Неужели Избранник согласился бы пойти на серьезный конфликт с двумя богатейшими и влиятельнейшими семьями Астраксы исключительно для того, чтобы отомстить за племянника, который к тому же не погиб? Глупость. Тут должно крыться что-то намного более серьезное.

Попыталась припомнить беседу отца с судьей. Получилось плохо — во время их разговора была слишком растеряна и испугана. Но одно понятно — никто не пытался оправдать Лаэдо, хотя уже одно мое присутствие яснее ясного свидетельствовало в пользу его невиновности — о каком устранении соперника может идти речь, если я — невеста обвиняемого? И все же отец не доказывал невиновность моего жениха, он лишь пытался, пользуясь старинным, малоизвестным и лишь по ошибке не отмененным законом, заменить заключенного заложником. В процессе спора, ближе к его завершению, судья выходил из своего кабинета. Куда? Советоваться? Или действительно требовалось найти какой-то документ? Сомнительно. Скорее всего, спрашивал разрешения… у кого-то.

И вот я здесь.

В очередной раз открылась дверь. Принесли обед… или ужин — кто знает.

* * *

Келло Бьянчини

Господин Бьянчини передал записку архимагу-правителю… Избраннику. И теперь ему оставалось только молиться, чтобы тот соизволил ее прочесть и все-таки дал аудиенцию. От этого зависело многое… почти все. И другого пути уже не было.

«Ваше могущество, — значилось в послании, — благодаря Вашему милосердию я получил возможность отдать долг своему другу, а теперь должен позаботиться о благе собственной семьи. Нет сомнений в том, что любая попытка идти против Вашей воли преступна и самоубийственна. Я сознаю это и прошу дать мне возможность искупить свою невольную вину перед Вами и Вашим племянником.

Помолвка моей дочери с господином Лаэдо Симони будет расторгнута и, если Вы пожелаете, эйн Аурико Тарди получит возможность жениться на Тайре.

Прошу дать мне Вашу высочайшую аудиенцию, чтобы обсудить подробности этого брака».

Лаэдо. Глупый, вспыльчивый мальчишка! Попался на самую примитивную из уловок. А ведь его предупреждали…

После того, как прибыл «охотник» с множеством свидетелей, видевших, как Симони-младший в одиночку превратил в щепки целый корабль, можно было не сомневаться в том, что правящий Избранник сложит два и два, сделав верные выводы. Лишаться власти никто не хочет. Она затягивает, и далеко не всякий готов безропотно ее уступить. Появление нового Избранника никак не вписывалось в планы Его могущества, но убивать конкурента, пусть даже чужими руками, опасно. Источники не потерпят такого грубого вмешательства в их волю. Куда проще натравить на соперника не слишком-то умного Аурико, а потом, воспользовавшись этим, свести Лаэдо с ума и лишить Спутницы, пока она еще не стала его женой.

— Наша Тайра — Спутница. Кто бы мог подумать? — пробормотал Келло, прохаживаясь по парку в ожидании новостей.

— Господин Бьянчини! Господин Бьянчини! Вам письмо! — старый слуга, позабыв о степенности, бежал к нему, размахивая белым свитком. — Его могущество вызывает вас во дворец!..

* * *

В размышлениях время тянулось почти незаметно. Я крутила факты и так, и сяк, но ничего не получалось. Чем-то Лаэдо был опасен лично для нашего правителя, но чем? Он, конечно, очень сильный маг, но Избранник любого может лишить поддержки Источников и потом отправить в ту же тюрьму. Ему для этого даже оковы из викрима не нужны — зачем сводить с ума, если можно просто обезвредить? Именно! Зачем сводить с ума?

Единственное объяснение, какое приходило в голову, выглядело совсем неправдоподобным. Лаэдо не может быть новым Избранником Духов. С чего бы? Прежний еще вполне силен. Да, несколько лет назад он лишился Спутницы, но это не означает его непригодность. Были случаи, когда правители многие годы оставались на своих местах, будучи вдовцами. Дело ведь не в силе, а в мудрости.

Источники не любят менять привязанности. Чтобы они приняли такое решение, Избранник должен наделать очень много глупостей или, как вариант, серьезно заболеть. Ни того, ни другого, насколько я знала, не было и в помине… если, конечно, не считать последнее время, когда он вдруг ни с того, ни с сего ополчился против моего жениха.

И все-таки никаких других объяснений мне в голову не приходило. Не могу же я быть Спутницей. Хотя… положа руку на сердце… все эти сны, история в детстве… Но даже думать об этом не хотелось. Нет. Дело в другом. Совершенно точно.

В коридоре послышались шаги. Заскрежетали ключи в замке. Открылась дверь.

— Ну, здравствуйте, Тайра!

Меня передернуло. Лаэдо на совесть постарался — на Аурико смотреть было страшно. Все лицо красное, бугристое, с кое-как зажившими язвами. Не хотелось даже представлять, каким оно было сразу после дуэли. Теперь-то над ним уже вволю потрудились целители.

Однако, похоже, поражение разозлило эйна куда больше, чем расстроило. Он не пытался прятать свое временное уродство, и даже как будто наслаждался впечатлением, которое на меня производит.

Я внутренне сжалась, но виду не показала. Подняла голову и презрительно на него посмотрела.

— Что, ваш дядя решил восстановить справедливость и запереть вас здесь так же, как проделал это с Лаэдо?

— Не угадали.

Красивые зеленые глаза мужчины еще раз пробежались по мне взглядом, в котором сквозило предвкушение. У меня от него мурашки по коже поползли.

— Я пришел за своей невестой. Выглядите вы пока не очень здорово, но это можно исправить.

— Ищите невесту где-нибудь в другом месте. Мой жених уже поработал над вашим лицом, не вынуждайте его повторять это во второй раз!

— Ошибаетесь, Тайра, — Аурико и бровью не повел. — Помолвка с Лаэдо Симони расторгнута вашим отцом. Теперь жених — я. Нравится? Не отворачивайтесь, смотрите, вы же любите уродливых мужчин. Наверное, потому что в неказистой оправе ярче видна красота драгоценного камня.

Отвечать не стала. Не видела смысла. Надо было держаться. Он наверняка врет. Отец не мог отдать меня ему. Даже если папа и не знает, что мы с Лаэдо любим друг друга, то он точно в курсе, что эйн Тарди — совершенно неподходящий вариант. Самолюбивый, хвастливый, трусоватый… Нет, родителям и в голову бы такое не пришло.

— Не верите мне? Тогда почитайте письмо вашего отца моему дяде. Здесь все написано, — Аурико протянул мне свиток. — Надеюсь, почерк вы узнаете?

Открыла послание. Да, рука знакомая. Действительно отец.

«Помолвка моей дочери с господином Лаэдо Симони будет расторгнута и, если Вы пожелаете, эйн Аурико Тарди получит возможность жениться на Тайре».

Выронила бумагу. Нет. Нет, нет и еще раз нет! Это… это какая-то шутка. Отец никогда и ни перед кем не лебезил. Он не мог отдать меня… этому самовлюбленному… болвану!

— Следуйте за мной, — довольно ухмыльнулся Аурико, наслаждаясь лицезрением моей растерянности.