Пионеры составляли большинство на всесоюзных, областных, районных конференциях юных безбожников. На состоявшейся в 1929 г. в Москве I Замоскворецкой районной конференции юных безбожников из 400 делегатов пионеры составляли 75 %[764]. Н.К. Амосов на I Всесоюзной конференции юных безбожников 5 мая 1930 г. заявил: «То обстоятельство, что делегаты конференции в большинстве своем являлись пионерами и пионерами-комсомольцами, показывает нам, что в первых шеренгах безбожной армии, как и надо ожидать, находятся пионеры, что детское безбожное движение будет развиваться при надлежащем руководстве»[765].

Но основная масса рядовых пионеров не горела желанием участвовать в ячейках СВБ и группах ЮВБ. Один из делегатов I Всесоюзной конференции юных безбожников Теплицев из Нижегородского края обратил внимание участников конференции на тот факт, что «если совпадает какой-нибудь кружок, например кружок физкультуры и кружок безбожника, то пионер и говорит, что пойдет скорее в кружок физкультуры, чем в кружок безбожника»[766]. В школе-семилетке № 1 Фрунзенского отдела народного образования города Москвы на январь 1931 г. из 600 пионеров только 187 являлись членами ЮВБ[767]. Надо отметить, что в то время Фрунзенский район оценивался сотрудниками школьно-пионерского отдела ЦС СВБ как единственный район Москвы, где проводилась планомерная антирелигиозная работа в школах[768].

Проведенное в 1931 г. обследование школ Замоскворецкого района Москвы выявило нежелание многих пионеров заниматься антирелигиозной работой. На пионерском собрании в школе № 12 ЗОНО на вопрос представителя СВБ: «Как у вас ведется безбожная работа? – пионервожатая Кузьмина ответила: «Про эту работу мы забыли, и я работаю здесь недавно». Этот вопрос вызвал смех у пионерского актива; представителю СВБ указали на одного пионера: «Вот этот парень прошлый год работал, мы его выделили». Пионер покраснел и продолжил молчание[769].

ЦК ВЛКСМ, Центральное бюро Детских коммунистических организаций юных пионеров и ЦС СВБ постоянно обменивались обвинениями в срыве детской антирелигиозной работы. СВБ указывал, что «бюро ДКО многих республик, областей и районов не принимают участия в руководстве антирелигиозным воспитанием подрастающего поколения»[770]. Комсомол и пионерская организация полагали, что ответственность лежит в основном на СВБ и что безбожники не всегда справляются со своими прямыми обязанностями. В преддверии II съезда СВБ «Пионерская правда» 6 июня 1929 г. поместила статью под броскими заглавиями: «Мы требуем помощи у Всесоюзного съезда безбожников» и «Наш ультиматум»[771]. Во время проведения съезда 11 июня газета писала о том, что «Союз безбожников не ведет никакой работы среди пионеров и детей»[772].

Такое утверждение, опубликованное в массовом печатном органе ЦЮ ДКО ЮП, не могло не вызвать возмущения у деятелей СВБ. Н.К. Амосов писал по этому поводу: «Спрашивается, кто помогал школе проводить эту работу, руководил ею? Любой школьник ответит на этот вопрос словами московского пионера, приветствовавшего Всесоюзный съезд безбожников: “Тому, что в школе стало проводиться антирелигиозное воспитание, мы обязаны не Наркомпросу, а вам, товарищи-безбожники”. Пионер совершенно правильно умолчал о роли в этом деле комсомола и руководящих пионерских организаций, которые, как мы раньше указывали, ничего в этой области не делали»[773]. Часто представители ЦБ ДКО ЮП и редакции газеты «Пионерская правда» игнорировали конференции, слеты, собрания юных безбожников[774].

Иногда непонимание между комсомолом и СВБ парализовало антирелигиозную работу на местах. И.А. Флеров в докладе на II Всесоюзной конференции педагогов-безбожников 23 августа 1931 г. отметил, что поступает «ряд сведений с мест о том, что областные, краевые, республиканские бюро детских коммунистических организаций зачастую отнекиваются от этой работы, не желают установить контакт с безбожными организациями для того, чтобы правильно руководить их работой»[775]. На конференции юных безбожников пионеры «крыли» ЦБ ЮП Белоруссии за то, что оно не проводило антирелигиозную работу[776]. В 1931 г. в Сокольническом районе Москвы не работал школьно-пионерский сектор райсовета СВБ, райбюро ДКО и райдом ДКО ЮП также не вели антирелигиозной работы. Когда обратились за разъяснениями в райбюро ДКО ЮП, то оно сослалось на райсовет СВБ, а когда обратились в райсовет СВБ, там обругали райбюро ДКО ЮП[777].

Но был и положительный опыт сотрудничества организаций СВБ и местных бюро ДКО ЮП. В 1931 г. антирелигиозная секция при Фрунзенском райдоме детского коммунистического движения объединила свои усилия со школьно-пионерским сектором райсовета СВБ. Райбюро ДКО выделило специального сотрудника, поручив ему наладить антирелигиозную работу в пионеротрядах и школах. В президиум школьно-пионерского сектора райсовета СВБ вошли представитель от политпедстанции, двое вожатых, педагоги. Члены президиума распределили между собой обязанности: политпедстанция проводила методическую работу среди педагогов и родителей путем организации семинаров, инструктивных докладов и распространения методических писем; райбюро и райдом ДКО проводили работу с детским активом. На созванной 19 октября 1931 г. конференции выбрано районное детское бюро, в которое вошли школьники-активисты 6–7 групп. Школьники из детбюро создали «легкую кавалерию» и помогали отстающим в антирелигиозной работе школам и пионеротрядам[778]. Как уже отмечалось, Фрунзенский район был одним из лучших по развитию детского безбожного движения, и судить по нему о состоянии антирелигиозной работы с пионерами и школьниками в целом нельзя. Во многих районах СССР детского безбожного движения не существовало[779].

Однако и сам ЦС СВБ долго не мог определиться с организационными формами детского безбожного движения, с составом участников, их функциями. В практике школ наблюдалось смешение понятий ячейка, группа, кружок. Группы ЮВБ, как правило, не отделялись от ячеек СВБ, кружковую работу не отделяли от ячейковой[780]. И.А. Флеров в августе 1931 г. в заключительном слове на II Всесоюзной конференции педагогов-безбожников в очередной раз разъяснял, что организационной единицей движения является не кружок юных безбожников, а школьная ячейка СВБ для ребят с 14 лет и группа ЮВБ для ребят с 8 лет. Кружок же в этой ячейке составляет только «известную долю всей работы юных безбожников», т. е. включает небольшую их часть и занимается подготовкой антирелигиозного актива[781].

В школе могли организовать несколько антирелигиозных кружков, а также разделить кружок на группы. Например, в ленинградских школах-семилетках обычно создавали два кружка: один для учащихся III–IV групп, второй для учащихся V–VII групп[782]. Преподаватели ленинградской школы-девятилетки № 22 разделили кружок на две группы. В одну (слабую) вошли учащиеся 6–8 классов, в другую (сильную) – учащиеся двух параллельных 9-х классов. В бюро кружка включили по 3 представителя от каждой группы, назначив общего председателя, который входил в бюро школьной ячейки СВБ. Собирались группы для проведения занятий в разное время, чтобы посетители слабого кружка могли посещать занятия сильного кружка. Раз в две недели собиралось общее собрание кружков[783].

Школьные антирелигиозные кружки работали на основе программ, публикуемых в