– Извините, не представился. Кастор.

– А, это вы нас сюда зазвали. Кормите вкусно. Теперь расскажите зачем.

Грек улыбнулся:

– Вот это я понимаю – напор. А можно, я вашего кавалера ненадолго украду?

– Знаю я это греческое ненадолго. Через десять минут чтоб был здесь. Мне он самой нужен!

Кастор засмеялся, тихонько показал Димитросу большой палец. И всмотрелся в Алекс попристальнее. Где-то он уже видел эти диковатые медовые глаза, рыжее полыханье волос… Нет, не помнит.

Он кивнул на официанта с подносом, уставленным тарелками:

– Надеюсь, наш повар не даст вам скучать!

Через минуту Димитрос уже сидел в тесной комнатушке без окон, напоминающей чулан. Здесь Кастор решал самые важные свои дела. Он надел круглые очки – они странно смотрелись на его античной лепки лице, – стал рыться в ящике старенького письменного стола и вдруг поднял на Димитроса глаза:

– Ты же понимаешь, что твой отец упал с обрыва не сам?

Димитрос вздрогнул:

– Я тоже так думаю. Но у меня нет доказательств.

– Я его предупреждал. Он связался не с теми людьми. Сначала здесь Ионидис пытался во что-то его втянуть. Потом кто-то в Афинах. Сказали, занимаются антиквариатом. Но, думаю, совсем другие там были дела.

– Какие?

– Мы об этом не говорили. Мало ли, что хотят люди спрятать под водой. Твой отец сначала обрадовался. Думал большие деньги получить. А потом позвонил мне. Сказал, у него дурное предчувствие. С кем-то он там поругался. Не хотел говорить по телефону. Мол, приеду, все расскажу. Но тут его и…

– Вы знаете кто? – быстро спросил Димитрос.

– Остынь, парень. Я тебе это рассказываю не для того, чтобы ты мстил. Здесь не Сицилия. И твой отец, будем честны, во многом сам виноват. Просто теперь эти люди заинтересовались тобой. А тут еще слух пошел, вроде ты что-то нашел..

– Я… – начал Димитрос.

– Давай так. Я про твои дела ничего знать не хочу. Так лучше для обоих. Но будь начеку. Ищут они тебя. Я бы на твоем месте уехал на пару месяцев. А там, глядишь, все рассосется.

Кастор наконец достал из ящика стола увесистую, завернутую в белую бумагу пачку.

– Вот, возьми.

– Что это? Деньги? Мне не нужно, спасибо!

– Это деньги твоего отца. Он, когда в Афины уезжал, принес мне. Сказал: если со мной что случится, отдай сыну. Видишь, я даже припозднился. В Америку к брату летал. Только три дня назад вернулся.

Димитрос повертел конверт в руке.

Кастор похлопал его по плечу:

– Иди к своей даме. Скажу повару, чтобы подавал вам горячее. Язык проглотишь, обещаю!

И одобрительно хохотнул:

– Эта твоя… подружка… Штучка!

Но когда Димитрос вернулся во дворик, «штучки» за столом не было.

Он огляделся. Немного подождал: может, в дамской комнате задержалась?

Потом спросил проходящего мимо официанта:

– Здесь девушка сидела. Не знаете, где она?

Официант притормозил:

– Ей кто-то позвонил, и она ушла.

– Куда? – вскинулся Димитрос.

– Вот в эту дверь, – с еле заметной улыбкой кивнул официант на выход.

* * *

Кастор посидел еще минуту. Какое-то вспоминание крутилось в голове и никак не могло материлизоваться. Рыжие волосы, золотые дерзкие глаза. Дерзкие…

Он подскочил. Надо немедленно посмотреть на нее еще раз.

Кастор почти пробежал по коридору, выглянул во двор. Столик его личных гостей был пуст. Исчезли, даже не попрощались. Если он не ошибся, тогда выходит… Знает ли Димитрос, кто его подружка?

– Что у вас тут творится? Яр доложил – у него выкрали мое письмо к тебе. Отравили микенца. Я думал, ты поможешь разобраться в нашем хаосе на Тире. А у вас у самих… – Только что прибывший на Крит командующий флотом Радамант размашисто вышагивал по причалу и сердито бурчал. Но взгляд, устремленный на Климену, был расплавленно-нежный.

Старая любовь не проходит, она становится тише, спокойнее, не требует постоянных подтверждений. Да вообще ничего не требует, даже частых свиданий. Спит себе, свернувшись калачиком. А при каждой встрече просыпается и сияет.

Климена привыкла к этому сиянию, что до сих пор проливается на нее из мужских глаз. Но сама, такая влюбчивая в юности, сделавшая любовь главным девизом Крита, все чаще чувствовала в душе только холодную пустоту. Власть и забота о царстве выжигают остальные чувства. Может, и не так несправедлив закон о том, что Верховная жрица не может иметь семью.

И все же Радамант – особый случай. Слишком многое их связывает. Какое счастье, что его не было на том проклятом пиру. Она не может подозревать всех!

Вчера, вернувшись от Галия, Климена первым делом бросилась к потайному ящичку в туалетном столике, где много лет хранилась ее склянка с особым ядом.

Ящик был пуст.

И до самого рассвета она мысленно перебирала: кто мог его взять? Кому понадобилось не только покушаться на Сатура, но и бросить тень на нее?

Первый подозреваемый, конечно, Зеро. Вполне мог подкупить служанку, чтобы та выкрала яд. Вот только служанка была новенькая и, кажется, из родни Гупана. Тот в последнее время часто менял слуг, за что Климена на него сердилась. И зачем Зеро пытаться убить Сатура? Это ведь его ставленник.

Дальше размышления становились совсем уж невеселыми. Кто вообще знал о зеленой бутылочке?

Конечно, сам начальник стражи Гупан – он в ее покоях каждую пылинку проверил. И весь ее ближний круг. Друзья юности до сих пор заходят к ней в гости по старой памяти. Поэт Пелопс, музыкант Галий, отец Мины художник Феодокр. Радамант, когда бывает на Крите. Правда, они уже не собираются такими веселыми компаниями, как прежде.

Когда-то здесь, в ее покоях, они пили вино, сочиняли стихи, дурачились, вели философские споры, рассказывали смешные истории. Четверо блестящих мужчин и самая красивая женщина царства. Климена пыталась приглашать на посиделки подруг, но ни одна не выдерживала уколов самолюбию. Юноши смотрели только на Климену, исступленно бились за ее внимание. И подруги никогда не приходили второй раз.

Прежде Зеро тоже был членом их веселого кружка. Но потом ходить перестал. Не мог простить приятелям своего уродства, а ей – отказа в любви. Как он интриговал, чтобы не дать ей стать Верховной жрицей! Сколько отвратительных слухов распускал!

И однажды она сделала глупость. Разозлилась после его очередной злой выходки и на вечеринке, когда пришел ее черед рассказать смешную историю, вспомнила, как Зеро пришел к ней с бутылочкой яда. Стоял, трясся от злости, но так и не выпил. А теперь поливает ядом все, что она делает.