Эшворт еще раз протянул меня по плечам своим чертовым посохом. Словно огонь пробежал по моей ключице. Адская боль, черт побери. Я резко обернулась. Ни малейшего присутствия Рэйчел и того джинна. Они оба исчезли.

– Остановись! – крикнул мне в ухо Куин. Проигнорировав его, я сосредоточилась на ветре, продолжая направлять его поток, вертящий игральными картами в воздухе и сбивающий кости со столов. Моя темноволосая звезда телевидения визжала при виде кучи денег, сдуваемых ветром со стола для блэк-джека.

Хаос. Я не ощущала хоть какого-нибудь маломальского удовлетворения от проделанной работы, но и сожалеть по этому поводу тоже не хотела.

Эшворт достал меня еще раз. Теперь он попал мне по затылку. Все помутилось и стало расплывчатым. Кто-то говорил со мной, шепча что-то через эфирное поле. Но звук не проходит по эфиру, правда? Нет, это не были слова… Вибрация. Свет. Сила. Соединение.

Прекрати, Джо.

Я узнала его. Узнала этот голос, или частоту, или течение его силы, как угодно. Узнала шелестевшие цвета его ауры, когда он заключил меня в свои объятия.

Пожалуйста, Джо. Хватит.

Это был не Куин. Кто-то еще был там. Кто-то другой поднимал меня и уносил прочь. Я ощутила себя в безопасности и мире.

Я чувствовала себя невредимой.

Я открыла глаза и увидела прекрасное, напряженное лицо Дэвида, его темно-коричневые глаза, горящие раскаленной медью, когда он смотрел на меня.

– Тебя нельзя оставить ни на минуту, – произнес он, и его губы растянулись в улыбку. – Мне нравится твое платье.

Ветер прекратился. Электричество перестало трещать и искриться.

Все остановилось.

Включая и меня, ибо я погрузилась в полную темноту.

Я знала, что это сон, потому что Дэвид не мог находиться рядом по определению. Сон это или нет, но я была счастлива видеть его. Я проснулась в чьих-то объятиях, баюкающих меня, на крепкой, мускулистой груди. Я улыбнулась и прижалась крепче, не желая открыть глаза и осознать, что все это не наяву.

Нежная рука ласкала мои волосы, потом коснулась щеки, провела по линии скулы.

– Ты уже проснулась, – сказал он.

Скорее всего, нет, поскольку мне слышался голос Дэвида. Теплый и нежный, как и его прикосновения, воспламеняющие все мое тело как огонь. Я оставалась безвольна, расслаблена и видела сон.

А потом его рука коснулась синяка, который отозвался во мне яркой вспышкой боли, и я осознала, что вовсе не сплю. И синяки эти существовали наяву, а не во сне. Теперь, когда я вернулась обратно в реальный мир, я ощутила, как чудовищно болит все мое тело. Острая, словно стекло, боль. Словно меня протащило через лесопилку головой вперед.

Я открыла глаза и подняла взгляд.

Глаза цвета теплой меди уставились на меня, наполовину спрятанные за круглыми очками.

Дэвид сидел на кровати, прислонившись спиной к стене. Я лежала у него на руках. Я потянулась, чтобы коснуться его. На ощупь его рубашка из хлопка казалась вполне реальной. Как и тепло, исходившее от него.

Его улыбка исчезла, когда он озабоченно глянул на меня.

– Джо?

Я моргнула. Он словно раздвоился. Я видела двух Дэвидов сразу. Попытавшись коснуться его, я уперлась пальцами в стену.

– Черт побери!

У него были большие чувственные руки, и сейчас одна из них нащупала на моем затылке огромную шишку размером с куриное яйцо. Слова, последовавшие за этим, были произнесены не на английском, но об их значении было легко догадаться. Дэвид был очень зол. Весьма зол.

– Что произошло?

Все было словно в тумане. Я придвинулась к Дэвиду поближе. Если это и был сон, то я желала, чтобы он заменил хотя бы один день реальной жизни.

– Тебе не следует быть здесь.

– Да, и тебе не следует быть здесь, – мрачно повторил он.

Я попыталась еще раз.

– Тебе не следует быть здесь.

– А, ты про это. – Он бережно убрал волосы с моего лица. – Долгая история.

– Не могу уснуть. – Я лукавила. Мои веки набухли, а тело словно опьянело от его жара.

Единственным спасением от пульсирующей головной боли мог стать здоровый сон, и мне начинала нравиться эта идея.

– Расскажи. Я оставила тебя с Мэрион…

Он поцеловал меня в лоб, улыбаясь при этом.

– Давным-давно жил один джинн…

– Без шуток.

– Я не думал, что ты шутишь…

Внезапно я вспомнила то, от чего вскочила и, сев на и ропати, обхватила свою ноющую головушку, пытаясь облегчить страдания. Я яростно глядела на него через свисающие на лицо и, черт их побери, вьющиеся волосы.

– Ты! Ты…

Он наблюдал за мной, между бровями залегла тревожная морщинка. Участливый взгляд, но отнюдь не виноватый. Я слезла с его рук и поползла к краю кровати, чтобы присесть на краешке. Он тоже сел, вытянув руки. Должна признать, я сильно разозлилась.

– Ты! – повторила я, сглотнув наплывающий приступ тошноты, так как мир все еще продолжал вертеться передо мной. – Ублюдок! Я знаю, что ты сделал!

Морщинка на его лбу немного углубилась.

– Что конкретно я натворил?

– Ты и Льюис… задумали все это. Та ночь, когда ты бросил меня в гостинице. – Меня внезапно осенило. – Ты знал, что Джонатан не выпустит нас двоих. И поэтому ты позволил им разъединить нас.

Теперь он выглядел слегка виноватым. Морщинка не исчезала с его лба.

– Джо, успокойся. У тебя травма головы.

– Травма головы?! Я залетела от тебя!

Его самодовольные слова просто подбросили меня с кровати. Стоя и покачиваясь, я пыталась сфокусироваться на его раздвоенном изображении.

– Что! Нечего сказать?

– Присядь.

– Пошел ты! Я беременна!

– Присядь, пока ты не… – Он резко бросился ко мне.

Я не сознавала, что падаю, пока не очутилась в его руках, зависнув в нескольких сантиметрах над землей.

– …упала.

– Извини, – промямлила я. В глазах кипели слезы. – Нет, сначала ты извинись.

Мир снова поплыл вокруг меня, и я закрыла глаза, чтобы остановить головокружение.

Кто-то поднял меня и бережно опустил на мягкий диван, прикрыв одеялом. Я почувствовала тепло его руки на моей щеке и открыла глаза. Он наклонился надо мной, оказавшись достаточно близко для поцелуя. Его губы были полуоткрыты, словно он собирался что-то сказать. Потом он сократил дистанцию между нами, и его губы коснулись моих. Я словно растворилась в них, и, несмотря на то, что моя голова гудела, будто ею поиграли в футбол, мне ничего не оставалось, как поцеловать его в ответ. С жадностью.