, кроме таблеток и порошка. Тем не менее у меня оставалось слишком много вопросов к нашим отношениям, самой себе и ему. Мне нужно было довести задачу до логического конца. Ответной реакцией на ситуацию возникла непреодолимая тяга вновь встретиться и поговорить с ним начистоту. Мне было неважно, что это будет, фарс или унижение. Я чувствовала, что мне необходима хлёсткая пощёчина в виде конкретики, которая приведёт меня в чувство осознания реальности, понимая, что запросто вычеркнуть его из своей жизни я не смогу.

Звонок. Гудки. Ответил.

– Нам не о чем больше говорить. Лана, хватит, успокойся.

– Нет, я приеду.

– Нет, ты не приедешь.

Вечером того же дня я караулила его возле дома. В окнах его съёмной квартиры не горел свет. На улице становилось холодно, я начала замерзать и решила подождать его в подъезде. Открывшаяся входящими соседями, как «по щучьему велению, по моему хотению», подъездная дверь с замком говорила о том, что я действую правильно.

Я поднялась на этаж и вышла покурить на балкон, ведущий к глухой лестнице. Пачка сигарет в кармане пальто образовалась как следствие волнения и непонимания собственных действий. Не успев докурить сигарету, я увидела, как луч света из его кухни прорезал вечернее пространство.

Выбросив сигарету, я незамедлительно направилась к его двери.

– Кто там?

– Ты же прекрасно видишь в глазок, что это я.

– Лана, я тебя не пущу. Езжай домой.

– Хорошо. В таком случае я останусь ночевать под дверью.

Мы оба знали, что, если я переступлю порог квартиры, мы выйдем из неё утром вдвоём. Взяла измором. Он открыл дверь.

– Держи, попей водички, не суетись.

– Веня, я в порядке, я не собираюсь закатывать истерик.

– Выпей.

– Да что ты пристал ко мне со своей водой? Сейчас выпью!

– Лана, что ты творишь? А если бы пришла жена?

– Ты, кажется, от неё ушёл, и на данный момент вы вместе не живёте. Какие тут могут быть вопросы?

– Ну а если бы я был с другой девушкой?

Я засмеялась.

– Если бы у бабушки были яйца, она была бы дедушкой. И где они? Где эти гипотетические женщины? Где эта толпа жаждущих около твоих дверей? Я её не вижу. Ау!

– Лана, ну, наконец, у тебя есть чувство собственного достоинства? Я тебя не пускал.

– А разве чувство собственного достоинства подразумевает, чтобы я ходила павлином? Чтобы я скрывала то, что чувствую? Чтобы надевала маски? То, что я к тебе пришла, и ждала, и скреблась под дверью, говорит о том, что я хочу, чтобы ты знал, что я чувствую к тебе! Я никогда и ни для кого такого не делала… Не стояла под окнами в ожидании, когда загорится свет.

– Я польщён.

Я бросилась ему на шею.

– Если открыто, то я соскучилась по твоим рукам, твоему голосу, твоим губам, по запаху твоего тела, по твоей улыбке и по тому, как ты ешь яичницу по утрам, – прошептала я ему на ухо.

Моё желание выяснить всё до конца пропало,