слова благодарности вождю, здравицы в его честь. На этой высокой ноте заключил свою речь и Николай Семенович Патоличев: «Пожелаем нашему дорогому товарищу Сталину многих лет жизни на благо и счастье народов Советского Союза и трудящихся всего мира!» В заключение митинга Иван Денисович Варвашеня обнародовал постановление исполкома Минского городского Совета депутатов трудящихся «О переименовании центральной улицы города Минска от Дома Правительства БССР до Московского шоссе в проспект имени Сталина». Над площадью долго не смолкали овации…

Величественный монумент Иосифу Сталину простоит на площади десять лет. Кроме него в Минске вождь был запечатлен еще всего в двух памятниках. Один из них, почти копия первого, но поменьше размером, стоял в парке имени Горького, второй (Сталин беседует с Лениным) - у входа в Ленинскую библиотеку, на улице Красноармейской.

Даже после разоблачения культа личности на XX съезде КПСС памятники Сталину не трогали. Словно опасались мести мертвого вождя. Существует же поверье, что египетские фараоны карают смертью всякого, кто посягнет на их гробницы. Сталин для советских людей того поколения значил ничуть не меньше какого-нибудь Тутанхамона. Лишь на XXII съезде КПСС, в работе которого мне довелось участвовать, приняв Программу строительства коммунизма, решили окончательно очиститься и от сталинского наследия. Было принято решение вынести его из мавзолея, где он лежал рядом с Лениным, и перезахоронить у Кремлевской стены. Делали это тайком, под покровом ночи, опасаясь массовых протестов. Если уж осмелились потревожить останки вождя, то и участь его памятников была предрешена.

***

Спустя непродолжительное время после окончания работы съезда в Москве мне позвонил Кирилл Мазуров:

- Василий Иванович, сегодняшней ночью военные будут демонтировать памятник Сталину на площади. Ты не вмешивайся, но проследи, чтобы не было никаких эксцессов. Решение об этом принято при соблюдении строжайшей секретности. Но ты же знаешь: нет ничего тайного, что не стало бы явным. Наверняка, найдется немало желающих поглазеть на это событие. Возможно, придется применять взрывчатку. Не дай Бог, кто-нибудь пострадает!

Подготовку к демонтажу начали вечером 2 ноября 1961 года. Под видом реконструкции площади ее обнесли деревянным забором. Чтобы никто не заглядывал даже в щели между досками, по всему периметру поставили часовых. Впрочем, те, кто хотел, могли наблюдать за происходящим из скверика возле Дома офицеров, оттуда все было видно, как на ладони.

Помучиться с памятником пришлось основательно, ставили-то его на века. Сначала снимали саму бронзовую фигуру. Тоже оказалось непростым делом. Пришлось членить ее на части. Но больше всего проблем доставил пьедестал. Он был сооружен из бетонного монолита, ноги скульптуры приварены к стальным рельсам. Ходили слухи, что монумент разрушили с помощью танков. Неправда. С ним не справился бы даже самый мощный танк. Пьедестал действительно пришлось взрывать.

Все было кончено только к утру. Фрагменты памятника разложили по ящикам, тщательно запаковали, составили опись, подробно расписав, где что лежит, и вывезли на Обувную улицу (нынче улица Короля); там, около старого еврейского кладбища, располагался «Трест по благоустройству города». Поставили ящики в одном из ангаров для автотранспорта по очистке и уборке улиц. В конце 1960-х годов, сдавая дела новому председателю горисполкома, я заглянул туда в последний раз. Ящики были еще на месте. Куда они подевались потом, не знаю. Скорее всего, монумент отправили на переплавку. Хотя подобные истории всегда обрастают множеством слухов. Вот и теперь говорят, что коммунисты-приверженцы Сталина выкрали их и закопали в секретном месте. Придет, мол, день - и вождь снова займет свое законное место на площади.

Любопытно, что сам Сталин, еще на пике своего могущества, предсказал и собственную судьбу, и судьбу СССР. Об этом свидетельствует дневниковая запись Александры Коллонтай, сделанная ею осенью 1939 года. Будучи послом Советского Союза в Швеции, она приехала в Москву за инструкциями в связи с нападением гитлеровской Германии на Польшу. С ней захотел встретиться Сталин. И в заключение беседы сказал:

«Многие дела нашей партии и народа будут извращены и оплеваны. Прежде всего за рубежом, да и в нашей стране тоже… И мое имя тоже будет оболгано, оклеветано. Мне припишут множество злодеяний… Сила СССР - в дружбе народов. Острие борьбы будет направлено прежде всего на разрыв этой дружбы, на отрыв окраин от России. Здесь, надо признаться, мы еще не все сделали. Здесь еще большое поле работы.

С особой силой поднимет голову национализм. Он на какое-то время придавит интернационализм и патриотизм, только на какое-то время. Возникнут национальные группы внутри наций и конфликты. Появится много вождей-пигмеев, предателей внутри своих наций.

В целом в будущем развитие пойдет более сложными и даже бешеными путями, повороты будут предельно крутыми. Дело идет к тому, что особенно взбудоражится Восток. Возникнут острые противоречия с Западом.

И все же, как бы ни развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего социалистического Отечества. Год за годом будут приходить новые поколения. Они вновь подымут знамя своих отцов и дедов и отдадут нам должное сполна. Свое будущее они будут строить на нашем прошлом»…

Потрясенная до глубины души тем, что услышала из уст Сталина, Александра Коллонтай изложила пророчество вождя почти дословно…

За официальными мероприятиями 1952 года скрывалась подковерная борьба за власть, проходившая в Кремле. До нас доходили лишь ее отдаленные отголоски. Некоторое недоумение у меня и других партийных работников вызвала статья Лаврентия Берии по национальному вопросу, опубликованная в центральной печати летом. Вопреки традиционному курсу на интернационализм, она ориентировала на то, что возглавлять республиканские ЦК должны представители титульной нации, на национальные языки предлагалось перевести и делопроизводство. Лаврентий никогда не делал ничего просто так, и мы ломали голову над тем, что за сюрприз он приготовил на этот раз.

«Мы сложили радостную песню о великом друге и вожде»

5-14 октября 1952 года, после двенадцатилетнего перерыва, в Москве состоялся XIX съезд партии. Он известен прежде всего тем, что принял решение о переименовании Всесоюзной коммунистической партии большевиков в Коммунистическую партию Советского Союза.

Это был первый съезд после войны. Последний - при жизни Сталина. И единственный, на котором он не выступал с отчетным докладом, перепоручив это Георгию Маленкову. Вообще, поведение Сталина на этом съезде было необычным. Не выступал сам. Не комментировал выступления других. Ограничился лишь краткой репликой о положении в мире перед закрытием съезда. Первое, о чем можно было подумать, - проблемы со здоровьем. Но внешне это