– Я должен был защитить тебя. Я люблю тебя, – прошептал он. – Я буду оберегать тебя. А теперь спи.

И словно к его поцелую был подмешан опиум, я провалилась в глубокий сон.

Я проснулась. Мертвая тишина и холодная постель. Головная боль наполовину прошла, а синяки теперь тупо ныли. Дэвида не было видно, но кто-то оставил телевизор включенным на гостиничном информационном канале новостей. Очевидно, главной новостью стала странная буря, пронесшаяся по вестибюлю гостиницы и вызвавшая несколько коротких замыканий в электрической цепи. По телевизору сообщили, что сейчас все в норме и беспокоиться не о чем.

Человеческая раса имеет огромную, бесконечную способность к усовершенствованию. Она всегда служила Хранителям…

Я попыталась встать и ойкнула от резкой боли в плече.

– Полегче, – донесся до меня слегка грубоватый мужской тенор, идущий откуда-то справа, со стороны пылающего в окне заката. – У тебя перелом ключицы, не говоря о сплошном синяке, который ты называешь своей головой.

Это был Куин. Я хотела спросить его о Дэвиде, но что-то остановило меня. Все это могло мне привидеться. Куин мог оказаться тем, кто подхватил меня в вестибюле и принес сюда. В любом случае я не собиралась доставлять ему удовольствие и ныть по поводу моего любовника-джинна.

Куин сел на кровать рядом со мной. Когда я приподняла голову, он наклонился надо мной, пристально глядя на меня. Он повернул мою голову и обследовал синяк на затылке уверенными движениями. Я охнула.

– Пожалуйста, не ной. Жить будешь, это факт. Только не говори, что сама не напросилась на это.

– Я хотела уйти.

– И мы выпустили тебя. Следи за пальцем. – Он поводил пальцем передо мной, наблюдая за моими зрачками. – Резкость в глазах есть или все расплывчато?

– Думаю, что у меня галлюцинации. Я вижу перед собой огромный говорящий мешок с дерьмом.

– Смешно. Ты одно сплошное противоречие, дорогая. – Он отодвинулся и прищурился. – Кто такой Дэвид?

– Иди ты. Я не собираюсь играть в загадки. У меня чертовски ноет голова. – Я вела себя как стерва, но ничего не могла с этим поделать. – Ты не можешь держать меня здесь как пленницу. Я настаиваю, чтобы ты…

Он прикрыл мои губы рукой, пытаясь утихомирить меня. Я еще некоторое время продолжала издавать мычащие звуки, потом сдалась.

– У тебя здесь нет никаких прав. Ты не можешь настаивать. Ты хотела, чтобы все было по-взрослому. Все будет по-взрослому.

Он убрал руку с моего рта. Я глубоко вздохнула и спросила:

– Почему ты меня так сильно хочешь?

– Много о себе воображаешь, да? – Его улыбка показалась мне хуже виселицы. – Не я, а кое-кто другой хочет до тебя добраться.

– Кто? Лэзло? Эшворт? – Я издала неприличный звук губами. – Они уже получили кусок моей зажаренной плоти. Почему бы им не отпустить меня?

– Чтобы тебя выбросил из окошка тот малолетний придурок со своим ручным джинном? – Куин покачал головой. – У нас есть план, а ты являешься его частью. Когда придет время, мы расскажем тебе его до конца.

– Ну да. Отлично. Прекрасно продуманный план. Мне особенно нравится часть, связанная с вышибанием мозгов.

– Я думаю, в том ударе тростью по твоему хребту скрывалась какая-то личная неприязнь.

Я не могла с уверенностью отрицать этот факт. Но пока я подыскивала слова для ответа, в дверь постучали. Куин открыл, и охранник передал ему сумку из синего брезента. Закрыв дверь на замок, Куин начал рыться в сумке, пытаясь отыскать что-то.

– Как голова? – спросил он. Я презрительно глянула на него. – Посмотри на все с другой стороны, милая. Ты выглядишь сногсшибательно. Если ты хочешь погибнуть в адском пламени, ты должна одеться достаточно стильно. Классное платье. Ты здесь его приобрела?

Мне захотелось швырнуть что-нибудь в Куина, но единственным доступным предметом была моя прелестная туфелька, и я не посмела совершить акт вандализма. Вместо этого я устроилась на подушке, прикрыв глаза рукой.

– Хочешь аспирина?

– Нет.

– Ну и хорошо, крутая ты моя. А теперь расскажи, что означал весь этот спектакль там, внизу?

Я помассировала переносицу там, где, как мне казалось, скрывался очаг моей головной боли.

– Я хотела добраться до Кевина. Хотела предупредить его.

– О?..

– О том, что вы хотите убить его.

– А, ну да… – Куин казался удивленным. – Конечно.

– Вы не должны этого делать. Тем более с ним девушка. Она не имеет к этому никакого отношения.

– Сиобан, да? – презрительно протянул он. – Ты говоришь чушь. Она же проститутка. Да, она все еще с ним. Они достойны друг друга. Я не собираюсь вызволять эту шлюху, если даже она попадет под обстрел.

– Ты ее знаешь?

– Задерживал несколько раз. – Он пожал плечами. – Она крепкая девочка. Если она куда-нибудь вляпается, я не буду лить по ней слезы.

Он наконец-то нашел то, что искал, и вытащил эту штуку на свет божий. Черный футляр длиной примерно с его руку. Положив его на постель, он щелкнул замками и начал собирать части в единое целое.

Когда он упомянул про обстрел, он говорил об этом в прямом смысле.

Он собирал черную блестящую винтовку с прибором дальнего видения. Я таращилась на него несколько секунд, перед тем как осознать, что у него в руках.

– Ты собираешься застрелить Кевина? – Я села, сказав себе, что не позволю этой карусели перед глазами остановить меня.

Когда все начало расплываться перед глазами, я вцепилась в ворот пиджака Куина, чтобы не упасть, и переспросила его:

– Вы собираетесь вот так просто убить его?

– Ты говоришь, будто это так легко. – Куин убрал мою руку и опустил меня на кровать. С металлическим лязгом части винтовки вставали на свои места.

– Конечно, он не будет просто так стоять и ждать меня. Возможно, он попытается использовать ветер, может быть, что и похуже. Но не беспокойся, он ничего не почувствует. Когда он брякнется о землю, Джонатан уберется в свою бутылку. Мы ее подберем и потом уже решим, что с ней делать дальше. Раз, два, три, и все в ажуре.

Пришлось признать, что он прав. Это было бы неплохим решением проблемы. Пока ты не задумываешься о том, что пуля должна вышибить мозги ребенку, все хорошо.

– Ты не можешь этого сделать, Куин. Ведь он еще ребенок.

– Он убийца, – ответил детектив. Вся праздность в его поведении исчезла. Теперь он выглядел твердым как камень и безжалостным, как лезвие бритвы. – Этим я и занимаюсь, дорогая. Решаю проблемы. Поэтому будь хорошей девочкой, оставайся в постели и не создавай проблем. Тогда мы с тобой поладим, договорились?