– Это не палка, – говорит Дилан, глядя на Чертополошку поверх кружки с чаем. – Это больше похоже… Не знаю… – Он встает и протягивает к собаке руку. – Покажи, что у тебя там, Чертополошка. Можно, я посмотрю?

Собака отвечает тихим низким рычанием, оскалив крепкие острые зубы.

– Ладно, – пятится Дилан. – Видимо, это означает «нет».

– Чертополошка! Что с тобою происходит? – Тильда подходит к собаке и осторожно, но вместе с тем решительно вытаскивает непонятный предмет из ее пасти. Она чувствует облегчение, когда собака отдает находку, не рыча, и даже бьет хвостом по пыльной подушке.

Тильда подносит предмет к столу и рассматривает его при падающем из окна дневном свете.

– Ты прав, это не палка.

– Тогда что это, может быть, кость?

– Фу, какая гадость, слава богу, нет. Это какой-то металл. Подожди минутку. – Тильда подходит к раковине и, подставив округлый предмет под струю воды, трет его пальцами, очищая от налипших земли и песка. – По-моему, это браслет! – говорит она Дилану, который, оставив завтрак, тоже подошел к раковине и стоит за ее спиной. – Смотри, это то ли бронза, то ли латунь, или что-то в таком духе. Это не замкнутый круг, в нем есть просвет, и на металл нанесен орнамент, похожий на… – Тильда вдруг замолкает – у нее перехватило дыхание. Она слышит, как в ушах бьется пульс.

– В чем дело? Тильда?

Но она бегом направляется в студию. Дилан спешит следом. Тильда торопливо приближается к горшкам, над которыми работала последние недели, рисунки на которых меняла и так и эдак, пока не добилась нужного результата. Она срывает пластиковое покрывало, предохраняющее горшки от высыхания, сохраняющее их поверхность сырой, чтобы глина не растрескались, пока они будут ждать обжига. Она поворачивает ближайший горшок, самый большой и получившийся лучше всего – на вылепленный узор падает свет, льющийся из стеклянных двойных дверей. Ее рука дрожит, когда она подносит к горшку браслет.

Теперь дыхание перехватывает уже у Дилана.

На находке Чертополошки искусно выгравирован изысканный кельтский орнамент, изображающий двух прыгающих зайцев и бегущую собаку-зайчатницу. Лапы животных переплетены в замысловатом рисунке – где кончается одна – начинается другая, и так погоня продолжается по кругу. И этот же самый рисунок, изгиб за изгибом, завиток за завитком, вплоть до выпученного собачьего глаза, только крупнее и четче, повторяется на горшке Тильды.

Тильда

Пока «Лендровер», скользя, скатывается по заснеженной дороге, Тильда чувствует себя слишком сбитой с толку, чтобы беспокоиться о каких-то там авариях или слишком ярких воспоминаниях, хотя прежде чем ехать, Дилан с присущей ему предупредительностью спросил, согласна ли она опять сесть в машину? То, что ее рисунок с такой точностью повторяет тот, который украшает предмет, вырытый из-под земли рядом с озером, потрясло ее до глубины души. Они с Диланом пытались найти этому рациональное объяснение – мол, распространенный кельтский орнамент, у Тильды есть собака, недавно она видела зайца, и оба этих животных встречаются на берегах озера уже много веков. Возможно, Тильда просто приобщилась к языку искусства этих мест, увидев где-то иллюстрацию, на которой был изображен похожий древний орнамент, а точное сходство рисунков на браслете и горшке – совпадение. Или нет? Тильда не может избавиться от ощущения, что между нею и находкой существует глубокая связь.

Единственное, с чем сразу же согласились и она, и Дилан, – помочь им может только профессор Уильямс. Тильда поспешно надела контактные линзы, а Дилан отрегулировал огонь в печах и камине так, чтобы он тлел, а не горел, после чего они запрыгнули в «Лендровер», который, несмотря на солидный возраст и побитый вид, идеально подходил для езды по склонам, покрытым рыхлым снегом.

Они застают профессора за расчисткой садовой дорожки; он с энергией, удивительной для его почтенных лет, сгребает лопатой снег и мелкий гравий. Он тепло здоровается с гостями и приглашает их в дом. Тильда и Дилан охвачены таким волнением, что говорят одновременно, не замолкая ни на секунду, даже когда снимают сапоги и проходят в гостиную. В конце концов профессор поднимает руки.

– Простите, но вы оба галдите так, что невозможно ничего понять. Давайте сделаем так: один из вас сделает глубокий вдох и расскажет по порядку, в чем дело. А второй в это время будет молчать.

Тильда выходит вперед и протягивает ему браслет.

– Чертополошка вырыла это из земли у самого озера.

Профессор Уильямс берет находку и, схватив с журнального столика очки для чтения, водружает их на нос. Он вертит странный предмет и так, и сяк, вглядываясь в рисунок. Затем снимает очки и, достав из ящика письменного стола лупу, подносит ее к глазу, подставив браслет под свет торшера. Который тут же гаснет, как и все остальные электрические огни.

– Вот черт! – нервничает Тильда.

– Как странно. – Профессор поднимает голову. – Возможно, снег повредил подачу электричества. Дилан, не мог бы ты проверить щиток?

Дилан переглядывается с Тильдой, но все-таки выходит, чтобы разобраться с пробками.

– Может, подойдем к окну? – предлагает Тильда. Ей не терпится узнать мнение Уильямса, но она боится, что электрический свет так и не пожелает включиться, пока она находится в доме профессора.

– В самом деле, почему бы и нет? – Старик близко наклоняется к стеклам, держа браслет так, что от того отражается солнечный луч.

Теперь, когда внимание профессора отвлечено, Тильда может успокоиться, закрыть глаза и сосредоточить мысли в одной точке. Она представляет, как ток доходит по проводам до маленького дома Старой Школы, рисует в воображении электрическую искру и желает, чтобы вновь образовался контакт. Следует пауза, затем вспышка – свет загорается вновь. Тильда ждет, не зная, насколько устойчивым окажется напряжение, но, похоже, теперь все в порядке.

Внимание профессора сосредоточено на браслете – он даже не замечает, что электричество зажглось опять.

– Подумать только, это же великолепно! Так откуда, вы говорите, ваша собака это выкопала?

– У самой кромки воды, на этой стороне озера, немного не доходя до скрадка для наблюдения за птицами. Как вы думаете, это бронза?

– О нет, вы только посмотрите на чистоту поверхности металла. Посмотрите на его цвет. Он совсем не тронут коррозией. Есть только одно вещество, над которым время не властно. – Тильда смотрит на профессора, все еще не понимая, и он объясняет: – Это золото, моя дорогая. Оно не окисляется.

– Золото! Но браслет ужасно тяжелый; должно быть, он стоит небольшое состояние.

Профессор продолжает разглядывать сокровище.

– Поверьте, если этот браслет древний и его происхождение таково, как я думаю, то цена материала, из которого он сделан, составляет лишь малую часть его истинной стоимости. Ага, свет снова горит! – восклицает он, только сейчас заметив, что подача электричества возобновилась.