Она вошла в комнату, где были мои гулямы и нукеры[75]. Они играли на сазе и пели, занимались своими делами. Я спрятался за дверью и смотрел в замочную скважину. Как только моя жена вошла в комнату, гулямы стали бранить ее за то, что она поздно пришла. А она стала оправдываться. «Этой ночью, — говорила она, — падишах был в моих покоях и никак не мог заснуть. Как только он заснул, я встала и пришла». В это время я нечаянно задел дверь, она заскрипела, и ко мне прибежала собака. Я кинул ей немного еды из кашкуля, она перестала лаять и стала есть. А я подал голос: «О люди добрые! Я бедный дервиш из дальних стран. Пустите меня переночевать!»

Один из гулямов грубым голосом закричал: «Ступай себе мимо! Нам ослы не нужны!» Я опять стал просить и умолять, пока наконец они не сжалились и не сказали: «Войди и ложись в том уголке».

Я вошел, набросил на себя шубу, лег и притворился спящим. А гулямы и нукеры тем временем стали пить вино с моей женой, веселиться, пировать, петь. Наконец от обилия вина все они опьянели. Но тут один из них случайно ли, нарочно ли встал, посмотрел на меня и говорит: «Друзья! Да ведь это падишах!» А другой отвечает: «Приятель, не дури. Откуда здесь быть падишаху?» Тут поднялся третий: «Клянусь Аллахом, — говорит, — это — вылитый падишах!» Тогда вмешалась моя жена: «Коли так, не раздумывайте, убейте его».

Гулямы набросились на меня, но тут вдруг в комнату вбежала собака, которую я накормил, бросилась на гулямов и стала рвать их на части. Пока они отбивались от собаки, я улучил момент, было у меня две ноги, так я еще две призанял и пустился наутек. За мной прибежала и собака, и мы скрылись во дворце. Я лег в свою постель. Перед самым утром вошла жена и тоже легла спать.

Утром я позвал гулямов и нукеров и приказал всех казнить. А жену заточил в клетку, и с тех пор ее доля такова. Она должна есть объедки собаки, так как собака оказалась намного благороднее ее.

— Вот так, почтенный дервиш, — закончил падишах, — такова моя повесть. А теперь настал твой черед, придется отдать тебя палачу.

И падишах приказал позвать палача и отрубить дервишу голову.

— О падишах, — взмолился дервиш, — убить меня — твое право, но позволь мне подняться на крышу и совершить перед смертью намаз. Потом я затянусь разок из кальяна, и уж после этого вели меня казнить. Если ты боишься, что я убегу, то пусть твои воины окружат весь дворец.

— Разрешаю тебе эту отсрочку, — сказал падишах, а дервиш встал, поднялся на крышу, вытащил перо птицы Симорг, спалил его, и в тот же миг перед ним предстала птица Симорг, схватила его в клюв, взлетела вместе с ним и поставила его под тем самым деревом, на котором было ее гнездо.

Оттуда дервиш пошел прямо к рыбаку и рассказал ему повесть о падишахе, а рыбак стал рассказывать о себе.

— Я всегда приходил ловить рыбу, — начал рыбак, — и вот однажды я забросил свою сеть в реку, стал тянуть, но она оказалась очень тяжелой. Еле вытащил я сеть, а в ней оказался сундук. Я подошел к сундуку и собирался было разбить крышку, как услышал изнутри голос: «Не открывай сундук, я нагая. Приведи муллу и сочетайся со мной браком — и тогда я дам тебе ключ от сундука, ты откроешь его, и я выйду наружу».

— Я пошел, привел муллу, тот заключил брак, девушка протянула мне ключ сквозь щелку, я открыл сундук и увидел перед собой полную луну! Мы вдвоем отправились в мою лачугу. А дома она говорит мне: «Больше не лови рыбу. Открой ювелирную лавку. Я тебе буду давать каменья, а ты продавай их».

— После этого я открыл богатую лавку, жена дала мне много драгоценностей, а хижина моя превратилась в настоящий дворец. Стал я господином ювелиром.

— Сижу я однажды в своей лавке и приходит какая-то женщина с дорогими каменьями, показывает мне. «Сколько они стоят?» — спрашиваю я, а она в ответ говорит: «Я их продам при условии, что ты женишься на мне». — «Идет», — согласился я. «А у тебя есть другая жена? — спросила женщина. «Да». — «Если ты хочешь жениться на мне, то должен развестись с ней». — «Согласен, — отвечал я, — разведусь».

— Она объяснила, как пройти к ее дому, и ушла. А я пришел домой и рассказал это своему кумиру, подобному луне. «Почтенный рыбак, — сказала она. — Это ведь я сделала тебя ювелиром! Если я надоела тебе, изволь, я уйду в свой сундук. Запри крышку, а ключ просунь в щелку. А потом отнеси сундук к реке и брось в воду». Я не стал упрашивать ее и крикнул во гневе: «Сейчас же вставай!»

— Бросил я сундук в воду, потом стал искать тот дом, который мне назвала женщина, но так и не нашел. Вернулся в лавку — а там ни каменьев, ничего другого, только кости валяются да собаки грызут их. Пошел домой — и дома нет, стоит моя прежняя лачуга. И тут только я понял, что моя жена хотела испытать меня, что это она сама приходила с каменьями и торговалась. И с тех пор я прихожу к реке и вновь бросаю сеть в надежде поймать тот сундук. Но, увы, сундука нет. Вот и вся моя история.

Дервиш поднялся, отправился в путь и пришел наконец к кузнецу. Он рассказал ему о тайне рыбака и потребовал открыть свою тайну.

— Каждый день я приходил на кузню, — начал кузнец. — Вечером, когда я запирал мастерскую, на этом дереве сидела голубка. Она подлетала и бросала мне ашрафи[76]. Пока я, горемыка, не сказал однажды голубке: «Что это такое? Ты бросаешь мне только по одному ашрафи! Вот я поймаю тебя, распотрошу тебе зоб и вытащу оттуда все монеты».

— Вечером вижу, сидит голубка на дереве. Я подошел, схватил ее за хвост, хвост остался у меня в руке, а сама она улетела. А я вдруг оказался в саду, там на престоле сидит красавица, вокруг трона стоят сорок луноликих прислужниц. Та, что сидела на