стал только за границей, где, чего греха таить, без употребления спиртных напитков не обходится ни одно протокольное мероприятие, ни одна деловая встреча, и первый вопрос, который задают человеку, пришедшему в офис или в гости: «Что будешь пить?»

Помнится, впервые оказавшись за границей, я как-то подсчитал, что за первые два месяца выпил крепких напитков, пожалуй, больше, чем за всю предшествующую жизнь. В той, предшествующей жизни я занимался спортом, соблюдал режим и лишь изредка позволял себе побаловаться шампанским или хорошим сухим вином, причем не столько сознательно ограничивая себя в этом удовольствии, сколько просто не испытывая потребности.

Закончив эти подсчеты, я понял, что с таким ненормальным положением надо как-то бороться, но так, чтобы это не повредило работе, потому что на абсолютных трезвенников за границей, как и у нас, посматривают с определенным недоверием и не слишком охотно с ними общаются. И тогда я пошел на всякие хитрости и нашел, как я считаю, отличный выход, овладев искусством составления фантастических коктейлей.

Мой расчет при этом был предельно прост и по-своему коварен: изобретая самые невероятные смеси, в которых соотношение спиртных напитков и всяких разбавляющих добавок зависело исключительно от того, кому предназначался стакан, мне или моему собеседнику, я решил сразу несколько задач: сберег свое здоровье, среди дам заслужил репутацию человека, умеющего приготовить что-нибудь вкусненькое, а главное, расположил к себе многих очень полезных людей, не столь щепетильных по отношению к алкоголю.

К женщинам я, не буду лгать, испытывал кое-какой здоровый интерес, но и он практически иссяк двенадцать лет назад, когда я близко познакомился со своей будущей женой. Это наваждение не растаяло и по сей день, и с тех пор мои отношения с посторонними женщинами строились на платонической основе, и никаких исключений из этого правила я пока делать не собирался.

Можно было, конечно, в интересах дела изобразить увлечение, легкий флирт с какой-нибудь представительницей высшего общества, любезно предоставленной в мое полное распоряжение контрразведкой. Но только для контрразведки этого наверняка оказалось бы недостаточно: ее может устроить не какой-то там флирт, а нечто более определенное, например хороший акробатический этюд, да еще для большей убедительности с фотографиями, чтобы я не смог отвертеться. А на это я никогда бы не согласился, да и компрометировать своих дам было не в моих правилах.

Случайные связи с легкодоступными женщинами, посещение публичных домов и прочих заведений этого рода тоже исключались по тем же самым соображениям.

Об употреблении или контрабанде наркотиков по вполне понятным причинам не могло быть и речи.

В общем, ситуация напоминала нам тот совершенно безнадежный случай, с которым столкнулась контрразведка одной весьма авторитетной страны, постоянного члена Совета Безопасности ООН, в течение ряда лет пытавшаяся найти подходы к одному нашему сотруднику. Однажды представился случай познакомиться с его досье, взятым на время из контрразведки. Там среди множества различных бумаг был подшит один очень любопытный документ, в котором подводились итоги кропотливого изучения нашего сотрудника с использованием всех дозволенных и недозволенных средств. Самым интересным в этом документе был финальный вывод: «В моральном отношении безупречен, в профессиональном отношении неуязвим, стойкий коммунист — вербовочная разработка бесперспективна».

Но если в том случае неудача контрразведки была нашей победой, то сейчас такая победа могла обернуться поражением. Стоило в моем случае контрразведке сделать аналогичный вывод, и она приступит к реализации дела, в чем мы, как я уже отмечал, совершенно не были заинтересованы.

Нам не оставалось ничего другого, как искать решение этой проблемы на стыке не поддающихся реализации возможностей и, раз уж в чистом виде ни одна из них не могла быть использована, попытаться совместить несовместимое.

И тут шефу пришла в голову продуктивная идея: а что, если синтезировать материальную заинтересованность с должностными злоупотреблениями? Могло получиться очень даже занимательное сочетание! Уцепившись за эту идею, мы довольно быстро продумали все недостающие детали, и вечерним сеансом связи в Центр ушла шифровка с нашими предложениями.

Теперь оставалось ждать, как к нашим предложениям отнесутся в Москве и какое будет принято решение…

Глава 9

Когда меня спрашивают, какое качество я более всего ценю в людях, я отвечаю коротко и однозначно: надежность!

Не знаю, как для кого, но для меня в этом слове заключен очень глубокий смысл. В моем представлении понятие «надежность» применительно к мужчине означает, что он никогда и ни в чем не подведет, ни в большом ни в малом, что в нужное время он всегда окажется в нужном месте и, что бы ни случилось, будет находиться там ровно столько, сколько нужно, плюс еще пять минут, просто так, на всякий случай, как говорится, для полной гарантии, как всегда делает мой верный товарищ Толя Сугробов.

Надежный человек всегда будет верен данному слову и ни при каких обстоятельствах не изменит своих убеждений, а если ему скажут про тебя какую-нибудь гадость, не будет торопиться этому верить и не станет сразу отрекаться от тебя, а сначала придет к тебе и сам, только сам во всем разберется, а уж потом будет делать какие-то выводы, а не наоборот.

Если говорить о женщинах, то понятие «надежность» правомерно только в отношении одной, самой близкой в данный момент, потому что брошенные женщины, за редким исключением, считают себя свободными от всяких обязательств, и рассчитывать на их порядочность наивно и глупо. А поскольку ближе всех к разведчику находится, как правило, та, которую судьба определила ему в жены, то о ее надежности и надо говорить.

От жены разведчика требуется очень мало и в то же время очень много: не спрашивая ни о чем, не рассуждая, безоглядно, навсегда быть преданной ему душой и телом, потому что только на этих условиях может существовать такая семья, только в этом случае выдержит она те испытания, которые выпадут на ее долю.

Наша работа, как никакая другая, жестко и многократно проверяет людей именно на надежность. Сколько я знал случаев, когда люди дружили многие годы и им казалось, что надежнее и вернее их дружбы нет ничего на свете, а потом, очутившись вдвоем где-нибудь на другом краю земли, они вдруг с удивлением обнаруживали, что их так называемая дружба на самом деле ничего не стоит, потому что один из них не выдержал проверки на надежность.

Я отношу себя к числу тех, наверное, немногих людей, которые убеждены, что им очень повезло в этой жизни вообще и с окружавшими их людьми в частности. Во всяком случае, я ни разу не разочаровался