- О, мне так жаль…

- А мне нет, - резко заявляет женщина. - С её смертью я словно вздохнула спокойно. 

- Но… что случилось с вашей сестрой, почему её пришлось спасать…?

- Это моя вина. Даркинг открыл в себе дар в тринадцать лет, у меня же это случилось намного раньше. Мне было восемь, Марие - пять, и она забрала мои игрушки. Я не знала, что делаю, но в тот момент испытала такую сильную злость, какой не испытывала никогда раньше. Я использовала против неё теневой разрез. И именно поэтому моя мать меня ненавидела…

- Но вы же были ребенком, не отдавали себе отчета в действиях…

- Для неё это не имело значения, и к тому же я знала, что делаю. И в тот момент я хотела убить Марию. Но всё вышло, как вышло… - она замолкает и делает несколько глотков чая. 

- А что произошло с Дарком? 

- Его хотели убить, когда поняли, что он усилитель. 

- Убить? 

- Кинжи хотят обладать большей силой, и это помогают им сделать усилители. Чаще всего живые. Но, чтобы облегчить себе жизнь и не таскать с собой тюленя или крысу, использовали части убитого самими же кинжами существа. И мой сын один из таких усилителей…

- Но он же человек, как можно убивать человека ради какой-то мифической силы…

- Мифической? - её каркающий смех заставляет меня вздрогнуть. - Разве ты на себе не испытала его дар усилителя? Не так давно, когда он принес тебя всю мокрую и замерзшую в мою хижину, он испытывал тебя.

Да, я помнила своё Новогоднее купание, как и предшествующий ему бал, как и то, что было после. Но сопоставить это со своей силой и тем более с усилениями Дарка не могла и сейчас.

Однако теперь я яснее понимаю, почему он настолько не доверяет людям. 

- А что было там? 

- Дочка одного из лидеров поселения кинжей очень понравилась моему сыну, и он решил вступиться за неё, позволяя ей испытать силу намного большую, чем она обладала вначале. Всем кинжам с самого детства говорят про то, что для выживания нужно развивать и увеличивать свои возможности. И тут рядом оказался мой сын. Она едва не убила его, и лишь мощь самого Дарка спасла ему жизнь. 

- Бедный… мальчик… - мне действительно до спазмов живота становится жаль того мальчишку, которого предали. 

- Нет, - Гаффа качает головой. - Он уже давно не тот наивный и доверчивый мальчик. С той ночи в нем что-то неуловимо изменилось и продолжает меняться.  С каждым годом тьма всё больше поглощает его, и я теряю своего сына. 

- Тогда почему вы здесь, на корабле Орлова, а не рядом с Александром? 

- Потому что только с твоей помощью мы сможем победить Дарка. 

- Я не собираюсь с  ним воевать! - вскакиваю на ноги но тут же едва не падаю, когда корабль качается на волнах. - Я не такая, как все вы, предающие его. 

- Ты изменишь своё решение, когда увидишь, на что он способен. 

- Никогда! - в этот момент я четко верю в свою правоту, хоть и помню фразу про насмешку Бога. 

- Изменишь, девочка. Но ты слишком слаба, чтобы тягаться с моим сыном. Даже я не могу с ним справиться.  

- Тогда зачем всё это безысходное дело? 

- Мы отправимся в Астрэйн по синеморю. Там есть средство, способное нам помочь. 

- Я не собираюсь помогать вам убить Дарка! 

Отступаю от женщины, которая является хотя бы биологической матерью мужчины, что мне не безразличен. Они все сговорились и хотят втянуть меня в разборки с единственным, кто старался защищать своих. И пусть это выходило не всегда хорошо, но кто идеален в нашем мире? 

- Девочка, скоро ты изменишь своё мнение, - Гаффа качает головой, делает последний глоток чая и поднимается со стула. - А сейчас я пойду отдыхать. Это путешествие слишком утомительно для меня. Да и ты, я уверена, мечтаешь о горячей ванне. Мы уже в море, поэтому, думаю, принц сдержит своё обещание.

Я ничего не отвечаю ни на её первое замечание, ни на другие, хотя и соглашаюсь, готовая чуть ли не душу продать за тридцать минут в горячей ванне. Провожаю хмурым взглядом женщину, которая, кажется, после нашего разговора постарела лет на двадцать, хотя её черные волосы всё так же сверкают в свете свечей, а фигура такая же стройная, хоть и скрывается под странного вида кафтаном. Уверена, что в молодости Гаффа пользовалась популярностью среди мужчин. Но если они воспринимали её так же, как некая безымянная девочка её сына, я не завидовала этой женщине. На её месте лучше было бы быть страшилой. 

- Вижу, вы закончили перемывать всем косточки, - чересчур радостный голос Алексея действует мне на нервы. 

- Нет, только некоторым особо наглым особям мужского пола. 

- Неужели и обо мне говорили? - он хватается за сердце, перебарщивая с театральщиной. 

- Что с тобой? Ты  такой серьезный и напряженный был всю дорогу, а теперь снова изображаешь из себя клоуна. Почему ты всегда ненастоящий?

- Лена, я ведь принц. Я не могу позволить себе такое удовольствие, как быть самим собой, - в одно мгновение он меняет тональность, и я замечаю скрытую от многих усталость в его золотистых глазах. 

- Но я же не все? Зачем притворяться со мной наедине? 

- Это уже вошло в привычку, которая не раз спасала мне жизнь. 

- Тяжело так жить? - он поднимает на меня глаза, и я не могу вымолвить и слова. Этот молчаливый разговор стоит многих споров и шуток между нами. 

“- Я устал постоянно бороться с миром. 

- Тогда отпусти всё, пусть другие воюют.

- Не могу, я люблю свою страну. И отдам жизнь за неё”

Молчание настолько затягивается, что мне становится трудно дышать. Но принц быстро меняет тему, как будто сменил перчатки. 

- Пойдем лучше, я покажу тебе свою каюту. Уверен, ты будешь мне ещё завидовать. И какая там ванна, - он издает мычащий звук, который должен означать наслаждение. - Просто закачаешься. 

- Жизнь за горячую воду готова отдать, - меня отпускает злость и напряжение после разговора с Гаффой, а, может быть, и не только это. Уже некоторое время, как меня не преследует образ Александра. Сначала я видела его везде, в каждом доме, на каждом повороте дороги, даже в карете, когда Алексея не было рядом. Но по эту сторону Тьмы словно отпустило меня. Но несмотря на трезвость мыслей, я не могу заставить себя ненавидеть его за всё, что он сделал. Я нахожу оправдания всем его поступкам. А учитывая рассказ Гаффы, так и вовсе понимаю все мотивы. И все его предупреждения. 

- Жизнь, может, и не надо, а вот что-нибудь более осязаемое я и попрошу у тебя. 

- Только не приглашение принять ванну вдвоем, - впервые с момента, как меня забрали из дворца кинжей, я позволяю себе улыбнуться.