– Понимаю вас, – тихо промолвила Кэрол,внимательно выслушав его. – Люди умирают, уезжают, пропадают, это жизнь.Но если вы боитесь потерь, то рискуете закончить жизнь в одиночестве. Или васэто не тревожит?

– Не тревожило. – Он использовал прошедшее время.В последнее время он изменил своим принципам и задумался о своей одинокойжизни, но Кэрол он не хотел пока больше ничего говорить. Во всяком случае, допоры до времени.

– За свой страх вы платите слишком высокую цену, –продолжала Кэрол. – Это страх любви. Я это очень хорошо понимаю. –Она вдруг почувствовала, что может рассказать все этому мужчине. Он доверил ейсвою боль, свою историю, и она ответила ему тем же. – Я вышла замуж вдвадцать четыре года. Мой муж был другом моего отца, руководителем крупнойфирмы, он основал известную фармацевтическую компанию. Человек незаурядныхспособностей и неуравновешенный психически. Он был старше меня на двадцать лет.Самовлюбленный, неуравновешенный. Большая умница, преуспевающий бизнесмен,обаятельный – и одновременно алкоголик с садистскими наклонностями, совершенноневозможный в семейной жизни. Это были худшие шесть лет моей жизни. Я жила спсихопатом, а все вокруг твердили, как мне повезло быть его женой. Потому чтоникто не знал, что он творит дома. Он постоянно меня мучил, я пыталась уходитьиз дому, но всякий раз ему удавалось заманить меня обратно. Он меня будтооколдовал. Мучители никогда не выпускают свою добычу из рук. Я попала в аварию– мне кажется, я к этому подсознательно стремилась. У меня было одно желание –умереть. И пока я лежала в больнице после аварии, я словно прозрела и больше кнему не вернулась. Год я пряталась в Калифорнии, познакомилась с замечательнымилюдьми и поняла, чем хочу заниматься. Вернулась домой, открыла центр и большеназад не оглядывалась.

– А что стало с ним? Где он теперь?

– Здесь, как и был. Мучает кого-то другого. Ему уже запятьдесят. В прошлом году женился на молоденькой девушке. Бедняжка! Хотя он всетакой же обаятельный. И такой же ненормальный. До сих пор мне иногда звонит,даже письма писал, что его нынешняя жена для него ничего не значит, что онпо-прежнему любит меня одну. Я, конечно, ни разу ему не ответила и отвечать несобираюсь. Звонки я слушаю через автоответчик, когда он звонит – не подхожу. Яэтим уже переболела. Но больше испытывать судьбу я не имею никакого желания.Наверное, это диагноз – боязнь обязательств. – Кэрол улыбнулась. –Или отношений – называйте как хотите, я не обижусь, но меняться не собираюсь.Не имею никакого желания отдавать себя на заклание. Я ведь раньше и неподозревала, что такое может быть. Кто бы вообще мог подумать?! Для всех он былинтересный, обаятельный, состоятельный человек. Он из так называемой добропорядочнойсемьи, и мои родные долгое время считали, что это со мной не все в порядке.Может, они и до сих так думают, не знаю. Для них я – белая ворона. Но я жива, вздравом уме, что, если знать обстоятельства моей семейной жизни, могло бывызвать сомнения, впрочем, только до того момента, как я въехала в задкакому-то грузовику. Наверное, от удара у меня в голове все встало на своиместа. Поверьте, мои повреждения от аварии не шли ни в какое сравнение с тем,что я изо дня в день получала от мужа. Так что свои биологические часы явыкинула в окно вместе с туфлями на каблуках и косметикой, а также всеми моимикоктейльными платьями и обручальным кольцом. Хорошо, что детей у нас не было. Ато, боюсь, я бы уйти не решилась. А теперь вместо одного или двоих собственныху меня их целых сорок, весь район, да еще Габи с Зорро. И я теперь куда большедовольна жизнью, чем прежде.

Кэрол открыто, даже с каким-то вызовом посмотрела в глазаЧарли. Она прошла через ад и вернулась в жизнь, к детям, которым она была такнужна! Она так же, как и ее подопечные, побывала в аду. Чарли слушал ее ипытался представить себе, как могла Кэрол выдержать шесть лет такой жизни. Этобыл сплошной кошмарный сон, от которого она наконец очнулась. Можно себе толькопредставить, сколько ей пришлось пережить! Но она выжила и нашла себя вблагородном деле, оставив кошмары в прошлом. А могла бы сейчас сидетьгде-нибудь и хныкать или подсесть на наркотики, спиться или сойти с ума. Кэролже взяла на себя ответственность за свою судьбу и добилась многого.

– Кэрол, мне очень жаль. Наверное, у каждого в жизнибывает что-то страшное, тяжелые испытания. Главное в том, каким ты из нихвыходишь, сколько осколков тебе удается найти в куче мусора и склеитьвоедино. – Он знал, что сам пока не нашел самых крупных. – Вы сильныйчеловек.

– Вы тоже. Лишиться родных в таком возрасте – большойудар. Чарли, я уверена, все встанет на свои места. И в личном плане тоже. Оченьвам этого желаю, – тепло проговорила Кэрол.

– А я – вам, – ответил он. Чарли был благодаренКэрол за этот искренний и откровенный разговор по душам.

– Я бы скорее поставила на вас. – Кэролулыбнулась. – Меня моя жизнь вполне устраивает. Все определенно и ясно.

– И тоскливо, – прибавил Чарли жестко. – И неспорьте со мной! Это будет неправдой, и вы это знаете. У меня тоже жизньтоскливая. Все мы одиноки на этой планете. Когда сам выбираешь одиночество, тогарантирован от обид, но за это приходится платить дорогую цену. Но зато ненабьешь себе шишек и синяков, никаких душевных ран. Правда, когда приходишьвечером домой, тебя встречает тишина и дом, погруженный во мрак. Никто неспросит, как у тебя дела, никто о тебе не побеспокоится. Разве что друзья, номы с вами знаем, что это не одно и то же.

– Да, не одно и то же, – согласилась она. –Зато альтернатива уж больно страшна.

– А может, эта тишина в доме будет пугать меня ещебольше? Мне временами становится очень не по себе. Время работает против меня.

– И как вы выходите из положения? – Ее и вправдузанимал этот вопрос.

– Убегаю. Уезжаю подальше. Путешествую. Общаюсь сдрузьями. Хожу на вечеринки. Вожу женщин в ресторан. Есть много способовзаполнить эту пустоту, в большинстве случаев они достаточно искусственные, аглавное, куда бы ты ни ехал – всюду таскаешь за собой своих призраков. Я этохорошо знаю. – Никогда в жизни Чарли ни с кем так не откровенничал, развечто со своим психоаналитиком, но он устал притворяться, делать вид, что у неговсе прекрасно. Как часто это не соответствовало действительности!

– Да, я вас понимаю, – кивнула Кэрол. – Я втакие минуты работаю до изнеможения и внушаю себе, что я в долгу перед своимиподопечными. Но делаю это не ради них, а чаще ради самой себя. А когда прихожудомой и чувствую, что силы еще остались, – играю в сквош, иду в бассейнили на тренажеры. Впрочем, это вы уже знаете.

– По крайней мере здоровью на пользу, – улыбнулсяон. – Ну мы и даем! Двое напуганных взрослых сидят за ужином и делятсясвоими проблемами и страхами.

– Бывает и похуже. – Кэрол все еще не моглапонять, что побудило Чарли пригласить ее на ужин. Она чувствовала, что дело нетолько в работе, и была права. – Чарли, будем друзьями, – осторожнопредложила Кэрол, желая, как она умела, с самого начала обозначить правила игрыи установить допустимые границы.