«Я что, создал портал?»

Голоса приближались.

***

Командующий дружиной остановился посреди поляны. Он повернул голову и посмотрел на бушевавшее вдалеке темное море. Рассветало.

Милован опустил меч, вонзив его в землю и оперся о него. Рядом лежало бездыханное тело лошади. Кровь на ее боку еще не засохла.

— Кто это сделал? — спросил он тихо.

Перед ним стояли несколько солдат и дружинников. В их лицах читался страх. Командующий был не в духе, и кому-то из них придется заплатить за это.

— Вероятно, случайно, — сказал один из солдат.

— Случайно подстрелили здорового жеребца? — спросил Милован громче, не поворачивая голову. — Этот конь мог достаться нам. А кто-то из вас взял и убил его. Поразительно. И ни одного мертвого миротворца.

Солдаты молчали.

— Я думал, что командую лучшими из лучших. Я был уверен в том, что вы справитесь со своей задачей, — Милован смерил солдат взбешенным взглядом. — Ведь это ваш долг — отправить головы мятежников обратно домой, в их независимое, мать его, княжество. Раз уж они нам встретились. Но ни одной головы.

Он вздохнул и сдвинул брови.

— Ни одной, — повторил он. — И восемнадцать трупов с нашей стороны. Вас учили сражаться. Вас учили убивать. Так какого уда вы не делаете это?!

— Это была не регулярная армия, Милован. Это была элита Раздолья. Миротворцы. Я сталкивался с ними ранее. Они очень хороши. Нет нужды отчитывать ребят.

Милован медленно повернулся. К нему подошел раскрасневшийся Полад. В тяжелых доспехах ему было трудно быстро ходить. Милован почувствовал отвращение к старику.

— Мои воины тоже хороши, — ответил он с презрением. — Но почему-то они не принесли мне ни одной головы сегодня. Они дали им уйти. Поэтому, будьте добры, позвольте мне самому решать, что делать с моими людьми.

Полад поглядел на солдат и засопел. Он никак не мог отдышаться.

— Среди них и мои люди тоже.

— Я не думаю, что вы станете возражать, если я и им преподам урок.

Полад выдохнул, борясь с желанием осесть на землю.

— Какой урок? К чему все эти разговоры о головах? Вы кровожадны.

— Да, это так, — отозвался Милован, впиваясь колючим взглядом в лицо главнокомандующего третьей дивизии. — Я кровожаден и взбешен, и вам известно, почему.

— Мы здесь не за этим. Мы должны продолжать путь. Нам не стоило и нападать на миротворцев. Это только задерживает нас. И эти потери…

— Потери? Восемнадцать человек? — Милован фыркнул. — Это ничто против всех этих тысяч, что мы с вами ведем за собой! Но восемнадцать против ничего со стороны миротворцев.

— Ваше уязвленное самолюбие мешает вам трезво мыслить, — сказал Полад, выпрямившись. — Оставьте. Что бы эта группка миротворцев ни делала бы на полуострове, сейчас это не наша забота. Мы отправляемся на Пирин`ан Дарос. Так что в путь. До Старого Порта еще далеко. И эта лошадь… Да что же с вами?

Милован словно сверлил глазами две дырки на лице Полада.

— Хорошо. Похороним убитых и в путь. Только сначала я разберусь с еще одной проблемой.

Главнокомандующий не стал возражать. Милован был слишком рассержен, чтобы в чем-то еще ему отказывать сейчас.

— Итак, раз уж вы вернулись ни с чем, — он посмотрел на дружинников, которые стояли с самого края толпы. — Смею предположить, что вы не нашли их.

— Нет, — ответил один из дружинников.

— Никаких следов. Ни мужчины, ни… девушки, — сказал другой.

— Я специально отправил вас за ними. Дал лучших коней. И они смогли ускользнуть от вас?

— Они исчезли.

— Исчезли?!

— Мы прочесали всю округу. Никого. Совсем, — сказал третий. — Да и в такой темноте…

— Тебе помешала темнота, мой друг?

Дружинник замолк на полуслове и опустил голову.

— Если ты ничего не видишь в темноте, может, тебе и при свете не надо видеть? Может, тебе вообще твои глаза не нужны?

Воцарилось напряженное молчание. Милован кривил лицо от боли, хватавшей рывками его раненое плечо. Ему нужно было срочно заняться раной. Но в данный момент его это совсем не волновало.

— Вы даже не представляете, кого упустили, — проговорил он уже спокойнее. — Их нужно найти. Поэтому несколько из вас останутся здесь, не поплывут на острова. Как только солнце поднимется выше, дабы вы смогливидеть, вы вернетесь и будете обыскивать каждый камешек, обнюхивать каждый листик и разглядывать каждую травинку, чтобы найти их следы. Если, когда я увижу вас снова, вы ничего не принесете мне, я не ручаюсь за то, что сделаю. Это ясно?

Все дружно и одновременно кивнули.

— Ты, ты, ты и ты, — Милован указал пальцем на несколько дружинников. — И те, кто уже преследовал. Вы исполните мой приказ. И напоследок… Вы, двое. Выйдите вперед.

Два дружинника, стоящие рядом друг с другом, обменялись испуганными взглядами и вышли из общей толпы.

— Вы здесь уже бывали, не так ли? Со мной.

— Да.

— И вы помните, что стало с девчонкой, с которой я приказал вам разобраться?

— Она… Убита, сударь командующий.

— Вы уверены?

Дружинники снова посмотрели друг на друга.

— Потому что пару часов назад я видел ее. Вместе с миротворцами. Живую и невредимую.

— Мы… — начал один дружинник.

— … соврали мне, — отрезал Милован. — Знаете, кто она? Очень жаль, что нет. Тогда бы вы осознали всю глубину своего провала.

— Но сударь…

— Казнить, — произнес Милован. — Повесить. Сулимир, Ольбег, займитесь этим.

Он взял свой меч и пошел назад, в сторону моря, куда отправилось войско. Догнать их не составит труда, но пока что надо было заняться раной. Он услышал истошные крики и не стал оборачиваться. Через пару минут его догнал Полад. Щеки и лоб главнокомандующего покраснели опять.

— В этом не было нужды, — сказал он, глядя назад.

Для повешения выбрали дерево с крепкими ветвями. Солдаты образовали полукруг возле него. Несчастным уже связали руки и вели к дереву. Один из них кричал что-то, но Полад расслышал только обращение к Миловану.

Командир дружины остановился, подняв голову.

— Без этого они ничему не научатся.

— И как часто вы это делаете?

— В данном случае это необходимо.

Крики прекратились. Полад не стал смотреть дальше. Милован положил руку себе на плечо.

— У меня возникла трудность, — сказал он. — Возможно, придется наложить швы.