В высоком черном небе ярко смотрели вниз странно большие для этих краев звезды. Луна, уже начавшая убывать, светила как могла ярче. Куминов злился, понимая, что, попадись навстречу небольшая группа немецких поисковиков, и все, пиши-пропало. Погода подкидывала «волкодавам» противника хороший сюрприз, выступая против разведчиков. Спасал лесок, укрываший группу. Между его, пусть и редких, стволов можно было спрятаться и двигаться относительно безопасно. Хотя движение группы капитану тоже не нравилось.

После той ночи, проведенной на заимке, что-то внутри группы разладилось. Отработанный механизм коллектива начал барахлить. Понятно, что раненый Джанкоев выжимал из себя лишние усилия, но не оставлять же его было? Нервничал обычно невозмутимый Эйхвальд, которого сильнее остальных задело случившееся. Злился по непонятной причине Хрусталев, которого Куминов решил не отпускать вперед. Плохо, все это плохо…

Разведывательно-диверсионная группа – это единый сплоченный коллектив. Таковым он должен быть всегда. На задании особенно. Капитан чувствовал настрой своих людей, необычно подавленных и настороженных. Понимал, что это пройдет, пусть и не сразу, но не мог ничего поделать с собой. Тревога не отпускала, временами пропадая, но обязательно возвращалась. Самое плохое во время операции, самое отвратительное, что может быть – страх солдат, ощущаемый почти физически. И не тот рациональный, когда ждешь выпада противника и готовишься к нему. Страх перед неизвестным и непонятным врагом, который неожиданно оказался перед группой. Куминов, перед самым выходом, раскрыл ребятам часть известной ему самому информации. По-другому было никак нельзя. Разведчики должны знать и оценивать возможности врага. Даже если враг и необычный. Реакция была разной, последствия ее уже наступили. Оставалось лишь полагаться на самое лучшее лекарство в таком случае… на время. И на то, что усталость и размеренный ритм выбранного им марша заставят страх просто уйти глубже.

Группу вновь вел Воронков, отнесшийся к полученным данным спокойно и немного равнодушно. Куминов знал его хорошо, понимал и видел маску невозмутимости сержанта. Другого ожидать просто не мог. Надежность и уверенность в собственных силах этого невысокого молчуна в разведывательной роте давно стали непоколебимыми. Даже если сейчас Воронков и нервничал, то вида не показывал. Просто не мог этого сделать, поддерживая командира и не давая усомниться в собственных силах другим бойцам.

Растянувшаяся вереницей группа миновала уже полсотни километров от заимки. Единственной положительной стороной освещенности была возможность двигаться быстро. Негустой лес то совсем редел, то становился гуще, не мешая передвижению. Огибать или перешагивать через поваленные стволы пришлось лишь пару раз. Несколько оврагов, неглубоких, с пологими стенами, отряд преодолел практически не останавливаясь. Ших-ших, равномерный звук впереди и сзади Куминова подтверждал мысли о полезной усталости. Люди, не так давно пережившие нападение непонятных существ, начали бежать ровнее. Группа вновь втягивалась в ритм бега, так необходимого для выполнения задания.

Несколько раз приходилось падать, прижимаясь плотно к снегу и прикидываясь сугробами. «Драккены»[16]проходили низко, гудя винтами и подсвечивая направленными лучами прожекторов. Над землей скорость геликоптеров была небольшой, позволяющей визуально контролировать все, что было под их стальными брюхами. Не говоря уже о том, что вертолеты были оснащены приборами дальней радиосвязи, ночного видения, теплового поиска (чему Куминов не верил) и имели дрянную привычку выпускать контрольные очереди из бортовых пулеметов. Простая профилактика немцев, абсолютно обоснованно опасавшихся глубинной разведки противника. На «нашей» стороне фронта было практически то же самое. И вообще, не любил Куминов патрульные вертолеты. Не за что их было любить командиру группы разведки. Слишком многое про них знал и бывало что сталкивался с проблемой противодействия бронированным винтокрылым машинам.

Полный состав такой поисковой группы, как правило, состоит из двух отделений фельдъегерей, обученных и экипированных специально для борьбы с РДГ. Транспортный отсек каждого «Драккена» как раз вмещает в себя десяток по-деревенски крепких ребят откуда-нибудь из Нижней Саксонии или Тильзита. Вместе с обер-фельдфебелем, скажем, из Гамбурга. Командир сидит в кабине пилотов, на дополнительном, отстегивающемся сиденье, его заместитель на таком же, только в кабине соседнего геликоптера-дублера, ведомого в винтокрылой «двойке». Но самое главное даже не то, что все эти белоголовые крепыши готовы горохом скатиться через люки в бортах при посадке. Или махом оказаться внизу, спустившись по тросам, если такое понадобится. И каждый из немецких вертолетов может сровнять вот эту самую негустую посадку с землей, сгнившими листьями и снегом. Нет, главная пакость подобных групп совсем в другом.

От командиров РДГ РККА информацию о стандартных методах борьбы с ними командование естественно не скрывало. К этой деятельности, равно как и ко всему прочему, гансы подходили со своим всегдашним прагматизмом и полной отдачей. Раз есть проблема в лице советских разведчиков, которым сам черт не брат, а «генерал Мороз» явно приходится чуть ли не родным дедом, то и решать ее «дойчи» вознамерились серьезно. Новые разработки снаряжения, средств поиска живых объектов и их уничтожения, либо пленения, были естественно засекречены. Но и тут нашла коса на камень, то есть на русских резидентов в Германии. И некоторые секреты стали известны Ставке еще до того, как их начали применять на фронте.

С некоторыми справились сразу, введя, к примеру, специальное нижнее белье, основанное на действии в скорейшем порядке изобретенной ткани гибридного типа. Надеваемые разведчиками комплекты действовали таким образом, что поддерживали постоянную температуру тела, не давая замерзнуть, и, самое главное, не пропускали тепло наружу. Таким вот образом, созданный гениальным германским инженером Бошем прибор теплового обнаружения отчасти оказался дорогостоящей забавой, используемой часто на охоте высшим офицерским составом. Другое дело, что партизан, действующих в тылах войск Вермахта, подобными комплектами полностью снабжать не удавалось, ткань-то была дефицитом. И тут-то прибор герра Боша смог показать себя во всей красе. Количество удачных рейдов последователей Сидора Ивановича Ковпака после введения хитрой техники на вооружение мобильных поисковых групп егерей СС снизилось в разы.