но и, кажется, заменил абсолютно все книги. До единой. С виду казалось, что они похожи на старые, и даже слова там были похожи на те, что я уже читала, вот только смысл…он был иным.

Я скучала. Я всегда скучала по нему. Но в этот раз это чувствовалось иначе. Более остро. Ярко. Болезненно. Как будто кусок меня вырезали и оставили истекать кровью. Мол – итак справится, как-нибудь сама. А я не справлялась. Хотелось плюнуть на всё и позвонить ему, написать. Но я себя останавливала. Нет, нам нужно было время. Разобраться, понять, переосмыслить всё, что произошло за последнее время.

Я чувствовала, как что-то неумолимо меняется внутри меня, но мне казалось, что, если я позвоню или напишу – процесс сойдёт на «нет». Весь прогресс улетучится. А мне, если честно, уже очень хотелось посмотреть, что же будет после. Когда процесс завершится. И мы встретимся.

Пока все свои чувства я могла выражать только в песнях. Я писала тексты с бешеной скоростью, мы записывали новые композиции – и отправляли Крису с Айзеком, чтобы они знали, что мы с парнями работали на износ, как и они.

Я ждала. Ждать – это всё, что мне оставалось.

*****

Айзек

Работа в Америке шла полным ходом. Мы с Крисом выматывались за день настолько, что вечером я готов был убить за кровать и подушку с одеялом. А кофе в моём организме было, кажется, больше, чем воды. Порой создавалось впечатление, что по венам вместо крови течёт тоже он.

Но всё это приносило плоды. Мы заключили несколько очень выгодных сделок и даже договорились поработать с отличной звукозаписывающей компанией – гораздо лучше той, с которой мы работали в Англии. Сделки подкреплялись демками, которые Кайл с группой исправно нам присылали.

Кайл… да, работа на износ оказалась также отличной возможностью не думать. Ни о чём. Ни о том, что я не писал и не звонил ей, а также о том, что она сама, кажется, тоже не хотела выходить на связь. Хотя, «тоже» – не совсем то слово. Я хотел, но твёрдо решил дать Янг больше пространства и времени. Давить на неё значило рисковать потерять всё. А я, как никогда, был настроен на успех.

– Дэвис, чего завис?

Моргнув, я перевёл взгляд на Криса. Мы сидели в ресторане при отеле и завтракали. Точнее – заливали в себя очередную порцию кофе. Наша командировка длилась уже три с половиной недели, почти все дела были сделаны и мысленно я уже считал дни до возвращения домой.

– Задумался, – отозвался я, делая ещё один глоток ароматного напитка.

– Что, уже в своей голове пакуешь вещички и садишься в самолёт? – прищурившись, поинтересовался коллега.

Он, кажется, знал меня слишком хорошо. Изучил за годы, что мы провели бок о бок, работая в одном лейбле. За недели, что мы провели в Штатах, я также с удивлением отметил, что из простого продюсера он превратился в моего приятеля. Так и до дружбы недалеко. Бррр. Жуть.

– Я и не доставал их из чемодана, – отозвался я, пожав плечами.

– Скучаешь?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я вздрогнул. Смерив Криса удивлённым взглядом, я уточнил:

– По дому? Немного. Надоело спать в отелях. А по Англии…ну, там сейчас наверняка идёт дождь. Так что можно сказать, что я наслаждаюсь солнцем, пока есть такая возможность.

– Как скажешь, – хмыкнул Крис, – Мне прислали запись новой песни. Послушаешь? Мне кажется, тебе понравится.

– Да, давай.

Протянув мне наушники и дождавшись, пока я надену их, приятель включил запись на телефоне. Первым делом я услышал синтезатор, через несколько секунд к нему присоединились переливы гитары. Это была спокойная и плавная мелодия. В которую, после небольшого проигрыша, вплёлся глубокий и сильный голос Кайл:

– Никто не идеален,

О многом мне приходится жалеть.

Теперь я понимаю,

Что все мои ошибки не стереть.

И, прежде чем уйду я навсегда.

Я хочу, чтобы ты знал,

Я смысл жизни нашла.

Быть лучше, чем я была.

Причиной начать всё с нуля

Стал ты для меня.

Я слушал – и мне казалось, что что-то внутри меня крошится. Возможно, мои кости. Грудина, за которой пряталось сердце. Её голос…он звучал иначе. Как будто во время записи она едва сдерживала слезы. И мне, как никогда сильно захотелось оказаться рядом с ней. Чтобы обнять, утешить, уберечь. Чёрт возьми, насколько же я был жалок.

– Прости за эти раны.

Я думаю об этом каждый день.

И если б я могла бы

Всю боль твою оставила б себе.

И чтобы слёз твоих не видеть никогда.

Это было непохоже на всё то, что писала Кайл раньше. В этом было больше её…не знаю, как объяснить. Янг в каждую песню вкладывала частичку себя, но при этом она всегда ориентировалась на то, что сейчас модно. Она давала людям то, что они хотели, чего ждали. Здесь же… чувствовалось, что Кайл пела не то, что хотели услышать другие – она пела то, что хотела сказать сама. Вот только кому?

– Я меняюсь, смотри.

Такой не знал меня ты.

Причиной начать всё с нуля

Стал ты для меня.

Песня стихла, и я вытащил наушники, передав их Крису. Тот внимательно наблюдал за мной, словно ждал, что я – не знаю, начну швыряться стульями или вылью кофе ему на голову. Его взгляд казался чересчур настороженным. И это немного нервировало.

– Ну… это весьма неплохо, – признал я, отводя взгляд.

– Очень даже, – не стал спорить Крис, – Похоже на признание. Не знаешь, кому оно может быть адресовано?

– Почему я должен знать? – ответил я вопросом на вопрос.

– Даже не знаю, – протянул приятель, – Возможно, потому что Кайл не звонит тебе, а всю информацию передаёт через меня. Или потому, что ты каждый раз замираешь, когда слышишь от меня её имя. Словно пёс, приготовившийся к прыжку. Впитываешь любую крупицу информации, что я даю, так жадно, как наркоман, получивший ещё одну порцию наркотика. Поэтому, я спрошу чуть по-другому – что между вами произошло?

Я невольно сжал зубы, чувствуя, как челюсть напрягается. Очень хотелось послать Криса с его расспросами, но я понимал, что он не виноват. И в глазах я видел не банальное любопытство. Кажется, он действительно переживал из-за происходящего.

Или, возможно, я настолько устал от того, что даже поговорить об этом не мог ни с кем, что мне захотелось выплеснуть это хоть на кого-то. Поэтому, вздохнув, я сказал:

– Я поцеловал Кайл. И признался ей