– Невозможно. Мы должны были знать!

– Ну и как бы мы об этом узнали? – вмешивается Ками.

Она не так недоверчива, как Энцо, и, оправившись от шока, выглядит совершенно спокойной.

– Она не говорила ни с кем больше двух с половиной лет. Вообще не давала понять, что у нее есть дар Вещания, тем более самый редкий из всех.

– Это безумие… – говорит Энцо. – Я в это не верю.

Мне больно от этого. Как будто у него ко мне какая-то личная неприязнь. Несмотря на то, что он всегда держал дистанцию, как и положено тестировщику, я относилась к нему достаточно хорошо, даже считала другом.

– Прости, – шепчу я, не в силах встретиться с ним взглядом. – Я ведь ничего не могу с этим поделать. Но обещаю, что научусь контролировать это. Тебе не нужно меня бояться.

– Джейн, совсем не обязательно… – начинает Ками.

– Ты правда Творец? – прерывает Ками Энцо. Что-то в его голосе заставляет меня поднять взгляд.

И я чувствую себя окончательно сбитой с толку, потому что по его лицу расплывается широченная улыбка.

– Черт побери, поверить не могу!

Теперь я понимаю, что он вовсе не зол на меня.

– Да это лучшая новость в моей жизни! Черт, это слишком хорошо, чтобы быть правдой! – Он качает головой и посмеивается: – Малышка Джей Ди – Творец! Да я бы в жизни не поверил!

В пять больших шагов он пересекает комнату, неловко хватает меня, перепуганную, обеими руками и отрывает от земли. От удивления у меня глаза на лоб лезут, и я тут же вскрикиваю от боли: крошечные коготочки котенка что есть мочи впиваются мне в руку. Похоже, мистер Шредингер не хочет, чтобы его превратили в лепешку.

Энцо опускает меня на пол. Он сияет, и я усмехаюсь в ответ. Мне хочется немного поимпровизировать, тем более после утренней практики мне кажется, у меня получится. Смотрю на котенка и представляю себе то, что мне хочется сделать. Посылаю быстрый предупреждающий взгляд Варду – будь начеку! – и говорю:

– Шредингер спит на моей кровати.

Котенок тут же исчезает из моих рук и материализуется у меня в комнате, как я себе и представляла. Чуть позже я выясню, сработало ли это, но, по крайней мере, сейчас я больше не хочу, чтобы он царапал мне руки. Заметив ранки, Ками танцующей походкой подходит ко мне и кладет ладонь мне на руку.

– Излечись, – тихо говорит она, и моя кожа восстанавливается в мгновение ока.

– Спасибо, Кэм, – с благодарностью отзываюсь я. Удивительно, но горло тоже больше не болит, когда я говорю.

– У Творцов есть одна забавная особенность, – продолжает Ками, мягко улыбаясь. – Ваши способности почти безграничны, но вы не можете исцелять самих себя. Никто не знает почему. То же самое и со мной: я могу вылечить любого, кроме себя.

– Наверное, это слишком, – говорю я. – Если бы мы могли исцелять сами себя, то, наверное, жили бы вечно.

Она согласно кивает:

– Да, думаю, ты права.

– Зачем вы двое вообще пришли? – прерывает нас Вард.

– Принесли печенье для Джей Ди, – отвечает Энцо, встряхнув коричневым пакетом. – Она же не успела позавтракать. И хотя эти штуки не такие уж и питательные, есть-то все равно надо.

М-м… печеньки. Мой желудок урчит в предвкушении. Я открываю пакет – внутри куча липкого шоколадного печенья.

– Только что из духовки, привет от тети Эстер, – говорит Ками. Она вытаскивает из пакета печенье и сует в рот. – К счастью для меня, ты очень щедрая и умеешь делиться.

Закатив глаза, я отдаю пакет Энцо, а затем и Варду. Когда все берут, внутри остается еще немного.

– Наберись сил, Динь. У нас сегодня еще много дел.

Моя рука с печеньем застывает на полпути ко рту, но Вард, похоже, не замечает этого – наверное, он даже не понял, что сказал. Я глубоко вздыхаю и вгрызаюсь в печенье. Лучше вести себя так, словно ничего не слышала.

Прошло два дня с тех пор, как я узнала, кто я такая, и начала учиться контролировать свою силу под присмотром Варда. Такое чувство, что он говорит со мной на иностранном языке. Я понимаю, чего он от меня хочет. Все, что он говорит о намерениях, имеет смысл, а вот на практике у меня ничего не получается. Моя надежда на успех выросла после трюка с животными, и я подумала, что, быть может, все это будет не так уж и сложно. И, словно почувствовав мою уверенность, Вард нашел способ шмякнуть меня о реальность, причем сегодня – с особой жестокостью.

– Нужно стараться перешагнуть через себя, Джейн, – ворчит он, когда я прошу сделать перерыв.

Я стою, упершись ладонями в колени, и смотрю на него сквозь занавес волос, с трудом переводя дыхание.

– Я стараюсь! – говорю я.

Понятия не имею, почему мои попытки Вещать так тяжело сказываются на физическом самочувствии. Наверное, частично в этом виноват уголь. Так или иначе, в итоге я лишь говорю, а не Вещаю.

– Значит, недостаточно стараешься! – отвечает он.

Мне удается выпрямиться, я поднимаю взгляд.

– Было бы неплохо, если б ты объяснил, что делать, а не просто говорил: «Возьми и сделай, Джейн».

– Возьми и сделай, Джейн! – огрызается он.

Я беспомощно оглядываюсь по сторонам в поисках подтверждений моих многочисленных неудачных попыток. Проблема в том, что я пока так ничего и не смогла достигнуть. Кроме нас с Вардом, в черной комнате ничего нет. А все потому, что Вард пытался заставить меня призвать вещи из прошлого. Важные предметы, вызывающие у меня ностальгию.

– Тебе что, так трудно создать свою любую детскую книжку? – спрашивает он. – Любую пару обуви, плюшевого мишку или бусы? Ты должна их помнить, это ведь просто, Джейн!

Он прав и не прав. Я действительно все это помню, но вот то, о чем он просит, совсем не просто.

Я ясно вижу свой старый томик «Алисы в Стране чудес»: потрепанную обложку, выпадающие страницы, мятые от бесконечных перечитываний с папой.

Ясно вижу балетные пуанты и розовую пачку в идеальном состоянии – мы с мамой всего раз сходили на балет, и я сразу поняла, что мне больше нравится смотреть на других балерин, а не танцевать.

Вижу розового плюшевого мишку, которого мне подарил папа, когда я лежала в больнице: после поездки на пляж в моих волосах запуталась стайка маленьких медузок.

Вижу мамино бриллиантовое кольцо. Она его никогда не снимала. Даже когда…

Я крепко жмурюсь и медленно, осторожно вздыхаю. Вард прав. Мне легко представить все то, что он просит создать. Но представить и воплотить в жизнь – это разные вещи. Я едва могу справиться с воспоминаниями и знаю, что физические доказательства меня добьют, а снова сломаться в его присутствии я себе не позволю. Варда, который обнимал меня в ванной, больше нет. Новый Вард скорее ударит меня, а не обнимет. А давать ему такую возможность я не хочу.