В результате хан Ахмед посчитал нужным наказать Москву и летом 1472 года выдвинулся против нее. Казимир IV пообещал ему свою помощь, но так ее и не предоставил, якобы из-за того, что вынужден был вести битвы с венгерским королем Матьяшем Хуньяди[221] (Матвеем Корвиным, правившим с 1458 по 1490 г.).

Поэтому Ахмеду пришлось в одиночку осаждать город Алексин, расположенный на реке Оке восточнее Калуги. После упорного сопротивления город пал. Тогда туда выдвинулся Иван III, который к тому времени закончил борьбу с Новгородом.

Одновременно против хана выступил принц Данияр[222]из Касимова, а в самом войске Ахмеда началась эпидемия чумы. В этих условиях, не достигнув своей главной цели, хан Ахмед был вынужден вернуться в родные степи и заключить с Москвой мир.

События 1472 года, как совершенно верно отметил исследователь Стефан Мария Кучиньский, явились поворотным пунктом в истории Восточной Европы. На самом деле у Казимира не было оснований не поддержать Ахмеда, которого он подбил к выступлению против Москвы. Ведь тогда ни о каких битвах с венгерским королем Матьяшем Хуньяди говорить не приходилось.

Необоснованной является также гипотеза о том, что литовский правитель вынашивал планы организовать совместный поход против Москвы вместе с ортодоксальными рутенянами (русинами). Они могли возникнуть только к 1472 году, когда Москва выступила против Рутении наряду с татарами.

Отсутствие литовской поддержки ордынскому хану привело к тому, что в Москве посчитали, что у Казимира для этого совершенно недостаточно сил, и Иван III начал наступление на Литву. Одновременно ему удалось добиться заключения союза с крымским ханом, войска которого именно тогда, в 1473 и 1474 годах, вторглись в киевские земли и в Подолию, то есть в области литовского влияния. И хотя между Москвой и Литвой состояние войны официально не объявлялось, оба государства боролись друг с другом при помощи татар, что проявлялось в известных пограничных стычках.

Менгли Гирей занял откровенно враждебную Литве позицию. Но пока, несмотря на все дружеские заверения и обещания, в 1475 году до заключения официального союза между крымским ханом и Москвой дело еще не дошло. Он возобновил требования по выплате дани с Подолии, которая была передана под управление Литвы в 1442 году в знак дружеских отношений. Одновременно Менгли Гирей потребовал урегулировать вопрос с так называемыми «семеновскими людьми» – принятыми в Литве в 1455 году татарами.

Но судьба дала Казимиру, если бы он этого захотел, еще один шанс изменить свою политику в отношении татарских государств. Главное внимание Менгли сосредоточил не на севере, а на генуэзской колонии Кафе, которая пока сохраняла на побережье Крыма статус самостоятельной общины. Он напал на город и в 1475 году взял его. Но еще более серьезным стало то обстоятельство, что в следующем году хану Ахмеду, точнее его сыну Джанибеку, удалось изгнать Менгли Гирея I из Крыма и оккупировать его вотчину. Гирей вынужден был бежать в Турцию.

Насколько радостным данный поворот событий являлся для Казимира, настолько же неутешительными стали эти новости для Москвы. Ахмед, чьи посланцы объявились там еще в 1474 году, 11 июля 1476 года потребовал от Ивана III, чтобы тот лично прибыл к нему.

По вполне понятным причинам великий князь отклонил данное требование и ограничился отправкой посла. Однако появление посланца от Ивана III не удовлетворило хана.

В 1477 году Ахмед решил напасть на Москву, которая злостно уклонялась от выплаты дани татарам. Казимир IV тоже высказался за военный поход, хотя участие в нем принять не смог.

Сложным положением Ивана III не замедлили воспользоваться другие противники Москвы – Великий Новгород и Казань. Казанский правитель после неудачного похода против москвичей вскоре умер, и реальная власть в Казани оказалась подконтрольной Москве, что татар, конечно, не устраивало.

Но, несмотря на такое тяжелое положение, Ивану III удалось добиться успехов, и вскоре дальнейшее развитие событий улучшило положение Москвы. В 1478 году к Казимиру IV прибыли послы от хана Нур-Девлета, брата Менгли Гирея, и попросили его заключить с ними союз. Но это, с разрешения турецкого султана, не помешало возвращению Менгли в Крым зимой 1478/79 года, что дало Москве возможность вновь опереться на крымское татарское государство.

С таким поворотом событий связано оживление татарских грабительских набегов. После победы Стефана Великого в июле 1476 года под Сучавой ему на время удалось ограничить татарскую активность, но в 1479 году последовало новое татаро-монгольское вторжение в Подолию, где татары опустошили земли вплоть до Браславля[223].

Менгли Гирей, ставший подданным и тесным союзником турецкого султана, исходя хотя бы из географического положения своей территории, для обеспечения безопасности Крыма должен был подумать о приобретении союзников в Восточной Европе. Опасность того, что хан Большой Орды может вновь выгнать его из Крыма, оставалась. А поскольку с 1472 года Ахмед считался заклятым врагом Москвы, то вполне естественно, что Менгли попытался установить контакты с Иваном III.

В тогдашнем положении Менгли Гирею было не до вопросов, связанных с возобновлением выплаты дани. Главным предметом его забот являлось удержание в узде Ахмеда. В свою очередь великий князь Московский хотел видеть в Менгли прежде всего помощника в борьбе с Литвой. Таким образом, цели, которые преследовали оба правителя в попытке добиться совместных действий, разнились, но интересы во многом совпадали.

В свою очередь, венецианский посланник Мельхиор Тревизано попытался использовать положение Ахмеда, чтобы уговорить его заключить союз против турок, союзников Крыма. Однако хан Большой Орды отклонил данное предложение. В то же время Иван III принял у себя изгнанного из Крыма Джанибека, очевидно, для того, чтобы в случае необходимости использовать его в качестве претендента. Точно с такой же целью в Литве держали двух братьев Менгли Гирея, одним из которых был Нур-Девлет. Весь 1479 год прошел в переговорах между Москвой и Крымом, инициатором которых в основном являлась крымско-татарская сторона. Наконец, 16 апреля 1480 года Иван III отправил в Крым своего посла, чтобы заключить союз против Ахмеда и Казимира IV.

Очевидно, что Менгли не желал немедленного разрыва отношений с Литвой. Это следует из того, что он через посла сообщил Казимиру IV о своем возвращении на трон (в 1479 г.). Также это следует из содержания его писем. Однако то обстоятельство, что Казимир продержал у себя этого посла без всяких на то оснований целый год, заставило крымского хана окончательно порвать с Литвой и опереться на Москву.