пожал я плечами, – Потому что думал, что Итан любит тебя и сможет сделать счастливой. Но теперь… Я хочу быть тем, кто сможет это. Сделает тебя счастливой

– Ты брат…

– Да-да, я брат Итана, – перебил я нетерпеливо, – Ты все обо мне знаешь. Давай хотя бы попробуем… Дай мне шанс.

– А что скажет Итан?

– Не поверишь, меня меньше всего сейчас волнует, что скажет Итан, что он подумает и даже не волнует, что он сделает. Я хочу быть с тобой. Всегда хотел.

Кайл потрясённо молчала, явно переваривая всё, что я вывалил на её хрупкие плечи. Прости, маленькая моя, но держать всё в себе я больше не мог. Пришло время нам разделить это знание на двоих.

Спустя время, которое показалось мне вечностью, Кайл тихо сказала:

– Айзек, я была очень привязана к твоему брату. Ты сможешь жить с этим? – в её глазах стояли слезы.

– Смогу.

– Он был самым-самым. Ты сможешь смотреть на меня – и понимать, что я так сильно любила его?

– Смогу.

– И ты сможешь жить, зная, что я, возможно, все ещё что-то чувствую к нему?

– Смогу. Ради тебя я все смогу. Дай мне шанс.

Чуть сжав её маленькие ладошки, я сказал то, что, собственно, приехал рассказать, но Кайл решила, что новости подождут и утащила меня петь. Я не хотел говорить ей это, думая, что мои слова огорчат её. Но теперь, в свете последних событий, возможно, такой расклад, наоборот, пойдёт нам на пользу.

– Я уезжаю завтра.

Девушка тут же вскинула на меня глаза.

– Что? Куда?

– В Америку. Мы с Крисом едем наводить мосты. Готовим твоё триумфальное возвращение и хотим, чтобы оно совпало с покорением Штатов.

– Что?! Я должна лететь с вами!

Криво улыбнувшись, я покачал головой. В этом была вся Кайл – тут же рвалась в бой, забыв обо всём. Даже о том, как чуть не плакала пару минут назад. Чуть погладив её ладони большими пальцами, я отпустил её руки, прежде чем ответить:

– Нет. Ты останешься, продолжишь свою реабилитацию и заодно вернёшься с парнями в студию. Думаю, у тебя накопилось много приличного материала. Всем нам важно, чтобы тебе было с чем покорять Америку.

Чуть подумав, Янг кивнула. А после, несмело взглянув на меня, тихо спросила:

– Как долго тебя не будет?

– Месяц. Я хочу, чтобы ты подумала и решила, сможешь ли ты быть со мной – Айзеком Дэвисом, братом Итана. Я могу звонить тебе каждый день, каждую свободную минуту. Могу звонить изредка. Могу вообще тебя не тревожить это время. Всё будет так, как ты скажешь. Но, когда я вернусь – мы поговорим с тобой ещё раз. И если ты решишь, что видишь во мне лишь друга – я не буду настаивать. Но это решение ты примешь, хотя бы зная всю картину, а не её обрывки.

С этими словами я, ещё раз легонько сжав её руки, выпустил их из своих и вышел. Что-то мне подсказывало, что обнимать, целовать и вообще хоть как-то лишний раз её касаться было бы ошибкой. Никакого давления. Теперь только время и удача могли помочь решить эту задачку.

Ну, давай, матушка Фортуна. Не подведи.

Глава пятнадцатая

Кайл

Айзек улетел. Как и обещал. Он не позвонил перед тем, как сесть в самолёт. Он в принципе ничего не мне сказал после того, как вывалил на меня своё признание. Словно действительно решил дать мне время переварить всё это. Осознать то, что мой лучший друг любит меня.

Чёрт возьми, Айзек признался мне в любви! Как я к этому относилась? Я не знаю! Это было слишком неожиданно. Всё это – признание, отъезд, все эти мысли и чувства, к которым я явно не была готова.

Эмоции накатывали на меня волнами. В одну минуту мне хотелось накричать на Дэвиса за то, что он признался и сбежал, в другую – мне хотелось обнять его и пожалеть из-за того, что он так долго держал всё это в себе. Подумать только – он любил меня и каждый день видел, как я встречаюсь с его братом. Какая это, должно быть, мука – понимать, что твоя любимая не просто не с тобой, но с ещё одним дорогим человеком. И Айзек ни разу даже словом или жестом не показал, как ему больно.

В такие моменты мне казалось, что я – самая ужасная в мире лучшая подруга. Потому что не замечала, кажется, вообще ничего. Как можно было пропустить тот момент, когда друг влюбился в тебя? Хотя, если он был влюблён всегда – заметить изменение в поведении было просто нереально. Но это меня не оправдывало.

Друзья. Могли ли мы ими оставаться, если Айзек, блин, любил меня? Наверняка нет. Выходит, что нам придётся перестать общаться. Но почему от одной мысли, что Дэвис уйдёт из моей жизни, внутри всё сжималось и очень сильно хотелось плакать? Он был частью моей жизни – значительной, большей её частью. Разумеется, что возможность потери самого близкого человека вызывала такую реакцию. Я потеряла уже парня, мне не хотелось терять ещё кого-то.

Вспомнилась, как пару месяцев назад я перепутала во сне Айзека и Итана. Господи, как ему тяжело то было в тот момент наверняка! Я же приставала к нему! Гореть мне в Аду. Я – официально самый ужасный в мире человек. Хуже меня только Сатана.

В таких мысленных метаниях прошла первая неделя. Айзек не звонил – он написал парочку сообщений, сухих и деловых. Никаких эмоций – только отчёт о проделанной работе. Парень держал слово и давал мне время. Я так и не сказала, хотелось ли мне, чтобы он писал и звонил, поэтому он занял нейтральную позицию. Я же сама пыталась разобраться, что делать с этой новой информацией и тоже пыталась держать дистанцию. Хотя было тяжело.

Ведь Дэвис был не просто парнем или менеджером – он был моим другом. И мне его не хватало. Каждый день происходило столько всего, о чём хотелось ему рассказать. Приходилось буквально бить себя по рукам, чтобы не делать этого.

– Кайл, ты чего?

Из раздумий меня выдернул голос гитариста, Девида. Вздрогнув, я перевела взгляд на парня, вспомнив, где я находилась – с парнями, в студии. Мы записывали новый трек, который должны были отправить Крису и Айзеку, на одобрение.

– Простите, парни, задумалась, – виновато улыбнулась я музыкантам.

Барабанщик улыбнулся и, разок ударив по тарелкам, предложил:

– Ну, раз ты пришла в себя – может, запишемся уже?