— А почему нет? — Лиля пожала плечами. — Химик я или кто? Даже пробирки мыть соглашусь.

— Все равно это не дело одного дня, а эти, — Ваня кивнул в сторону Войтеха и Саши, — сама говоришь, послезавтра улетают.

— Так и пусть улетают, — оживился Женя, — мы пока сами тихонечко…

Лиля вздохнула и закатила глаза.

— Брат, ты как маленький. Я ж не собираюсь реально устраиваться туда. Просто приду, покажу резюме, придумаю причину, по которой мне ну очень срочно нужна работа тут. В процессе разведаю, что и как. Если кадровик будет мужиком, то я из него любую информацию достану. Думаю, — она повернулась к Анне, — твой отец сможет помочь мне быстро попасть на собеседование. Скажем, завтра утром?

Анна нахмурилась.

— Не знаю, зачем мне это надо, но думаю, это можно устроить.

— Вот и отлично, — Ваня внезапно улыбнулся и посмотрел на Анну. — Аня, а у вас дома электричество есть?

— Конечно, есть, — удивилась та. — А что?

— А у нас в гостинице уже больше суток его нет, как-то не очень гостеприимно у вас тут. Раз уж вы взялись нам помогать, может быть, поделитесь и благами цивилизации? Пока Лилька в институт пойдет, я у вас в Интернетике пороюсь.

Анна энтузиазма не проявила.

— Боюсь, это не очень хорошая идея. У моей мамы завтра день рождения.

— Я приду с цветами и буду сидеть тихо, если у вас собираются гости.

— Гостей нет, но это все равно плохая идея.

— Во сколько?

— Нет.

— В девять нормально будет? Я рано встаю.

— Я же сказала нет.

— Тогда в 9.10. Чтобы цветы успеть купить.

Анна беспомощно посмотрела на Войтеха.

— Где ты взял такого нахала?

— Я его не брал, он сам прилип. Пошел нагрузкой к сестре. От него невозможно отвязаться, — Войтех снова изобразил вежливую полуулыбку. Сейчас она выглядела немного устало. — Поверь, я даже пытался угрожать ему оружием. Не помогло. Проще смириться.

Анна тяжело вздохнула, но все же согласно кивнула.

— Приходите в девять. Мама любит розы. Но на праздничный торт даже не надейтесь.

Ваня широко улыбнулся и поднял руки, давая понять, что на торт не претендует и все, что ему нужно, это ее розетка.

— Раз мы все решили, давайте выдвигаться в гостиницу, — предложила Саша, с тревогой посмотрев на бледный усталый вид Войтеха. — Мне кажется, тебе лучше лечь.

— Да, этот план мне нравится. Все его детали, — не стал спорить Войтех. — Включая пункт «лечь».

Все направились к выходу, но Войтех, продолжавший обнимать Сашу за плечи, медлил и придерживал ее. Он хотел хотя бы на несколько минут остаться с ней наедине. Он знал, что либо начнет разговор здесь и сейчас, либо он может не состояться вообще. Пусть сейчас будет неуместно рассказывать все, но он должен хотя бы начать, чтобы не оставить себе выбора потом.

Однако его плану было не суждено сработать: Лиля тоже задержалась рядом с ними, провожая остальных нетерпеливым взглядом. Когда друзья исчезли в конце коридора, она повернулась к Саше, напряженно хмурясь.

— Саш, ты не могла бы, когда доберемся до гостиницы, посмотреть руку Нева? Не думаю, что ты сможешь ему помочь, если это последствия прерванного ритуала, но ты же все-таки врач. Может быть, ему требуется хотя бы временное обезболивание? Сам он не пожалуется, но если ты начнешь спрашивать…

Саша кивнула, хотя меньше всего на свете ей сейчас хотелось заниматься кем-то, кроме Войтеха. Но она же все-таки врач…

— Да, конечно. Я зайду к нему.

Лиля благодарно улыбнулась и уже собиралась уйти, но потом снова повернулась к ним.

— Только не говори ему, что это я попросила, ладно? Скажи, что сама заметила неладное. Хорошо?

— Конечно, без проблем.

Лиля снова кивнула, а потом посмотрела на Войтеха.

— Идем?

Войтех подавил тяжелый вздох. Не судьба. Возможно, это был знак? И ему не стоит ничего говорить Саше?

— Да, идем.

И они втроем тоже направились к выходу.

— Мы кого-то ждем? — поинтересовалась Валентина Иосифовна, заметив, как дочь в который раз взглянула на часы.

Анна вздрогнула и посмотрела на мать, укорив себя, что не делала этого чуть менее заметно.

— Знакомый должен зайти, — как можно равнодушнее сказала она, делая глоток кофе, о котором совсем забыла, задумавшись. Они с мамой всегда вместе пили кофе по утрам, когда она приезжала в город, где прошло ее детство.

— Что за знакомый? — тут же заинтересовалась Валентина Иосифовна.

— Ты его не знаешь, он из Москвы.

— О! — многозначительно подняла брови мама, и Анна поняла, что сбываются самые худшие ее опасения.

Валентина Иосифовна принадлежала к той категории людей, которые искренне считали главным предназначением женщины удачно выйти замуж и родить хотя бы одного ребенка. И даже собственный неудачный брак не поколебал в ней этой уверенности. В конце концов, у нее осталась красавица и умница дочь. Которая, к сожалению, материнские взгляды не разделяла и в тридцать один год по-прежнему оставалась свободной женщиной, ни разу не сходившей замуж и не имеющей детей. Анне едва успело исполниться двадцать пять, когда Валентина Иосифовна поняла, что самостоятельно дочь свою жизнь не устроит и ей просто необходимо помочь. С кем только ее не сватали за прошедшие шесть лет. Одноклассники, однокурсники, соседи, сыновья маминых подруг, сыновья подруг маминых подруг… В Научном городке так и вовсе не осталось, наверное, ни одного свободного и более или менее адекватного мужчины от двадцати семи до сорока лет, на кого бы Валентина Иосифовна не просила Анну обратить внимание. С совсем уж пропащими существами вроде грузчика из «Пятерочки» Сени Морозова сводить дочь ей совесть все же не позволяла.

Анна давно привыкла к этой материнской особенности и научилась поступать по-своему: услужливо записанные телефоны выбрасывались, намеки оставались неуслышанными, назначенные свидания игнорировались. Сначала она пыталась звонить парням, с которыми мать назначала ей свидание, чтобы извиниться за то, что не придет, но очень скоро выяснилось, что почти всегда парням эти свидания так же устраивали их матери, и они были только рады на них не пойти. У всех находились дела поинтереснее: то работа, то компьютерные игры, то даже тайная девушка, которую почему-то скрывают от заботливой родительницы.

Именно поэтому ей вчера так не хотелось соглашаться на Ванину просьбу. Она не жалела ему электричества, даже чашку кофе сварила бы, но… Но Ваня был высоким блондином спортивного телосложения, мускулы которого прослеживались даже через свитер, с зелеными глазами, белозубой улыбкой и возрастом чуть за тридцать. Аполлон в представлении Валентины Иосифовны. В которого ее дочь должна, просто-таки обязана вцепиться руками, ногами и всеми остальными частями тела. Накормить ужином, затащить в постель (а куда без этого в современном мире?), а потом и в ЗАГС.