Тут из душа появилась вышеупомянутая девица — и тут же Одиссей услышал упрёк:

— О, дывысь! Я вже одилась — а вин ще голы! Чи мы нэ йдэмо исты? Чи шо?

— Идём. Я мигом! Ты пока можешь накраситься, а я сполоснусь и быстро оденусь. Стрижена девка косы не успеет заплести!

Принимая душ и приводя себя в Божеский вид, Одиссей напряженно вспоминал вчерашний вечер. Зря он всё же мешал крымское шампанское с коньяком! Почему этот Нечипоренко так рьяно бросился выполнять его просьбу? Таможенники — люди не бедные, за сто долларов рваться из сил, изо всех сухожилий, как пел Высоцкий, не станут… Стоп! Нечипоренко! Лёха Нечипоренко! Твою мать!

Одиссей почувствовал, как по спине поползли мурашки. Они же служили в одном батальоне! Правда, этот Нечипоренко был из первой роты и на полгода старше призывом — но пересекались они не однажды, и что-что, а фамилию-то Одиссея он должен помнить отлично! Вот чёрт, как не вовремя он запалился…

Одевшись и подойдя к зеркалу, он немного успокоился. А почему, собственно, запалился? Назвал другую фамилию? Так он мог взять фамилию жены, дело житейское. Может, у него проблемы были? Ну, например, поляки поставили в его паспорт гнусный штемпель "въезд в страну запрещён"? И поэтому он оперативно сменил фамилию?

Ладно, сейчас подъеду на таможню и всё выясню.

Он второй раз набрал номер таможенного инспектора Нечипоренко.

— Лёха, это я, Саня. Что-нибудь узнал?

— Да. Дуй сюда, ко мне. Адрес знаешь?

— Не-а.

— Шевченко, восемнадцать. Кабинет сто семнадцатый.

— Гут, буду через двадцать минут!

Тут его грудь обняли девичьи руки. Ага, Татьяна! Или Наташа?

— Ну що, мы йдэмо?

Милая, сейчас не до интимных завтраков. Надо ей это как-то поделикатнее объяснить. Но как? Ладно, попробуем.

— Зайчонок, мне срочно надо ехать на Шевченко, на таможню. Или ты поедешь со мной, подождёшь там в машине, а потом мы всё-таки позавтракаем вместе — или я провожу тебя в ресторан, дам денег, и ты поешь сама? Выбирай, солнышко!

Татьяна (или Наталья?) минуту подумала, а затем, улыбнувшись, ответила:

— Ты ж там нэ дуже богато часу будэш?

— Ну, где-то полчаса.

— Тоди поиду с тобой. Мы ж ще нэ булы у "Разлоге"!

— Что ещё за "Разлог"?

— "Разлога". Рэсторан биля моста. Там дуже шикарно!

— Гут. "Разлога" так "Разлога". Но сначала — таможня. Ты готова?

— А як же ж? Пивгодыны вже чекаю!

На всякий случай взяв с собой сумку со всеми своими вещами (чем чёрт не шутит, вдруг надо будет куда-нибудь срочно ехать? Слава Богу, за отель заплачено…), Одиссей, взяв под руку свою спутницу, вышел из номера и направился на выход.

На Шевченко, у дома восемнадцать они были уже через десять минут — здание таможни находилось, как оказалось, почти рядом с гостиницей.

Одиссей вошёл в вестибюль довольно мрачного строения (тюрьма здесь была раньше, что ли?), и спросил у дежурного (хм, а они здесь при оружии! Однако…):

— Мне в сто семнадцатую. Можно?

Дежурный молча кивнул и нажал на кнопку блокиратора турникета, пропуская посетителя.

Вот и сто семнадцатый кабинет. Одиссей постучал, и, услышав короткое "входи!" — открыл дверь и вошёл.

Точно, Лёха Нечипоренко! Только толстый и в усах. А так — почти не изменился!

— Ну, ещё раз здорово! Ты извини, что утром на "вы"…

Таможенник махнул рукой.

— Я тебе скажу, я тоже утром еле язык ворочал. Но встал, отжался, принял холодный душ — и, как видишь, бодр, как огурчик. Ну ладно, рассказывай, какой зуб у тебя на эту фирму, "Кременчуг-автозапчасть"?

Одиссей почесал затылок.

— Да ты знаешь, особого зуба и нет. Но очень надо знать, вывозила ли она что-либо последние три дня в Россию?

Нечипоренко кивнул.

— Вывозила. Аккурат в пятницу загрузилась фура от неё. Восемьдесят шесть мест груза, оборудование для производства обуви. Пункт назначения — город Ковров, Владимирской области. Там турки какую-то обувную фабрику построили, новые станки им ввозить — жаба душит, вот они разный хлам и скупают. На, держи копию накладной.

Что ж, отлично! Так, количество ящиков указано, а вот насчёт размеров — лакуна. Хм…

— А размеры этих ящиков?

— Ну, в документах этого, как видишь, нет, но я расспросил Мирона Кононенко — он их оформлял; так вот, ящики были самые разные, в том числе двенадцать штук под фрезерные станки, габаритами сто восемьдесят на сто на сто.

— Ящики, конечно, не вскрывали?

— Зачем? — пожал плечами Нечипоренко. — Документы в полном порядке, контракт на закупку оборудования — в наличии, где станки куплены — указано; в общем, абсолютно легальный груз. Плюс — был сопровождающий, так что оформили всю музыку за полчаса.

Оп-па! Сопровождающий! Интересненько, очень интересненько…

— Лёха, а что за сопровождающий?

— Заместитель директора этой фирмы. Правда, фамилии его я не помню.

— Ну, спасибо, Леха. Выручил! Ты, кстати, на мою фамилию не удивляйся. Я…

Тут таможенник улыбнулся и, положив руку на плечо Одиссею, сказал:

— Саня, я в курсе. Я был в прошлом году у Саганыча в гостях, в Мозыре, он мне всё про твою беду рассказал.

Небо раскололось и обрушилось на землю — подминая под себя Одиссея. Вот это номер! А говорят, на Земле живёт пять миллиардов человек… Байки! Их от силы тысяч двадцать — и все друг друга знают, как облупленных.

— А откуда…. Откуда он знает?

— Он был у твоей матери, когда у тебя в Будапеште был суд.

Ну, мама! Почему, хотя бы иносказательно, не написала ему об этом в Сегед? Теперь половина бывшего Советского Союза в курсе, что с ним произошло! Хорошо еще, в прессе не опубликовала, с приложением фотографий. Вот он, дескать, мой сын, герой борьбы с американским империализмом! Фотография фас, фотография профиль; заодно уж — и отпечатки пальцев, чего уж там!

Таможенник тем временем достал из сейфа бутылочку коньяка и два крошечных стаканчика.

— Ну, давай! За твоё счастливое избавление! Бежал? Или по амнистии?

Одиссей почувствовал, что врать теперь — последнее дело. Хрен с ним, будь что будет!

— Бежал. Три недели назад.

Нечипоренко покачал головой.

— Ну, ты и даёшь! Ладно, это не моё дело. Бежал — значит, правильно сделал. И еще вот что… — Тут Алексей, помолчав, добавил: — Если у тебя будут какие проблемы — ну, там с документами, с проживанием, или с деньгами — приезжай. В Полтаве живёт сержант из второго взвода вашей роты — Олег Побегайло, работает в милиции. Ты ж его помнишь?