– Детская мечта? – Вард смотрит на меня одновременно весело и недоверчиво. – Высокие стремления, Джейн. Умеешь играть?

Я качаю головой, чтобы лишний раз не напрягать горло.

– Интересно, – говорит Вард. – Ну, кто знает. Может, когда-нибудь научишься.

Вард стал вести себя странно. Каждый раз под конец тренировки наружу то и дело проглядывает его прежнее «я». Оно немного приятнее, разговорчивее и дружелюбнее, чем новое. Я не понимаю, почему это происходит. Но в такие дни, как сегодня, у меня нет ни малейшего желания терпеть его перепады настроения. Особенно в тот момент, когда все, чего я хочу, – вернуться в свой номер, принять горячий душ и попросить Ками исцелить меня и облегчить мои страдания. Я просто рвусь выйти отсюда, так что, когда открывается дверь и заходят Крюк, Кида, Энцо и Ками, я издаю мучительный стон. Судя по небольшим колебаниям в воздухе, с ними еще и Хамелеон.

За последние три недели Крюк и Кида наведывались сюда почти так же часто, как Энцо и Ками. Все хотят узнать, чем мы с Вардом тут занимаемся изо дня в день. Они не знают, что я – Творец, этот секрет удалось сберечь ото всех, кроме Энцо и Ками, но они, похоже, спокойно хранят это в тайне. Я даже готова назвать эту компанию своими друзьями: резкого, грубого Крюка, язвительную Киду и застенчивого Хамелеона.

– Что случилось, Джей Ди? – спрашивает Энцо, направляясь ко мне.

Я коротко улыбаюсь в ответ – хочу хоть немного помолчать и поберечь связки. Один умоляющий взгляд на Ками, и она уже порхает в мою сторону, обхватывает прохладными ладонями шею и шепчет:

– Исцелись.

И все, мое горло как новенькое.

– Прости, что не пришла раньше, – виновато говорит она. – Они устроили битву «Генезиса» против «Исхода», и некоторые из Вещих, – тут она бросает раздраженный взгляд в сторону Крюка, – немного перестарались.

– Эти чуваки из «Генезиса» все там кровью залили, – говорит Энцо, разминая руки. – Чертовщина, ей-богу.

– Или не чертовщина, а просто у Крюка снесло кукушечку чуть больше обыкновенного, – говорит Кида, громко чавкая жевательной резинкой. – Он ведь бил точно по артериям.

– Нет боли – нет смысла, – говорит Крюк. – Нам сказали победить любой ценой. Я просто выполнял приказ. – И добавляет едва слышно: – Как и положено послушной марионетке.

А вот это уже интересно. Но, прежде чем я успеваю подумать об этом, вмешивается Ками:

– Может, и так, но именно мне пришлось убирать за тобой весь бардак. – Она передергивает плечами. – Я по пальцам обеих рук не смогу пересчитать, сколько травм исцелила сегодня. В основном нанесенных тобой. Это было мерзко. Люди мерзкие.

– Господи, как хорошо, что Ками никогда не будет врачом! Манеры у нее те еще.

– Я так понимаю, вы закончили на сегодня? – спрашивает Вард и подходит ко мне.

– Все сделано, – подтверждает Энцо. – Мы просто заглянули убедиться, что Джей Ди все еще жива. Хотя теперь нам кажется, что надо было оставить вас наедине.

Я хмурюсь. О чем это он? А потом я перехватываю его взгляд и вижу, что он смотрит на гигантскую кровать.

– Я просто училась. – Я тут же понимаю, что это можно истолковать и по-другому, и добавляю еще сердитее: – Училась контролю. Держать язык под контролем. Как и всегда!

Когда не только Энцо, но и все остальные начинают посмеиваться, я срываюсь и кричу:

– Это кошка!

Ками хватается за сердце.

– Ты что, превратила Шредингера в кровать?!

Ясное дело, моя соседка моментально влюбилась в тот пушистый комочек, так что неудивительно, что она пришла в ужас от мысли, что я превратила его в мебель.

– Нет! Я имею в виду, что это должна была быть кошка. Но это не… это кровать. И это хорошо! Она вообще не должна была быть кошкой.

Мгновение в комнате царит тишина, а потом Кида спрашивает:

– Ты ей мозг случайно не задела, когда лечила, Кэм? Там явно что-то сломалось.

Вполне понятный вопрос, особенно если учесть, какую околесицу я только что несла.

– Неважно, – бормочу я. – Это не имеет значения.

– Дпфг, – отзывается Кида, надувая из жвачки пузырь, такой большой, что он лопается с громким хлопком. – Мы все равно понятия не имеем, чем вы двое занимаетесь тут целый день, и я бы с радостью не хотела об этом узнать. – Она бросает еще один взгляд на кровать, затем на Варда и выходит, хитро подмигнув ему напоследок.

– Удобная кровать, – раздается робкий голос Хамелеона, а затем я слышу шорох, и пушистое одеяло на кровати заметно сминается. – Эй, Вард, а я могу переночевать здесь сегодня? Это лучше, чем слушать храп Крюка.

Крюк бросает на смятое покрывало такой острый взгляд, что даже мне хочется немного отступить назад. И в то же время хочется выпрыгнуть вперед и отвлечь внимание этого маньяка от невинного мальчишки.

– А у меня были проблемы с носовой перегородкой в детстве, – говорю я. – Так что папа шутил, что я храплю, как жирный моржик.

Как только эти слова слетают с моих уст, я тут же хочу затолкать их обратно в горло. Но, несмотря на мои безграничные возможности, есть вещи, на которые я все же неспособна. Все, что идет вразрез с естественным положением вещей, мне неподвластно. Например, я не могу вернуть людей к жизни или создать нечто несуществующее, например дракона. А еще я не могу повернуть время вспять, и очень жаль – ведь я бы с радостью вернулась на пару минут назад и захлопнула себе рот. Но ни Вещание, ни силы Творца не могут мне этого позволить.

Я стараюсь не смотреть никому в глаза и очень надеюсь, что они оставят мое замечание без внимания. Я не так много времени провела в компании Крюка, Киды и Хамелеона, чтобы они поняли, как важно то, о чем я только что рассказала, но Вард, Ками и Энцо уже знают, что есть вещи, о которых я не распространяюсь. Например, о своем прошлом. Или о родителях.

Повисает долгая пауза, а затем Хамелеон – спасибо ему большое – говорит:

– Вообще-то это очень мерзкое сравнение.

Я выдыхаю смешок, и все неожиданно встает на свои места. Вард все еще внимательно наблюдает за мной, но Ками и Энцо решили не терзать. За это я их обоих и люблю. Они, может, и не знают, почему я не желаю говорить о том, что было до «Ленгарда», но в то же время ни разу не мучали расспросами. Даже Вард не расспрашивал меня о моем прошлом, и за это я ему благодарна.

– Может, кто-нибудь наконец скажет, зачем вы приперлись? – спрашивает Вард, возвращая разговор к тому, с чего он начался. Если бы мне не хотелось придушить его за то, как он меня мучал все это время, я и за это была бы ему благодарна.

– Тетя Эстер заходила, – говорит Ками. – Она записала детвору на какое-то сафари в зоопарке вечером, но забыла, что у них с дядей Риком планы на вечер, так что попросила нас их сводить. А эти, – она кивает в сторону Энцо, Крюка, Киды и невидимого Хамелеона, – увязались за мной, так что я подумала, что будет весело, если мы все пойдем. Тренировки Джейн проходят успешно, так что она заслужила небольшую награду.