Сержанта ледяной волной обдало разочарование. С подругами, значит. Фу-ты, черт!

Кровать была застелена. Поверх простыни лежало одеяло, причем его уголок слегка отогнут.

— Да, конечно, — согласился Степан. — Нужно обязательно сделать все это.

Поднявшись, он подошел к кровати, слегка ослабил галстук. Клава продолжала смотреть на него. Причем взирала она на Степана с откровенностью пятилетней девочки.

Если бы в этот момент она могла наблюдать себя со стороны!

— А что это у тебя такое? — поинтересовался Сержант, показывая на ее ворот.

— Где? — удивленно спросила она, склоняя голову.

Взгляд Сержанта упал на шею Клавы, бледную и тонкую. У ключицы он увидел, как ритмично пульсирует тоненькая синенькая жилка, старательно перекачивающая кровь. Коротким и резким замахом он ударил ребром ладони прямо в пульсирующую жилку.

Женщина мгновенно рухнула к его ногам. Скорее всего, она даже не поняла, что произошло. Просто тяжелая тьма упала на ее плечи и вжала в пол. Присев на корточки, Юрьев приподнял ее правое веко. Зрачок, сжавшись в крохотную точку, не реагировал на свет. Клава была мертва.

«Порядок, — выпрямился Юрьев. Затем, взяв с кровати одеяло, он укрыл им женщину. — Вот тебе и саван, дорогая!»

В машине Сержанта ждала женщина. Приоткрыв окошко, она курила, сжимая изящными пальчиками черную сигарету. Заметив подошедшего Степана, она небрежно отшвырнула окурок, а когда Степан уселся рядом, спросила:

— Ну как?

— Все в порядке, Зарема. Женщина оказалась с пониманием, — серьезно сказал он. — Теперь я холостяк.

— Поздравляю.

— Спасибо…

Женщина улыбнулась:

— Значит, у меня есть шанс.

— У тебя и без меня хватает кавалеров. Как там зовут твоего последнего? Кажется, Косматый?

Губы девушки раздвинулись в легкой улыбке:

— Это не имя, а погоняло. Только Косматый у меня предпоследний.

— Предупреждаю тебя, Зарема, мужики когда-нибудь погубят тебя. Будь поразборчивее! — шутливо погрозил Сержант пальцем.

— Уж не ревнуешь ли ты? Ты же знаешь, что ты моя единственная любовь.

— Я очень волнуюсь за тебя, девочка. Все-таки ты моя лучшая ученица.

— Для меня это очень лестно.

— Хочу спросить, ты уверена, что делаешь все правильно? А не лучше ли убрать его, твоего последнего, пока он ни о чем не догадался?

— Не переживай, — отмахнулась женщина. — Это моя игра, и я хочу довести ее до конца.

Степан повернул ключ зажигания и, пожав плечами, вздохнул:

— Как скажешь, Зарема. Но, по-моему, ты все усложняешь.

— Возможно.

— У него невероятная интуиция, а потом, ты сама, видно, этого не замечаешь, но у тебя заметен легкий кавказский акцент.

— Я буду следить за собой.

— Уж постарайся! Но знай, если ты захочешь упростить… ну, в общем, ты меня понимаешь, то я всегда к твоим услугам.

Женщина улыбнулась:

— Я буду иметь тебя в виду, но ты же сам сказал, что у меня достаточно кавалеров.

— Кстати, где сейчас твой напарник Гаврош?

Девушка пожала плечами:

— Не знаю, он отстрелялся и ушел. Мы договорились встретиться через неделю.

— Хочу сказать, что он оставил на карабине отпечатки своих пальцев. Его сейчас ищут. А если найдут, то это может принести нам некоторые неприятности. Если ты увидишь его… В общем, не задавай ему лишних вопросов, сама знаешь, что нужно делать.

— Я поняла.

— Хотя я со своей стороны тоже предприму кое-какие меры. Ну что же мы стоим? Поехали!

* * *

Ровно в шесть часов вечера Чертанов был у багажного отделения вокзала. Здесь, кроме него, собралось еще шестеро мужчин. Сбившись в плотную группу, они о чем-то невесело переговаривались. Когда подошел Чертанов, они сдержанно и вразнобой поприветствовали его. Михаила не покидало ощущение, что он поступает как-то не так. Еще какой-то месяц назад он зачислил бы всех этих ребят в свои потенциальные клиенты, а сейчас хохочет над их шутками. Было в его положении что-то противоестественное. Что ж, с этим тоже следовало смириться.

Руководил их командой мужчина лет тридцати, все называли его Шатуном. Он оправдывал свое погоняло — в его облике, в манере держаться, даже в походке было что-то от дикого шалого зверя. Даже смотрел он так, будто бы полосовал по глазам когтистой лапой.

Знакомство Михаила с Шатуном произошло на квартире Валентины, в присутствии ее двоюродного брата Павла, который, собственно, и свел их. Чертанов обратил внимание, что на пальце кузена Вали красовалась тюремная наколка, такие встречаются только у тех, что сидели на малолетке. Это был весьма дурной знак. Поначалу он даже хотел найти подходящий предлог, чтобы откланяться, но только неожиданно нахлынувший кураж не позволил ему сделать это.

Дело шло к обсуждению деталей предстоящей поездки, в которой Шатуну отводилась руководящая роль. Но все пошло не так, как планировалось.

Задержав взгляд на Чертанове, Шатун вдруг поморщился:

— Что-то от тебя ментярой тянет. Ты, часом, не того, не из легавых?

Чертанов грубовато отшутился и дал понять, что развивать эту тему не намерен. Только присутствие Павла, который имел на Шатуна немалое влияние, не позволило вспыхнуть конфликту. Для Михаила стало понятным, что командировка будет очень непростой, но хуже всего было то, что им придется вместе находиться в купе, а ведь обоим уже было ясно, что им не ужиться даже на гектаре земли.

Но самое неприятное произошло часом позже. Валентина провожала Павла до дверей. Тот вдруг неожиданно притянул ее за талию и что-то зашептал в самое ухо. Увидев подошедшего Чертанова, она неловко освободилась от тесных объятий. Михаил нахмурился — ясно одно, так сестру не хватают. После того как гости ушли, Михаил напрямую спросил у Валентины о ее странном брате, но в ответ она только рассмеялась.

Чертанов старался вести себя в кругу братвы непринужденно, заводил разговоры, охотно отвечал на вопросы, но чувствовал, как сразу деревенеют мышцы, стоило ему только столкнуться взглядом с Шатуном.

— В общем так, — раскуривая сигарету, сказал Шатун. — Поедем люксом.

— А телки в поезде имеются? — весело поинтересовался один из парней, узколицый блондин с веснушчатым лицом. — Сейчас эта служба отлажена, можно прямо в номер ляльку заказывать.

Шатун не ответил, он лишь на секунду задержал глаза на блондине, но сила его взгляда была такова, что кровь мгновенно отхлынула от лица говоруна и на восковой коже отчетливо проступили веснушки.

— Груз будет находиться в каждом купе, — спокойным голосом продолжал Шатун, так, словно ничего не произошло. — Стволы у всех при себе?