Прекрасная дева, возлежащая на бархатных подушечках, приподнялась на локте.

— Шахерезада, — я кивнула в приветствии. Выхода из зеркальной комнаты не предусмотрено, остаётся лишь ждать окончание сна или надеяться, что меня разбудят. — Как вижу, сегодня у тебя нет ни попугаев, ни карт.

— Только совет, но он очень значимый. Внемли и подчинись!

Прелестница поднялась на ноги и лёгким движением очутилась возле меня. В её глазах читалась невиданная прежде тревога. Впервые за всё время нашего знакомства я почувствовала не безотчётный страх, а собственную значимость. Шахерезаде что-то нужно, и это что-то для неё важнее, чем для меня.

— Хрусталь, в чьей глубине прячется древний дым, опасен. Не подходи к нему и, молю, не слушай.

— Почему?

Шахерезада медлила с ответом целую минуту.

— Он сулит беду нам обеим.

— Какую беду? Рассказывай, если хочешь, чтобы я тебя послушалась.

Глаза девы сверкнули злым огоньком:

— Я говорю, ты выполняешь! Что в этом сложного?! Хочешь неприятностей? Хрусталь даст их тебе.

— Вот тогда и посмотрим, — пожала плечом.

— Нет, прости. Хрусталь не скажет истины, только и всего. Он посеет сомнение, способное отравить жизнь. Послушайся же меня, Лена, я всегда хотела для тебя блага.

По большому счёту, она не врала. При каждом своём появлении в моих снах, она предупреждала о грядущих неприятностях. Вот только делала это так надменно, словно оказывает одолжение.

Время истекало. Почувствовав моё скорое пробуждение, Шахерезада умоляюще сложила руки:

— Прими верное решение, и всё будет хорошо.

Ответить я не успела.>

***

Солнце поднялось над крышами домов часа два назад, не больше. Его тёплые лучи проникали в спальню сквозь голубоватые стёкла, попадали на большое зеркало, преломлялись в нём и заставляли мраморную плитку стен сверкать маленькими солнышками. Сквозь приоткрытое окно сочился свежий воздух, пропитанный бархатистым ароматом шиповника. Захотелось повернуться на другой бок и ещё немного понежиться в мире грёз, но громкий стук в дверь убил маленькое желание на корню. Пора вставать.

Эзра встретил меня на пороге гостиной залы, взял за плечи и настойчиво подвёл к диванчику. На столике рядом уже дожидался горячий чайник и вазочка с мармеладом.

— Мира тебе, Балкис, — Искандер отсалютовал чашечкой кофе в затянутой перчаткой руке.

— Утра, — отозвалась в ответ.

— Не затягивай с завтраком, любящая поспать дочь Валерия. Сегодня у нас великие планы! Мы найдём Махиру и вытрясем из неё, куда делась Лейла.

— Не торопи события. Дикарку не найти, просто пожелав того, — возразил Искандер. — Вряд ли она в Кадингире. Ей не рады даже в цитадели Прорицателей.

— Потому что она единственная из всего чародейского сброда, кто хоть что-то умеет, — уточнил Эзра.

— Верно. Лишний раз с ней лучше не связываться.

— Почему вы боитесь Махиру? — поинтересовалась я.

— Скорее, опасаемся. Говорят, она водит дружбу с ифритами, порождениями коварного Иблиса.

Я вдруг подумала о Шахерезаде. Однажды Эзра сравнил её с ифритом, и его легкомысленные слова засели в моей голове против воли.

— Ладно, с чего начнём?

— С того же, с чего начинают все сыщики — с расспросов, — хитро ответил ар-Хан, направившись к секретеру. — Только мы немного усовершенствуем процесс парой золотых динариев.

Его многообещающая улыбка посеяла в глубине моей души тревожные предчувствия. Как потом выяснилось, отнюдь не напрасные.

Жарко. Мои спутники предусмотрительно старались держаться тени и не упускали случая утолить жажду из питьевых фонтанчиков по пути. Я же смело подставляла лицо солнечным лучам, наслаждалась теплом и впитывала его каждой клеточкой тела. Подумать только, какие разительные перемены с моим организмом всего за пару дней! Магия, не иначе.

Ни общественного транспорта, ни такси в Кадингире не существовало как класса чисто из практических соображений. Узкие, иногда очень узкие и всегда многолюдные улочки города с самого начала не предназначались для повозок. Паланкины, носимые слугами, ещё встречались, но ими пользовались исключительно богатые люди. Всем остальным предлагалось передвигаться по лабиринтам любимого города на своих двоих.

Чем ближе к цитадели Прорицателей, тем сильнее столица халифата напоминала разворошённый муравейник. Стоило раскрыть глаза, навострить уши и вздохнуть полной грудью, как меня едва не увлёк красочный поток грядущего праздника солнцеворота. Со всех сторон нас окружали шумные люди; тесными кольцами они толпились вокруг музыкантов, певцов и танцовщиц. Сновали акробаты, факиры, мальчишки с обезьянками, мальчишки со змеями, мальчишки-попрошайки. Нельзя не признать, но мне здесь начинало по-настоящему нравиться. Из Кадингира мог бы получиться неплохой дом — тёплый климат, красивая архитектура, приятные люди.

— Будь внимательна, неискушённая дочь Валерия, смотри в оба. В квартале отсюда невольничий рынок, а ты иноземка, любимый товар жителей пустыни.

— В Мирхаане процветает работорговля?

— Она просто не запрещена, — пояснил Искандер. Его чёрные одежды не вписывались в местную моду, но люди всё равно на него не смотрели.

— Забавная была история, кстати, — Эзра сверкнул клыками. — Перед самой своей смертью халиф Салим, тень Бога на земле, великий владыка земель Мирхаанских, да будет благословен он в жизни вечной, пожелал отменить рабство, но одна из его младших жён в последний момент заменила бумаги и подсунула своему господину указ об отмене многожёнства и введении публичного наказания за супружескую измену.

— Всего лишь досужие россказни праздных женщин. Отмену многожёнства халиф сам планировал не первый год.

— Вовсе не россказни.

— Они самые.

Думать о выгодах жизни в Кадингире резко расхотелось. Мир здесь принадлежит мужчинам, а место женщины возле хозяина. Тут я останусь относительно свободна только пока не замужем, но вечно ходить в девках не входит в мои планы на жизнь.

А вот и цитадель. Старая стена с облупившейся отделкой виднелась издалека. Прочная и основательная, как само мироздание, она поднималась вверх на добрые десять метров. По словам Эзры, за ней скрывались самые обычные дома, в которых дозволялось селиться лишь женщинам, чья жизнь в какой-либо мере связана с магией. Нет, это не было привилегией. Это было ограничением.

В Мирхаане запрещено гадание на звёздах и подручных предметах, прорицание через вхождение в транс и шары из иремского хрусталя, а так же все разновидности гипноза. Люди не джинны, природной магии в них нет, а значит — все их чудеса лишь фокусы и обман законопослушных граждан. Однако со временем строгий запрет был снят и за чародейками даже признали кое-какие базовые права.