Но Дэн пошел один. Сказал, что в школу, но к шести не вернулся. И к семи тоже. В девять мама позвонила классному руководителю. Тот отчитался, что Дэна на уроках не было. Мама зашла к Южину.

– Ты видел брата в школе?

Выпускники учились на пятом этаже, семиклассники – на втором. Южин покачал головой и уткнулся в учебник по истории. Там как раз начала образовываться Речь Посполитая. Мама поджала губы и вышла. Южин дочитал параграф, собрал рюкзак на завтра и пошел на кухню, а пока жевал печенье с соком, мама трижды успела пронестись мимо, нервно выкрикивая в телефон:

– Дима, его нигде нет! Да не знаю я, с кем он дружит! Нет, номеров нет. Дима, надо искать по его мобильнику! Дима, ты меня слышишь? Звони Королёву!..

Дядя Володя Королёв приехал к ним, когда Южина отправили спать. Он не чувствовал тревоги, одну обиду, что Дэн снова стал центром внимания. Злость не давала уснуть, Южин лежал, отвернувшись к стене, и слушал, как взрослые ходят в гостиной, звонят куда-то и курят, не выходя на балкон. Когда Южин провалился в сон, то ему снились серые исписанные стены и макушки деревьев за краем крыши.

Если бы кто-нибудь спросил его, куда мог подеваться Дэн, он бы ответил. Связал бы исчезновение брата и фото, исчезновение брата и парней, сидящих вокруг него на корточках, исчезновение брата и тлеющий бычок на пальцах с красным лаком на ногтях. Но никто не спросил.

Дэна нашли на следующий день, ближе к полудню. В школу Южин не пошел, остался лежать под одеялом, вынюхивая сладковатый душок, который оставил ему Дэн. Когда в дверь позвонили, резко и требовательно, Южин поджал колени к подбородку и закрыл глаза. Щелкнул замок, отец что-то спросил, ему что-то ответили, и тонко завыла мама. Южин тогда не смог подобрать этого слова – вой. Но потом, прокручивая в голове момент, только так и описывал этот звук. Протяжный, тоскливый и обреченный.

Что было потом, Южин не помнил. Ни похорон, ни слез, ни разговоров. Должны же они были обсуждать это? Говорить, плакать, хоронить. Ничего не сохранилось в памяти. Вот он лежит, подтянув колени к груди, а мама воет. Вот жизнь уже идет своим чередом. Только отец все холоднее и отстраненнее. Только мама все суетливее и истеричнее. Только оценки все хуже. Только тишина в доме все плотнее. А крики, ее нарушающие, глуше и равнодушнее.

Дэн забрал с собой всю родительскую злость на проступки, а с ней надежду на их исправление. И ничего не осталось. Ни проступков, ни злости, ни надежды. Что бы ни творил Южин, никто не орал на него так громко, как на Дэна. Вернулся домой после одиннадцати? Совсем совесть потерял. Сорвал урок? Отдавай мобильник. Отстранен от занятий? Будешь сидеть дома до конца месяца. И все сквозь зубы.

– Яичницу сам себе пожарь, – бросила Южину мама, когда он ввалился на кухню, проведя всю ночь с телефоном Дэна в руке.

Южин вяло кивнул, глотнул минералки из горла бутылки, перехватил пакет чипсов. Телефон лежал под подушкой – заряженный, полный фотографий, сообщений и закладок в браузере. За четыре года порнуха, которой интересовался Дэн, перешла в разряд ретро. Приложение с ICQ безбожно устарело. Фотки стали казаться мутной пародией на нормальные снимки. Но стартовая вкладка, которой зажегся браузер, стоило его запустить, сработала без осечек.

Страницу форума, посвященного ХЗБ, определенно верстал какой-то маньяк. С бурых надписей на темный фон щедро стекали струйки нарисованной крови. Южин не стал бы ломать глаза, если бы не приветственная надпись: «Добро пожаловать, Дэн!»

Южин вышел из браузера и вернулся в галерею. Фото переполняли память телефона. Мрачные развалины ХЗБ, обкуренные парни, стоящие на крыше, сам Дэн, улыбающийся в объектив. Южин приблизил его лицо. Они были похожи. Такой же разрез глаз, заостренный нос, подбородок с ямкой. Волосы у Дэна были светлее, над бровью шел аккуратный шрамик, висок выбрит, а сзади волосы собраны под ободок. Четыре года назад Дэн казался Южину почти мужчиной, а на фото выглядел совсем еще пацаном. Даже детский жирок не до конца сошел. Южин прикинул и понял вдруг, что стал старше Дэна почти на полгода. Не должен был, а стал. От этого заныло в груди и дышать стало тяжело. Южин стянул с себя одеяло, вернулся к форуму и до утра листал его, пока в глазах не стало щипать от усталости.

– Мам, – позвал Южин, сминая упаковку из-под чипсов.

Мама оторвалась от просмотра почты на ноутбуке, подняла на Южина сонные глаза.

– Как умер Дэн?

Глаза округлились, мама закрыла ноутбук.

– Что за вопросы такие с утра пораньше? – растерянно пробормотала она, но Южин и не думал отступать.

– Нет, я серьезно. Как он умер?

Мама сцепила пальцы, костяшки побелели.

– Твой брат… Это был несчастный случай.

– Да? – переспросил Южин, сделал еще один глоток из бутылки, завинтил пробку.

– Да, – твердо ответила мама. – Он оступился и упал с высоты. Несчастный случай.

Несовершеннолетний погибший в темной куртке. Пустая шахта лифта по адресу: улица Клинская, дом 2, корпус 1. Переломанные нижние конечности. Тревожный звонок. Южин кивнул и пошел к себе.

– Ты куда? – окликнула его мама.

– У меня созвон с репетитором, – не оборачиваясь, бросил Южин.

В комнате он плотно закрыл дверь, сунул руку под подушку, вытащил телефон и спрятал на дальнюю книжную полку. Туда не полезет ни мама, ни клининг. Никто туда не полезет. И Южин тоже. За ночь он начитался баек, рассказанных обитателями ХЗБ. И про сектантов, и про кровавые жертвоприношения, и даже про инопланетян, которые приземлялись на крышу заброшки, привлеченные ее странной формой. Глупые, плохо написанные выдумки.

Южин лениво перелистывал треды, просматривал комментарии, по сотне под каждым, и уже планировал снести с телефона всю эту дурь, пока не наткнулся на ветку с пафосным названием «Черный список». Открыл ее и сразу увидел Дэна. Все та же ухмылочка, тот же прищур и детский жирок на щеках. У фото была подпись: «Дэн Южин. Ушел с Края. Помним, брат».

Тридцать комментариев под снимком Южин читал и перечитывал до утра. И ни в одном из них не было маминых сухих формулировок. Вместо «оступился» – «Он давно хотел», «Дэнчик говорил, что надо решаться, – решился, значит», «Скучаю, бро, но ты мужик. Как сказал, так и сделал». Вместо «упал с высоты» – «Шагнул за Край», «Шахта тебя приняла, братуха», «Передай привет Краюшкину!», «Прыгнул как боженька, я сам видел». Вместо «несчастный случай» – «ХЗБ своих не отпускает», «Ховринским героям несем сигаретки и тебе принесем, Дэн», «Захотел остаться – остался навсегда, красава!».

И последние комментарии, самые хлесткие, сыпанули песка в глаза. Южин утер лицо, но дочитал, не мог не дочитать.

«А он правда всю ночь там пролежал?» – писал кто-то под ником Сапер.

«Говорят, живой был, когда приземлился. До утра кровью истек», – ответил ему кто-то под ником Чума.

«Он один, что ли, шагать пошел?» – не унимался Сапер.