Оказывается, даже после смерти Юэн умудрился впутать Себа в историю и подпортить ему жизнь, как постоянно делал это при жизни.

Как раз перед тем, как детектив вернулся в комнату для допросов, Себ начал постепенно оправляться от шока. Он понял, что его первоначальная реакция на эту новость была связана с чувством вины за то облегчение, которое он испытал, услышав ее. Но тут он подумал о том, что, или, вернее, кто, мог появиться у кровати Юэна и остановить его сердце просто одним своим появлением. Новая волна страха охватила его.

Если он зайдет внутрь… мало тебе не покажется. Поверь, ты этого не хочешь. Так сказал Юэн позапрошлой ночью, когда втиснулся в его спальню.

Себ вновь почувствовал, как у него дрожат колени при одной лишь мысли о том, что напугать Юэна до смерти мог тот убийца.

Юэн тогда назвал его имя: Тощий Лен. Повешенный за убийства детей. Он описал его как «тень», как «препятствие» и там, около «Бери Хед», бормотал что-то про «переход двойника». Его мысли прыгали: он никак не мог сосредоточиться ни на чем другом, кроме того, что его послали за ним. Но это из-за меня! Из-за меня он пришел. Они послали его.

Себ, словно в кинотеатре, прокручивал в уме события предшествующих дней, произошедшие в его доме. Он все яснее и яснее понимал, насколько на самом деле хрупкая штука – жизнь.

Вошедший детектив с шумом выдвинул стул с противоположной стороны стола.

– Вы утверждаете, что он вымогал у вас деньги? И именно за этим он прибыл сюда?

– Да, насколько я знаю. А еще он хотел, чтобы я написал за него книгу.

Когда Себ выложил эту информацию, казалось, у детектива Леона появилась новая версия относительно мотива преступления. Она касалась шантажа и вымогательства. Какое-то время он сосредоточенно обдумывал услышанное. Потом наконец попросил Себа рассказать об этом подробнее. Тот выложил ему историю, которую отрепетировал в номере отеля, отчаянно надеясь на то, что полицейский не разберется в том, что ему подсовывают хорошо отредактированную версию.

– Мне не все ясно, мистер Логан. Прежде всего, объясните, как получилось, что он остановился у вас. Он был вашим гостем?

При первом намеке на перекрестный допрос Себ уже в который раз за этот день задумался: а не запросить ли ему адвоката? Любой ценой он должен был скрыть все, что сопутствовало появлению Юэна в Торбей.

Голосом менее уверенным, чем несколько мгновений назад, он предпринял попытку объясниться.

– Как я уже говорил, я постоянно сталкивался с ним. Он преследовал меня. Наблюдал за мной. Подбирался все ближе. И, когда он неожиданно встретился мне на дороге, я буквально открыл перед ним дверь. Я только что проводил подругу и ехал со станции в Пейнтоне и… ну, я… – Себ изо всех сил старался не проговориться, что был напуган. – Технически он был моим другом. Старый университетский приятель. Но он столько всего наворотил, когда я впустил его в свой дом в Лондоне…

– Вы сказали, это было двенадцать лет назад. Тогда вы виделись с ним в последний раз?

– Все верно. Я хотел узнать, что он хочет от меня, а потом выпроводить его из своего дома. Но он остался. Напился. Он был уже изрядно подшофе, когда мы встретились, но все равно продолжал пить. Наступил вечер.

– Это был вечер воскресенья?

– Да. Когда я попросил его уйти, он отказался. А потом случился этот ужасный припадок… Я хотел сказать, очень сильный. Я думал, он умер. Я никогда раньше не видел ничего подобного. Что же я, совсем бесчувственный чурбан, чтобы выгнать его после такого? Так он остался на вторую ночь.

Я был в растерянности и не знал, что делать, куда звонить: вам, в скорую или в какую-нибудь социальную службу. Его мучили припадки, он употреблял наркотики, фактически был бездомным алкоголиком. Я предложил снять ему комнату за мой счет, но он отказался. Тогда, во вторую ночь, мы крупно повздорили. Разругались в пух и прах. На это было множество причин, но самая главная – его непомерные требования. Я никак не мог отделаться от него, а он пребывал в твердой уверенности, что имеет полное право оккупировать мой дом и заставлять меня писать за него книгу, в то время как сам он будет сидеть и поплевывать в потолок. Это выводило меня из себя.

– Но вы так и не позвонили нам.

– Я думал… что сам справлюсь с этой ситуацией. Было очень неловко. Я не хотел привлекать внимание. Но главной его целью было удостовериться, что я буду ему помогать. Потом он начал требовать деньги. Он залез в мой кабинет и просмотрел мои финансовые документы, чтобы узнать о состоянии моих счетов.

– Понимаю. Приводили ли ваши ссоры к какому-либо грубому физическому воздействию?

Сначала Себа бросило в жар, потом в холод, потом, когда он осознал, что детектив видел его реакцию, снова в жар. Он вспомнил про стычку у «Бери Хед» и о возможных синяках и ссадинах, которые могли остаться на коже Юэна после их неуклюжей потасовки.

– Да, немного. Вчера, рано утром, когда мне удалось наконец вытащить его из дома под предлогом прогуляться до заповедника «Бери Хед». По дороге мы опять разругались… Я вообще по натуре не драчун, но иногда бывают мгновения. Как раз тогда он и стал требовать деньги. Меня захлестнула такая злоба, что в глазах потемнело, и я набросился на него с кулаками.

Но он сбил меня с ног. Несмотря на свой образ жизни, он всегда был чертовски силен. Потом он сбежал. Это был последний раз, когда я видел его. Вчера, рано утром. Он вернулся в мой дом, чтобы забрать свои вещи. После всего, что произошло, я не мог оставаться дома, уехал в Торки и снял там номер, но сначала сменил замки. Исходя из того, что вы мне рассказали, он, очевидно, отправился в гостиницу в Пейнтоне…

Детектив кивнул, словно бы соглашаясь: вероятно, он уже навел справки в администрации отеля «Коммодор» обо всех передвижениях Себа. Себ надеялся, что так и есть, так как видеокамеры отеля могли подтвердить, что прошлой ночью он не покидал своего номера, поэтому никак не мог убить Юэна, находящегося в отеле другого городка на противоположном берегу залива.

– Вы не знали, где он остановился перед тем, как прийти к вам?

– Не имел ни малейшего понятия. Он рассказывал мне не все. Знаете, он любил казаться загадочным. Многое скрывал и о себе, и о том, где он был и что делал. У меня создалось впечатление, что он был замешан в чем-то нехорошем, в какой-то группировке. Он с неохотой говорил об этом. Больше мне ничего не известно, так как он не вдавался в подробности своей жизни. Думаю, ему больше негде было взять денег, и поэтому он отправился искать меня. Вы же знаете, что мои книги пользуются популярностью. По крайней мере, мне его мотивы показались именно такими.

Детектив снова кивнул, взгляд его, несмотря на непроницаемость, казался задумчивым.

– Это очень похоже на то, что сегодня утром рассказала нам его мать.

– Она, должно быть, очень стара.

– Восемьдесят восемь. Но она уже три года не видела своего покойного сына. Она сообщила, что он где-то учился. Больше ничего интересного. Единственный раз, когда он дал о себе знать, он попросил у нее денег. Странно, но у меня создалось впечатление, что она относится к собственному сыну настороженно – если не сказать с испугом. Она нашла кого-то, кто займется организацией похорон. Мы предложили прислать его вещи к ней в Манчестер, но она сказала, что они ей не нужны.